Я тихо вздохнула. Приоткрыв глаза, посмотрела на улыбающееся лицо напротив.
— Я не притворяюсь, просто жду, пока сон придет, — сказала, стараясь придать голосу уверенность. — А если лежать и разговаривать, этого не случится. Вот и все.
— Вот и все, — эхом повторил он и засмеялся. — Смешная моя. Думаешь, я привез тебя сюда, чтобы совратить в палатке? Никс, ну верь в меня хоть немного. Я гуманист. Не стану тебя морозить ни за что.
Осторожно высунув нос из-под спальника, посмотрела на него внимательней.
— Зачем тогда?.. — спросила немного растерянно.
— Чтобы провести время вместе, это же очевидно, — ответил он, поворачиваясь на бок и подпирая голову рукой.
— Разве мы мало времени проводим вместе? — Я прищурилась: — Кажется, ты лукавишь, Данилов.
— Совсем нет. — Он снова тронул мои волосы, нежно заправив их за ухо. — В квартире мы можем только экономикой заниматься, все разговоры сводятся к занятиям. А отдых никто не отменял, правда, Громова?
Я пожала плечами и снова содрогнулась.
— Все-таки мерзнешь? — Данилов нахмурился. — Предлагаю объединить спальники. Обещаю не приставать. Совесть меня загрызет, если ты заболеешь после этого маленького путешествия.
Я могла сказать, что дрожу не от холода. Могла. Но вместо этого кивнула.
Он оказался очень близко.
Обняв меня, притянул к себе, поцеловал в макушку и уткнулся в нее же подбородком.
И… я не почувствовала отторжения. Наверное, должна была, но ничего не произошло. Еще недавно мне казалось, что люблю Вову. До безумия люблю. А теперь лежу с другим в палатке, на кусочке дикого пляжа, на другом конце света от дома. И мне так хорошо, что остается только жмуриться и прижиматься сильнее к Никите.
Как это случилось, что он стал таким близким за столь короткий срок? Как из того хама и грубияна, что раздражал, превратился в самого умного, заботливого и замечательного? Я не знала, не могла найти ответов.
— Ты так пахнешь, Ник… — проговорил Никита тихо.
— Лепестками роз? — уточнила я, понимая, что если он скажет “да”, то нагло соврет.
— Шашлыком. Обожаю шашлык…
Я засмеялась.
— Данилов, ну и комплимент…
— А ты хочешь комплиментов, Никс? Прямо сейчас, — вкрадчивый шепот над головой заставил меня замереть в его объятиях.
— Нет, не нужно…
Он усмехнулся.
— Моя маленькая трусишка! — сказал громко, чуть отстранился и заставил посмотреть на него. — Тогда поцелуй на ночь, и спать. Один поцелуй не испортит дела, правда?
Я не ответила. Только и могла смотреть на его губы, приближающиеся к моим.
Все поцелуи до этого были на бегу или даже просто украдены с губ без предупреждения и против моей воли. Впопыхах, вместе с судорожным от возмущения выдохом.
Но сейчас все было совершенно иначе. Оказывается, в тех мгновениях, когда мужчина медленно наклоняется к тебе, и вы оба понимаете, что сейчас произойдет, есть нечто невероятное.
Сердце колотилось так, что это тамтамами отдавалось в ушах. Гулкие удары причудливо смешивались с шелестом волн и ветром в листве, за тонкими стенками палатки, превращаясь в невероятную мелодию.
Саундтрек для нас.
Никита не сразу прижался к моим губам. Сначала он коснулся кончика носа, скользнул по нему к скуле, а дальше дорожкой легких поцелуев двинулся к ушку. Прикусил краешек и медленно лизнул, спускаясь к незащищенной волосами мочке.
Почти сразу раздался горячий шепот, обжегший влажную кожу:
— Знаешь, я ведь увидел тебя задолго до той осенней встречи в парке. В город я вернулся еще в конце весны и сразу отправился в зал, куда ходил до отъезда. Друзья, спорт и тому подобные радости в виде новеньких девочек, например. Особенно мне понравилась одна умопомрачительная рыжая девица. Я залипал на твою попку в обтягивающих лосинах, когда ты занималась на тренажерах, хотя даже имени твоего не знал. Я даже собирался подкатить и потащился за тобой на велопрогулки и тому подобную пое… м-м-м-м… на тому подобные занятия.
— Что? — я изумленно округлила глаза, сразу прикинув, что, получается, Никита наблюдал не менее трех месяцев. — Но я тебя не помню!
— Да, я в курсе, — хмыкнул сосед, проводя ладонями по моей спине. — Ты бываешь удивительно слепа.
— Слушай, если учесть твой характер, ты бы мог подойти ко мне тогда. Так почему не сделал?
Нет, ну правда, хоть вспомнить, как он вел себя со мной по приезду в Нью-Йорк!
— А ты меня отшила. Вернее, я даже и пристать не успел. Помнишь летний бегущий город? Ты была среди организаторов.
— Ну… — Я все еще в упор не понимала, о чем он. Яркого Ника я бы однозначно запомнила. Хотя… если объективно, то у нас в зале было очень много спортивных парней очень приятной внешности.
— Мы прибежали первыми. Я попытался заговорить, а ты на меня рявкнула и посоветовала помочь какой-то бабушке, которая тоже участвовала в забеге и изрядно отстала. Вот так все и закончилось. А после ты вообще пропала из зала и из всех мероприятий.
— Я начала встречаться с Вовой…
— К счастью, этот нелепый период в твоей жизни уже закончился! В общем, продолжаем. Ты пропала, и я снова встретил тебя уже в универе. Там ты меня наконец-то заметила! Правда, смотрела как на наглое нечто, прилипшее к твоей подошве. Я уж было размечтался, что, постоянно взаимодействуя, можно поменять отношение. Честно, не знаю, на кой черт в то время мне был это нужно, так как отношений я вроде как не хотел и не планировал.
Последнее откровение начисто стерло все восхитительное впечатление от предыдущего рассказа. Я недовольно завозилась в руках Данилова, но он сжал объятия крепче и внезапно впился мне в рот коротким, но крепким поцелуем.
Быстро лизнул засаднившие губы на прощание, тихо сказал:
— Не бузи. Я же сказал: ТОГДА не хотел. Многое изменилось. В то время ты была для меня недоступным телом, которое понравилось, да еще и отшило. Я молодой парень, не головой тогда думал. Вернее, не той головой.
— И что же изменилось?
— Все? Я узнал, какая ты на самом деле. Ты смелая, умная, интересная, целеустремленная и способна так же, как и я, до последнего работать над своими целями. Ты идешь вперед. В общем, если заканчивать повествование, я увидел тебя с Вовчиком и взбесился. Потому что в голове стучало, что ты меня променяла на вот это. Рядом мог быть я. Ты могла сидеть на моих коленях, а предпочла трогательные Селивановские косточки. Потому тогда и вмешался. Но признаю, знакомство получилось так себе.
— М-м-м… — неопределенно промычала я, не зная, как реагировать на такие признания.
Обычно в кино или книгах обязательно случаются сцены с откровениями, в которых герой рассказывает, что очень давно и трепетно заглядывался на героиню. Но в сказках все иначе! И героем владеют самые высокие чувства!
