Здесь следует пояснить, что, когда президент Ельцин внезапно объявил о предстоящих выборах в Думу, Вольфович принялся для массовости включать в избирательный список своей партии всех подряд — от сотрудников аппарата и «соколов» до первых встречных-поперечных, случайно оказавшихся у него на пути.
Это уже потом желающие стать депутатами Госдумы от ЛДПР начали выстраиваться к Жириновскому в очередь, а тогда все было гораздо проще и веселей.
Так, совершенно случайно среди депутатов ЛДПР оказался, к примеру, и 23-летний Алексей Зуев, работавший до этого помощником скандально известного в те годы предпринимателя Антона Ненахова, владельца фирмы GMM, офис которой располагался в Совинцентре на Краснопресненской набережной. Ненахов (этакий симбиоз Бендера и Хлестакова) был знаком с Жириновским, приезжал к нему и сам приглашал Вольфовича на банкеты и приемы, но в момент формирования избирательного списка уехал, как назло, куда-то за границу. Вольфович позвонил ему в офис, попросив передать Ненахову, чтобы тот написал заявление и заполнил анкету, если хочет стать депутатом Госдумы.
— А я могу?.. — робко поинтересовался на том конце провода молодой человек, представившийся помощником Ненахова. — Если шеф не захочет?..
Шефу он о звонке Жириновского сообщить позабыл («замотался»), но сам в Рыбников переулок приехал, заявление написал и анкетку заполнил. Так Леша Зуев, бывший несколько лет на побегушках у Ненахова, стал «самым молодым депутатом» Государственной думы.
Кстати, Алексей Зуев тоже уже умер. Он был депутатом двух созывов, но ничем особым в Думе и в российской политике не запомнился, разве что тем, что постоянно лез на передний план во время видео и фото съемок Жириновского. Сколько редких снимков Вольфовича с известными людьми было испорчено тем, что между ними оказывалась толстощекая физиономия Леши Зуева!..
Завгар Пронин вместе с руководителем секретариата ЛДПР Виктором Кобелевым, став депутатами, оказались первыми, кто покинул фракцию ЛДПР, переметнувшись к ее политическим противникам. Это произошло чуть ли не сразу после получения ими депутатских удостоверений. Но где они сейчас — я не знаю. «В жопе», — пояснил всегда более осведомленный в таких делах Архипов.
Володя Пчелкин дисциплинированно отсидел в депутатском кресле весь отпущенный ему срок и потом тоже куда-то бесследно исчез, будто его и не было.
Экстравагантный массовик-затейник Вячеслав Марычев умер в 2006 году, прикованный к постели и лишенный речи после инсульта…
А еще, слушая стенания депутата Венгеровского, мне вспомнился случай, как однажды он (уже будучи вице-спикером) вызвался подвезти меня на своей служебной машине до дому. Это было в начале 1994 года, когда Госдума еще располагалась в здании бывшего СЭВа на Новом Арбате, а мы с Венгеровским жили по соседству, в районе Речного вокзала.
И вот мы уселись с ним на заднее сиденье его черной «Волги» (тогда все народные избранники ездили только на «Волгах») и машина, скрипя, дребезжа и фыркая, поехала мимо Трехгорки в сторону Пресни.
— Вот видишь, Сергей, — вальяжно откинувшись на спинку сиденья, громко воскликнул Венгеровский, — на каком барахле мне приходится ездить! Мне — человеку, входящему в десятку самых высокопоставленных чиновников России!..
«Лучшему адвокату и другу руководства ЛДПР на память от автора», — написал он мне на своей книжке. «Руководство»! Иначе Венгр о себе в тот период и не мыслил.
А фотографии, помещенные в эту книгу!
Все они, в общем-то, столь же банальны, безвкусны и пошлы, как все, что писал и говорил «верный жириновец» Венгеровский: он и такой-то, он и такие-то, он и памятник, он и его семья, он и Рыбкин — «коллеги», он и Жириновский — «соратники». Но начинается этот «дембельский альбом» снимком, запечатлевшим автора с телефонной трубкой и иронической улыбкой на лице. А подпись под фотографией гласит: «Момент телефонного разговора с премьер-министром В. Черномырдиным». Но почему не с президентом Б. Ельциным или с самим Господом Богом?.. Скромность не позволила.
— Дмитрич, — сказал я Венгеровскому, когда он, наконец, закончил изливать мне в очередной раз свою душу, — а ты зря обижаешься на Вольфовича. Посуди сам: и ты, и все остальные депутаты оказались здесь, в Думе, только благодаря ему — его таланту и харизме. Так?
— Ну, так, — неохотно согласился Венгр.
— То есть Жириновский — это как бы основное блюдо. А вы все, извиняюсь, гарнир к нему: картошка, рис, овощи…
Венгеровский уставился на меня, как будто увидел впервые.
— Да ты не обижайся! Ведь я же правду говорю.
Венгр промолчал. Но после того разговора он больше при мне на Жириновского не жаловался.
* * *
В декабре 1995 года, незадолго до новых выборов в Думу, я предложил Вольфовичу в рамках избирательной кампании поехать в Центральный дом художника, чтобы там, на фоне художественных полотен с изображением руководителей Советского государства (как раз проходила такая выставка), под объективами телевизионщиков поговорить о предстоящих выборах и современной российской политике.
Жириновскому эта идея понравилась, и мы договорились, что поедем в ЦДХ сразу после небольшого фуршета (по поводу чего — я уже и не помню), который должен был пройти с участием депутатов фракции ЛДПР в доме приемов на Ленинских горах. О предстоящем «культпоходе» Жириновского в ЦДХ пресс-служба ЛДПР заранее сообщила всем СМИ, и интерес со стороны журналистов к этому мероприятию был повышенный. (Надо помнить, что то были вторые выборы в Думу, и хедлайнером на них выступал именно Жириновский.)
В ходе фуршета ко мне подошел Венгеровский. Вольфович стоял недалеко от нас, через стол, и я видел, что он прислушивается к тому, о чем мы говорим с Венгром. Точнее — что тот говорит мне. А Венгр, спросив, куда я собираюсь ехать на новогодние каникулы, стал хвастаться, что за два года работы в Думе он, как вице-спикер, совершил 74 поездки за границу, объездив все континенты и почти все страны мира.
— Ты же, знаю, фанат Таиланда, — снисходительно похлопывая меня по плечу, говорил Венгеровский, — а я в Бангкоке за один этот год был дважды — один раз, когда летел в Австралию. И в твоей любимой Испании побывал раз пять. И два раза — в Акапулько, в Мексике. Вот где рай! Не бывал? Зря, съезди…
И тут неожиданно для Венгра подал голос Жириновский. Было понятно, что он крайне раздражен услышанным и с большим трудом сдерживает себя.
— Венгеровский! — рявкнул Вольфович. Окружавшие нас люди обернулись на его голос, умолкли и даже, как мне показалось, перестали жевать. — Ты бы лучше не по заграницам раскатывал, а со мной по стране ездил!
С лица Венгеровского мигом слетела благодушная улыбка.
— Я это делал, пропагандируя по всему миру нашу партию…
— И ты думаешь, через неделю за нас будут голосовать тайцы и мексиканцы?..
Венгр что-то попытался сказать в ответ и даже изобразил на своем породистом лице некое подобие улыбки, но Вольфович от него уже отвернулся, а окружающие жириновцы снова (и с еще большим аппетитом), принялись поглощать дармовые осетрину, жульены, испанские маслины и заливное из телячьего языка.
