— Я уже говорил, что подобные знакомства меня не интересуют.
— Тут совсем другое. В общем… тут все серьезно, Никита. Надолго. Он сделал… сделал мне предложение!
— Ого, — присвистнул я, реально удивившись. При всем табуне мужчин в жизни матушки, никто из них не звал ее замуж, чем очень огорчал родительницу. А тут нашелся!
— Мне важно, чтобы вы понравились друг другу. Ну и у него есть чудесная дочка, вы почти ровесники, быть может, она понравится тебе.
М-да. Опять сводничество?
Кроме стремления к максимальному апгрейду своей внешности, у мамы был еще один минус. Она считала, что я должен выгодно жениться, так как с моими мозгами приумножить приданное девицы не составит труда. А раз я лично не желал трудиться на этой ниве, она решила, что это ее святая обязанность, и периодически пыталась меня знакомить с представительницами противоположного пола.
Провально, разумеется.
— Не вариант, мам. И вообще, раз такое дело, то хотел бы взять с собой Нику.
— А это кто?
Я уж думал было заявить, что это моя девушка, но решил, что на такое Громова не согласится, потому многозначительно вздохнул и выдал:
— Это моя соседка…
— Та самая, которая приняла меня за проститутку?!
— Мам, ты прости, но не только Вероника совершила такую фатальную ошибку.
— Я не хочу видеть эту девицу! — мама явно не желала признавать, что между стилем ее одежды и мнением окружающих явно есть какая-то связь.
— А я хочу.
— Она твоя девушка? — чуть более мирно, но очень настороженно поинтересовалась родительница через несколько секунд.
— Увы, нет, — градусу трагизма в моем голосе мог бы позавидовать любой профессиональный актер.
— О-о-о-о… неразделенные чувства? Не отчаивайся, сынок! И приводи, так и быть. Я скину тебе сообщением адрес, дату и время.
— Договорились!
Вслушиваясь в короткие гудки в трубке, я задумчиво смотрел в потолок и думал… думал на вечную такую тему.
Куда же я только что влез? И, самое главное, зачем?!
Телефон завибрировал, намекая на входящее СМС. Из любопытства глянув на текст, я присвистнул. Этот Гельмут жил в очень пафосном райончике Нью-Йорка.
Ладно, детали встречи известны. Теперь осталось уговорить Нику.
Эх, Данилов, тяга к авантюризму тебя когда-нибудь погубит.
Глава 14
/Вероника/
Я сидела на кухне и грустно поласкала в чашке чайный пакетик.
В этом было нечто медитативное. То медленно наматывать ниточку на черенок ложки, доставая заварку из янтарных глубин кружки, то ослаблять натяжение, позволяя пакетику вновь опуститься на дно.
Как не парадоксально, но в данном процессе я видела свое внутреннее состояние. Я то всплыла на поверхность, то погружалась в мрачные глубины морального упадка. На плите медленно тушилась наша индейка с овощами, а я вот… смотрела в чай.
В коридоре раздался звук шагов, а после мне на плечи легли тяжелые ладони, а уха коснулся горячий шепот:
— Ну, что там показывают?
— Где? — меланхолично спросила я, не настроенная разгадывать Даниловские ребусы.
— В кружке. Так сосредоточенно пялятся только если хотят увидеть будущее, например. Ну что, Никс, на что намекает тебе данный чайный пакетик?
— На то, что мне надо кормить одного наглого и самоуверенного гада.
— А в тебе точно есть способности к предвидению, — восхитился Никита и вкрадчиво продолжил: — А знаешь, что там еще есть?
— Ну?
— Близкую дорогу вижу, дом казенный и помощь ближнему, которую ты просто обязана оказать, яхонтовая моя, — заголосил над ухом Ник и уже более нормальным голосом пояснил: — Мне нужно твое общество, Громова. Нужно сходить на ужин к моей маме и ее Гельмуту…
— Я не хочу знакомиться с твоей семьей, — в священном ужасе ответила я.
— Поверь, я тоже не хочу с ними знакомиться! — Данилов наконец-то перестал маячить за моей спиной, как тень отца Гамлета, и сел напротив.
— Я тебе зачем?
— А черт знает, — легкомысленно повел широкими плечами Никита. — Я очень загадочный и непонятный.
Я мрачно посмотрела на широкую улыбку “загадочного”.
— Нет. Даже не проси.
— Я, наверное, неправильно начал, — ни капли не смутился Данилов. — Стоило подкрепить свою просьбу мотивацией! Громова, ты хочешь работать на моем ноуте?
— Но ведь ты и так мне разрешил! — возмутилась я, припоминая щедрое предложение соседа пользоваться его маком, когда мне надо.
— Ну, это я тогда разрешил. А сейчас могу и передумать. Я ведь очень загадочный и непонятный, — напомнил мне этот гаденыш.
— Это подло! — вскочила я.
— Это мотивационно, — не согласился со мной Данилов.
— Козел! — не выдержала я и таки охарактеризовала соседа.
— О да, — согласился с моими выводами он. — Зато очень обаятельный. Ну так как, Ника? Ты выручишь меня, а я тебя?
Я сжимала кулаки, гневно глядя на Никиту, но на того испепеляющие взгляды не производили ровным счетом никакого впечатления.
Мозг судорожно перебирал варианты, и с каждой секундой я понимала, что придется соглашаться. Купить новую технику я сейчас не могу, а моя старая вряд ли подлежит ремонту.
Учиться же нужно. В конце концов, ничего неприличного он от меня не требует.
— Хорошо, — наконец процедила я. — Твоя взяла.
— Чудненько, — просиял Никита. — Тогда готовься, завтра после занятий пойдем по магазинам.
— Зачем?!
— Ну, во-первых, я тебе должен белые трусы. А во-вторых, надо же приодеться к ужину в выходные. Я, конечно, пока плохо изучил твой гардероб, но ничего подходящего не увидел.
— Словно у тебя с собой смокинг!
— Нет. Но брюки и нормальная обувь найдутся. Так что, Никс, не бузи. А то я пойду с тобой в отдел женского белья и приложу все усилия, чтобы найти там самые белые труселя!
***
Весь следующий день в универе я игнорировала Владимира. Несколько раз он пытался ко мне подойти, что-то сказать, но я предупредительно выставляла руку, ясно давая понять, что ничего не хочу слышать.
Даже если бы он начал ползать за мной на коленях и у него откуда-то появился бы новый ноутбук мне вместо старого, это бы не помогло.
Просто вчера разочарование, по капле собиравшееся внутри, достигло своего предела, и чаша терпения лопнула.
Когда-то очень давно мама мне сказала одну вещь, и она запала мне в душу: “мужчину определяют его поступки, и никакие оправдания после не могут стать причиной прощать, если о тебя хотя бы однажды вытерли ноги”.
