Я хотела объяснить, что не встречаюсь с Даниловым, но он лишь отмахнулся и рассыпался в благодарностях, не позволяя вставить и слова. Только проводив девушку, снова посмотрел на часы и, повернувшись, сообщил:
— Наш выход! Такси у входа, Никс. И, знаешь, сегодня все, кто увидит нас вместе, будут мне завидовать. Они же не знают, что дело лишь в косметике.
Он засмеялся, протягивая мне руку.
А я все-таки покраснела, не зная, что еще ответить. Все же Данилов непревзойденный мастер в сложном деле: “Оскорби так, словно похвалил”. Но сейчас было не до выяснения отношений и лексических танцев вокруг истины.
Впрочем, в остальном он играл в джентльмена. Открывал двери, с галантным поклоном пропускал вперед, стараясь язвить по минимуму, и вообще был умницей, не похожим на себя прежнего.
Спустя несколько минут такси уже несло нас по ярко освещенным улицам навстречу неизвестности.
Я покосилась на Данилова. Судя по сумрачной складке между бровей и слегка кривящемуся уголку красивого рта, парень размышлял о чем-то не особо приятном.
Я тихо, почти неслышно вздохнула и отвернулась к окну. А из отражения на меня вновь огромными влажными глазами посмотрела незнакомка. Это было так странно…
Но, наверное, полезно. Всякой девушке полезно видеть, насколько восхитительной она может быть.
Кейти постаралась на славу и даже мне немного объяснила, как и что нужно делать, если решу куда-то выйти накрашенной. Урок был полезен, а отражение намекало, что Данилов был прав: иногда девочке полезно вспоминать, что она девочка.
— Ты действительно потрясающе сегодня выглядишь, — вдруг раздался над ухом голос соседа.
Я вздрогнула и, испуганно округлив глаза, повернулась к нему.
— Ты уже говорил, — ответила, а сама поняла одно: такое можно слушать вечно. Снова и снова.
Он пристально на меня смотрел.
И не так, как обычно, а… наверное, так в музеях разглядывают произведения искусства. С долей восхищения, акцентируя внимание на деталях.
— Что? — спросила, не удержавшись.
— Никогда не думал, что женская красота действительно может оглушать, — все тем же низким, чуть вибрирующим тоном сообщил Никита. — Всегда считал это художественным преувеличением и вымыслом впечатлительных поэтов. Но нет… Ты только что доказала мне, что так действительно бывает.
— Прекрати, — сказала немного резче, чем хотела. И сразу исправилась: — Мне приятно, правда, но… я уже поняла, что ты оценил все это. Спасибо, — пробормотала я несколько смущенно, не зная, куда деться, и отчаянно сожалея, что мы в замкнутом пространстве такси, а приедем, судя по карте, еще не скоро.
— Хорошо. — К моему невероятному облегчению, Никита отстранился с легкой улыбкой на губах и вновь сел ровно, выйдя из моего личного пространства.
Я успокоенно выдохнула, но поняла, что рано, как только услышала:
— А как же ботаник?
— В смысле?
— Ты сказала, что он умел говорить красиво. Но первое место за самый классный комплимент в итоге получил я. Иначе с чего столько смущения? Что-то не сходится, Никс.
Несколько секунд я судорожно подбирала в голове ответ на скользкий вопрос, но после мотнула головой и ровно проговорила:
— Не хочу это обсуждать. И вообще, тему Володи и моих с ним отношений считаю закрытой.
— Окей, отложим, — решил по-своему Данилов и, к счастью, замолчал до конца поездки.
Автомобиль сбросил скорость, мы свернули на какую-то удивительно тихую для Нью-Йорка улочку и затормозили возле роскошного, ярко освещенного особняка. Данилов подал мне руку, помогая выйти из машины, и повел к дверям.
А я ощущала себя действительно Золушкой. Только вот принцессой я стала стараниями принца и теперь вместе с ним приехала на бал.
Никита, судя по всему, никакого пиетета перед богатством не испытывал, потому что окинул дом скептическим взглядом и заявил:
— У Гельмута всегда была страсть к размаху. Здоровенный домина, зачем ему все это на пару недель?
— Это плохо? — тихо спросила я, после того как спутник нажал на кнопку звонка.
— Вызывает мысли о компенсации других недостатков, — усмехнулся он.
Дальнейший диалог развить не получилось, так как двери распахнулись и на пороге показался самый настоящий… слуга.
— Добрый вечер, мистер Данилоф-ф-ф, — со своеобразным немецким акцентом поприветствовал дворецкий. — Вас со спутницей ожидают. Проходите.
— Спасибо, — уверенно, с легкой долей небрежности кивнул Никита.
Мы оставили верхнюю одежду и прошли в гостиную, где и собралось семейство.
— Сынок! — порывисто бросилась к нам мама Ника, распахивая объятия. — Я так тебе рада!
Парень поймал ее в объятия, слегка отстранил, окидывая пристальным взглядом, а после улыбнулся и, ласково прижав к себе, сказал:
— И я очень рад, мама.
Сегодня она выглядела совсем не так, как в нашу первую встречу. Брючный костюм яркого бирюзового цвета хоть и обтягивал стройную фигуру, как вторая кожа, но был закрыт. Да и в остальном… Элегантная прическа, вечерний, но весьма сдержанный макияж — она постаралась ради сына.
Теперь эту красивую даму средних лет никак было не принять за молодящуюся проститутку.
Переступив с ноги на ногу, я перевела взгляд с трогательного объединения матерей и детей на остальных присутствующих.
Гельмут оказался невысоким, сухопарым джентельменом лет пятидесяти на вид. Вполне себе достойным, во всяком случае, ничего отталкивающего для себя лично я на первый взгляд в этом седом человеке с цепким взглядом не увидела. Разве что, отметив низкий рост, вспомнила шуточки от Данилова про компенсацию.
Также в кресле, и не подумав встать при нашем приходе, сидела какая-то разбитная девица в лучших традициях Никитиной мамы в нашу первую встречу. Нет, она была одета соответствующе званому ужину, но сама поза, взгляд царицы мира и едва заметная надменная полуулыбка говорили сами за себя.
Блондинистая девица показалась неприятной.
Притом она смотрела в высшей степени неодобрительно как на отца, так и на мать Никиты.
Тем временем родственные объятия закончились, и началась церемония приветствия.
— Добрый вечер, Гельмут, — сдержанно поздоровался Никита.
— Здравствуй, Никита, я рад новой встрече, — низким, звучным голосом ответил этот неожиданно величественный для своей комплекции человек. — Твоя мама очень много рассказывала о твоих достижениях.
Я покосилась на Данилова. Вылет из европейского института так себе достижение, если честно.
— Никита стажируется здесь у какого-то известного финансиста.
