Руководитель нашей практики смотрит на всех поочередно с легким прищуром, словно бы говоря: я знаю все ваши тайны, ребятишки, меня не проведете.
И я понимаю, что девушка, про которую говорила Ника, все ему рассказала…
— Также я знаю, что двое из вас из весьма обеспеченных семей, — продолжил говорить Браун. — Дочь главного спонсора, сын ректора… А ведь был уговор на этот счет — никакого личного протектората. Как итог, мне жаль, но я приму на практику только одного кандидата. Наиболее, по моему мнению, достойного. Громову Веронику. Имею честь пригласить вас на учебу за наш счет. Спасибо за прекрасно отработанные задания.
В кабинете повисла тишина.
Я повернулся к Нике, чтобы ее поздравить, но она с бледным лицом смотрела куда-то вперед и выглядела так, будто ей сейчас объявили смертный приговор.
И в тот же момент в моей голове прозвенел опасный звоночек. Неужели она переживает, что победил не Селиванов?! Если так, то мое терпение грозило лопнуть, как мыльный пузырь! Нельзя же быть настолько наивной и жалостливой…
— Мисс Громова, поздравляю, — еще раз объявил Браун. — Мой университет будет рад видеть вас среди наших студентов.
— Но позвольте… — где-то со стороны вякнула Лариса.
Пришлось обернуться на нее. Она вскочила с места и теперь пыталась что-то доказывать.
— Вероника, конечно, прекрасная студентка, но Владимир… — в ее голосе появился трепет, я даже поморщился. И эта туда же! Откуда такое благоговение перед Селивановым? — Владимир куда более талантливый молодой человек и более способный.
Браун скрестил руки на груди, посмотрев на нее, затем на Селиванова и неожиданно на меня, а после сверкнул глазами так, что захотелось провалиться сквозь землю.
— Я наслышан о способностях некоторых молодых людей в этом кабинете, — пригвоздил профессор. — Поэтому сделал свои выводы и выбрал того из вас, кого посчитал достойным. Решение окончательное.
Лариса мучительно покраснела и села. Я же вновь перевел взгляд на Нику.
— Эй, ты чего? — подтолкнул я ее немного в бок. — Ты молодец. Заслужила!
Только сейчас она очнулась от моих слов и как-то вымученно улыбнулась, будто и не рада была победе.
И тогда я зло посмотрел на Селиванова. Тот сидел бледный, с подрагивающими губами. Но жалеть этого идиота хотелось меньше всего! Если бы не его выкрутасы, мы могли бы вести вполне честную борьбу. Да что уж теперь говорить?
— Спасибо, мистер Браун, — наконец произнесла Ника, возвращая мое внимание. — Но я не совсем поняла, что значит студенткой. В случае победы речь ведь шла лишь о практике в следующем году.
— Изначально да. Но я имел беседу с ректором вашего университета, и мы пришли к выводу, что по программе обмена опытом и студентами можем предоставить одному из вас бюджетное место.
— Ох! С-спасибо, — пробормотала Ника. — Но я ведь могу подумать? Да?
Теперь уже на лице Брауна мелькнуло недоумение. Да я и сам был в шоке. Что значит “подумать”? Она что, решила отказаться? Но ведь от таких шансов не отказываются.
— Конечно, подумайте. Силой вас никто не заставит учиться.
Ника смущенно потупила взгляд, а я едва сдерживал себя, чтобы прямо сейчас не развернуть ее личико к себе и, глядя в глаза, не спросить: “Что за фигня?”.
Собственно, это я и сделал, как только мы оказались за пределами кабинета профессора.
— Ну… понимаешь, — сбивчиво начала девушка. — Моя мама… Я не уверена, что она позволит. Мне нужно с ней посоветоваться. Ведь одно дело пара месяцев в другой стране, а другое — годы… А она там одна в России, я не могу пойти на такое. И, к тому же…
Беглый взгляд на меня, и снова она спрятала глаза. Да что с ней?!
Слушал и не верил.
Не верил в то, что такие бескорыстные и не эгоистичные до сих пор есть на свете.
Что там Ника вчера говорила о семье Вовчика? Тот бы не раздумывая кинул всю родню и унесся в Штаты в поисках лучшей доли, а Ника сомневалась. И если мама, оставшаяся одна, действительно единственная причина ее сомнений, то я начинал гордиться своей девочкой.
Мне хотелось высказать ей в этот момент все, что думаю о ситуации, но мысли прервал зычный мужской голос на русском.
— Орлы! Поздравляю вас. Горжусь тобой, Лариса!
— Но мы не выиграли, пап…
— Вы замечательно проявили себя! Все!
Обернувшись, я увидел отца Ларисы, которого до этого лицезрел только в универе еще в России. Айвазов-старший обнимал дочурку, после, прекратив поздравления, пожал руку довольному Селиванову, буквально светящемуся от гордости. А в довершение алмазный магнат обратил взор на нас с Никой.
— А вам отдельные поздравления. Браун уже рассказал мне все. Поздравляю, Вероника, это было достойно.
Ника опять залилась краской смущения и будто стушевалась под взглядом Михаила Леонтьевича.
— Я знаю, о чем ты думаешь, Вероника, — подходя ближе, произнес он. — Если решила, что я злюсь, что победила не Лариса, то зря. Я не настолько верю в чудеса. За тебя же рад. Этот приз тебе нужнее.
— Благодарю, — отозвалась моя девушка.
— Обойдусь без благодарностей, — отмахнулся Айвазов. — Но, думаю, мы можем собраться этим вечером и поужинать у нас. Отметить окончание вашей практики.
Я уже открыл рот, чтобы попробовать отказаться, но Вероника взяла меня за руку, будто предостерегая не нарываться в резких тонах.
— Мы очень благодарны за приглашение, но уже завтра отлет, хотелось бы успеть собрать вещи…
— Пару часов ничего не решат, — отмахнулся Айвазов и загадочно закончил: — Тем более, что есть еще одно важное дело, в котором я бы хотел, чтобы вы все поучаствовали. Так что жду к восьми. Адрес вы знаете.
Когда он ушел вместе с Ларисой и Селивановым, мы с Никой еще несколько минут стояли в коридоре. Переваривали.
Предложение ужина не нравилось нам обоим, но и отказаться было нельзя.
— Подозрительно, это все, — произнесла Ника, по-прежнему отводя взгляд. Она словно стыдилась собственной победы, и я все пытался понять причину.
— Угу, — согласился я, обнимая свою любимую, стараясь зарядить ее уверенностью. — Но посмотрим, что там за дело такое загадочное. Главное, ни на что не подписываться… А там решим.
Глава 28
В назначенное время мы прибыли к назначенному месту. Сказать, что особняк Айвазовых был раскошен, это ничего не сказать. Я мало разбирался в стилях интерьера и всех прочих дизайнерских штучках, но я примерно представлял цены на недвижимость в этом районе. А этого уже было достаточно для осознания: внутри дома все не менее дорого, чем в цене на землю, где он стоит.
Когда наше такси подъехало к огромным воротам, внутрь нас пустил охранник, правда, без таксиста. Пришлось топать ножками по территории до самого входа, при этом ощущая себя бедными родственниками. Сам не знаю, откуда взялось это чувство.
