— Нет. — Я кинула на него взгляд, покачала головой: — Не нужно ничего говорить. И делать ничего не надо! Просто оставь меня в покое до завтра. Это возможно?
— Вполне, — миролюбиво кивнул он. — Я просто в прачечную иду со своим шмотьем, думал, и у тебя что-то скопилось. Но нет так нет.
— Скопилось, но я не пойду никуда, — сказала, печально вздохнув. — Хочу просто полежать, а лучше уснуть. Голова болит.
— Тогда я мог бы сам… — мне показалось, что голос Данилова стал немного виноватым. — Видел, ты копишь вещи в корзине, в ванной.
— Нет!
Я захлопнула дверь в свою комнату прямо перед его носом.
Потом, упав на кровать, закрыла глаза и, неожиданно для себя, разрыдалась. Тихо, в подушку. Мне так не хватало дома, мамы, родного запаха, большой чашки-термоса, из которой пила чай по утрам, и привычных занятий…
А еще Селиванов… Раньше он виделся мне другим: надежным, решительным, умным и любящим. Теперь же остался только один пункт из перечисленных — умный. Любовью то, что между нами происходило с момента приземления в США, назвать точно было нельзя. А решительный и надежный не совал бы мне номер службы спасения вместо того, чтобы самому разобраться с проблемами.
Все было неправильно, не так, как мечталось. Но больше всего будущее пугало тем, что я снова и снова вспоминала поцелуй Никиты. Этот пирсинг в его языке, и горячие мягкие губы…
Глава 11
/Никита Данилов/
Прикинув, что к чему, я решил действовать по схеме самой Вероники: накосячил, осознал, исправился, сделав что-то полезное. Готовить не рискнул, а вот шмотки ее в прачечную все-таки захватил. Потом еще спасибо скажет!
В ближайшей прачечной я выбрал первую попавшуюся машинку, проверил, свободна ли она от белья после предыдущего использования, и закинул все имеющиеся вещи. Вообще, такой фигней я страдать не привык: раньше по приезду в Нью-Йорк мы с матерью жили в квартире ее бывшего мужика, и там работала прислуга. Позже, побывав здесь уже с друзьями, я внаглую просил захватить белье в прачечную их девушек. Мне не отказывали, все было шоколадно.
И вот теперь сам пришел. Героически. В планах было припахать к этому Нику, но надо же, мне приспичило ее поцеловать. Сам не понял, что на меня нашло, словно наваждение какое-то.
Итогом стало чувство вины и желание как-то исправить ситуацию.
Закинув все грязное белье, я задумчиво осмотрел машинку, понимая, что не учел самого важного — порошка с собой не принес.
— Проблемы? — милая девушка орудовала со своим бельем напротив.
Она улыбалась и смотрела так, словно обещала избавление от всех бед. Мне нравился такой взгляд.
— Вы посланы мне с небес, — я сразу решил идти на таран. — Это моя первая попытка стать самостоятельным. Умоляю о помощи.
— Не знаете, как включать? — Она повела плечами, убрала руки в задние карманы джинсов…
Боже, ну какая прелесть! Эта грудь не меньше третьего размера.
— Не взял порошок для стирки, — пожаловался, нагло рассматривая ложбинку в вырезе блузки.
— О, этого добра у меня полно.
Она протянула коробочку с капсулами. Я отсалютовал, заправил машинку, докинул четвертаков и запустил первую попавшуюся программу.
— Давай, родная, не подведи, — сказал на чистом русском, похлопав по крышке.
— Вы иностранец? — Снова заговорила девушка. — Я Эмили.
— Ник, — ответил, захватывая рюкзак и отправляясь поближе к третьему размеру. — Из России, сделан с любовью.
Она засмеялась, смущенно отвела глаза.
Мы проговорили около получаса. Я делал комплименты, выуживал информацию и перешел от просто просмотра к легким прикосновениям. То плечико тронул, то по руке погладил, затем взял за руку и провел своими пальцами по ее, утверждая, что ей нужно было непременно идти в пианистки.
Эмили с удовольствием слушала, кивала и принимала любые знаки внимания. Пока моя машинка не подала какой-то странный звук.
— О, стирка закончилась.
— Так быстро? — приятно удивился я.
— Да, теперь нужно взять тележку, выгрузить все в нее и перевезти в сушку.
Растерянность и скука мигом отразились на моем лице.
— Я помогу! — верно поняла меня прекрасная фея Эмили.
И тут меня ждала глобальная подстава. В двойном, блин, размере!
— Что это? — удивленно спросила моя новая знакомая, вынимая из барабана яркие красно-серо-буро-желтые женские трусики.
— Я не знаю, — ответил честно.
Потому что закидывал белье белым, вот ей-богу. У Ники с этим явно был какой-то пунктик — все белоснежное, одинаковое и скучное.
— И еще, — недовольно выдала Эмили, вынимая женскую майку такого же необъяснимо прекрасного колера.
— Твою налево… — я прижал ладонь к щеке. — Она меня убьет.
— Кто?
— Сожительница, — ответил на автомате.
И потерял свою фею.
Эмили обиделась. Вскочила, фыркнула что-то, вильнула красивой попой и ушла читать книгу в дальний угол, сказав на прощание лишь:
— Так что же она сама не пришла?
Печально проводив девушку взглядом, я присел напротив тележки и с тоской посмотрел на некогда белое белье. И как с этим показаться в квартире? Что там Ника про тупые ножницы говорила?
С другой стороны, совращать ее в этом ужасе я не собираюсь, да и лишать будущее такого генофонда, как мой, из-за пары труселей она просто не решится.
В общем, еще раз подцепив девичьи трусики и прокрутив их на пальце, я отправился сушить все это сомнительное удовольствие, включая свои вещи.
В квартиру возвращался как на казнь, мысленно вспоминая все поговорки на тему, что благими намерениями вымощена дорога в ад, а хорошее дело помощью не назовут.
Тихо, как мышь, приоткрыл дверь, поставил пакет с чистыми, но креативно-цветными вещами на пол и присел на тахту около входа расшнуровывать гриндерсы.
Именно в этот момент в дверях своей комнаты нарисовалась мрачная, как грозовая туча, Ника.
— Явился, — скрестив руки на груди, заявила соседушка.
— Слушай, Ник, смотрю я на тебя и вижу свое женатое будущее. Только скалки не хватает, ей-богу!
— Данилов… — устало вздохнула Громова, с нажимом помассировав виски. — Скажи мне честно, зачем ты спер мое грязное нижнее белье?!
— Ну, во-первых, не спер, а благородно отнес в прачечную, где преодолел барьер собственного невежества и постирал-таки шмотки. А во-вторых, чисто технически, там было не только белье!
— Шут, — посверлив меня взглядом, припечатала Ника, а после внезапно шагнула вперед, схватила пакет с вещами и ушла в свою комнату. — Но все равно спасибо.
