Я ощутила легкое злорадство и почти сразу приступ вины. Привычный такой, можно сказать рефлекторный. Я же наоборот должна думать про своего парня хорошо…
Именно в этот момент, прерывая наш деловой настрой, раздалась оглушительная трель телефона. Я нашарила мобильник в кармане и с огромным удивлением уставилась на экран, где высветился непонятный набор цифр.
Виска коснулось теплое дыхание любопытного Данилова, и он прокомментировал:
— Городской Нью-Йорка. Бери трубочку, в этой ситуации не мы на дикий счет попадем.
Мы? Причем тут вообще это местоимение!
Я провела пальцем по экрану, принимая вызов, и поднесла трубку к уху:
— Да?
— Вероника, наконец-то! — раздался на той стороне взволнованный голос Вовы. — Я так переживал! Ты не пришла, и я весь извелся!
Телефон не стоял на громкой связи, но звук все равно был такой, что Никите даже не пришлось особо прислушиваться, чтобы уловить суть высказывания моего парня. Четко очерченная бровь ректорского сына поползла вверх, демонстрируя удивление, а красивые губы брезгливо скривились, а после проговорили:
— Угу… Так сильно переживал, что сначала в бассейне топился, а потом уже начал звонить и выяснять, все ли с девушкой в порядке.
Мне снова захотелось продемонстрировать Данилову незамысловатую комбинацию из отставленного пальца, но вспомнив, чем он ответил в прошлый раз, я покраснела и отодвинулась.
А после и вовсе встала и сбежала на кухню.
Вова все это время занудно вещал о том, что мне нужно было найти способ сказать ему, что я не приду, так как он ждал как дурак. Замерз и едва не подрался с бандитами!
В разгар захватывающего повествования “Вова против всех” на кухню пришел Данилов. В ответ на мой возмущенный взгляд он развел руками, погано усмехнулся, открыл холодильник и, достав яблоко, поведал:
— Я голодный, сладкая.
И это все громким, но хрипловатым и вообще очень чувственным тоном. Кусал яблоко Никита тоже так, что я даже нервно сглотнула.
Трубка подозрительно осведомилась:
— Ты не одна?
Моя сомнительная компания расплылась в очередной фирменной поганенькой усмешке и послала воздушный поцелуй, а после громко заявила:
— Привет, ботан!
Вова прерывисто выдохнул и сказал:
— Ника, уйди от него куда-нибудь.
Данилов невозмутимо жевал фрукт и комментировал:
— Никс, не советую. Я ж пойду следом за тобой хоть на край света! Хоть в сор…
— Молчи уже! — почти неслышно рявкнула на него я, делая страшные глаза.
Тем временем трубка и Вова по ту сторону продолжали вещать:
— Вероничка, ты меня слышишь?
— Да. Все хорошо, Вов, все в порядке, я занимаюсь учебой. Прийти не смогла из-за этого же.
Никита жестами продемонстрировал, что отныне он нем, как могила. Я не удержалась и улыбнулась в ответ: уж больно забавная получилась пантомима. Но отвернулась от парня и, нервно облизнув губы, поняла, что изнываю от жажды.
— Вероника, это безответственно, — в голосе возлюбленного начали проскальзывать знакомые менторские нотки. — Я прождал тебя так долго, весь извелся, переживая за тебя. И не слышу раскаяния.
— Ты не дождался подтверждения, — спокойно возразила ему я, параллельно наполняя один из стаканов водой из фильтра. — Более того, знал, что у меня все плохо с балансом на телефоне.
— Ох… Да, конечно, ты права. Милая, не будем ссориться, — Вовка смягчил тон и понизил голос. — Родная, я очень соскучился и очень расстроен из-за того, что так получилось. Но я хочу, чтобы у тебя не было ни тени сомнений: в наших отношениях все так же! Просто первый кризисный период, и мы должны пережить его достойно.
Угу… Особенно мило, если учитывать, что исходя из озвученного ректором расклада, все плюшки и билеты в светлое будущее получит только одна пара из двух.
— Да, я понимаю.
Ну, а что ему еще сказать? Что хочется рявкнуть, что ты, Селиванов, тряпка этакая, даже не попытался как-то что-то изменить? Что бассейн и рябчики на золотых подносах оказались дороже прежних договоренностей?!
От злости у меня затряслись руки, и вода из широкого горлышка стакана щедро полилась на мою грудь, моментально пропитывая майку и прилипая к коже. Я сначала испуганно посмотрела вниз, на… о кошмар! Почти прозрачную ткань, под которой было отчетливо видно все мое богатство второго размера. Отличной формы и дерзко стоящее торчком из-за ледяной воды. Я была готова сгореть от стыда, а лучше провалиться сквозь землю!
Следующий исполненный ужаса взор метнулся на Данилова.
Тот стоял, словно окаменев, и откровенно на меня пялился. Занятию он предавался со стопроцентным вниманием, потому яблоко выскользнуло из ослабевших пальцев и с глухим стуком покатилось по полу, разрушая странное состояние оцепенения.
И я с писком метнулась в свою комнату, прижимая к уху телефон, а к мокрой груди — стакан с водой, заливая майку окончательно. По животу стекали прохладные капли, заставляя ежиться.
Господи, какой позор!
А Вова по-прежнему говорил…
— … вот таким вот образом. Там странные звуки, у тебя все хорошо?
— Ага.
Странные звуки издавала моя дверь, а точнее, ректорский наследничек за ней, который шепотом уговаривал меня, что ничего страшного не случилось — подумаешь, грудь! И вообще выходи, я не насмотрелся.
— Вот и хорошо, Никуша, — Вова мне поверил. — А теперь не буду отвлекать, продолжай учиться и, главное, помни, что чем бы все не закончилось, у тебя есть я! Со мной не пропадешь, и я обязательно заберу тебя в США… если что. Пока, солнышко! Увидимся завтра и погуляем после занятий.
Он положил трубку, не дожидаясь ответного прощания, а я сидела, смотрела на телефон и медленно сатанела.
Значит ОН меня заберет, да? То есть Владимир Селиванов даже не сомневается, что без его замечательной персоны в партнерах я провалю задание?!
Глава 7
/Никита Данилов/
Весь остаток вечера провели молча. После своего разговора с Вовандрием, моя соседка превратилась в угрюмую фурию. Сжимая кулаки и грызя губы, она просидела весь вечер над заданием, и даже когда я намекнул, мол, хватит уже, Ника посмотрела на меня так…
В общем, у меня, конечно, еще родилось подозрение, что виноват стакан воды, который она на себя пролила, а я, как истинный мужлан неотесанный, воспользовался и рассмотрел все. Вот совсем все! Но я же не виноват, в конце концов, что у кого-то руки не из того места?
Короче, к Громовой лезть было опасно. В итоге мы разбежались каждый по своим углам.
