Ужин завершился в течение часа. Очевидно было, что Айвазов разочаровался в нас с Никой и уже не видел смысла расточать комплименты и вообще тратить на нас свое время.
Глава 29
/Вероника/
Долгая дорога способствует самым разнообразным мыслям в пути, а уж за перелет США-Россия вообще можно успеть передумать совершенно обо всем и еще немного сверх.
Так что неудивительно, что спустя какое-то время, обед и послеобеденный сон, я вернулась воспоминаниями во вчерашний день.
Ужин у Айвазова оставил после себя самые смешанные чувства.
С одной стороны я вроде как отказалась от блестящих перспектив, а с другой было четкое ощущение, что этот огромный и крайне привлекательный кусок сыра лежал в гостеприимно расставленной мышеловке. И Вова с огромным удовольствием в нее попался.
Я же поняла, что не буду соглашаться на контракт практически сразу, стоило лишь увидеть обозначенный срок. Пятнадцать лет! А если мне что-то разонравится? Или с коллективом не сработаюсь? Не говоря уже о том, что детей я бы хотела все же завести до тридцати лет и уж точно не согласовывать их наличие со своим работодателем.
— О чем думаешь? — спросил Никита, мягко перебирая мои пальцы.
— О вчерашнем ужине. Бр-р.
— Согласен, — парень поднес к губам руку и, коснувшись подушечек быстрым поцелуем, неожиданно серьезно спросил: — Все в порядке? Мне кажется, ты нервничаешь перед возвращением домой.
Словно напоминая про это дополнительно, активировались динамики над головой и бодрый голос капитана сообщил, что самолет готовится к посадке, а потому, дорогие пассажиры, будьте добры примотать себя к креслу максимально плотно.
— Ник?
— Д-д-да, — я слегка сбилась и покраснела.
— Что тебя беспокоит? — и не подумал оставлять тему Никита. — И вообще, это, конечно, забавно, что ответ от тебя можно получить после трех уточняющих вопросов, но периодически даже не смешно.
Я виновато покосилась, на парня, а потом набрала в грудь воздуха и разом выдала все!
— То… то, что мама спросит, как я так быстро рассталась с Вовой и начала встречаться с… тобой, например, — на одном дыхании выпалила я и, пока не передумала, с ходу выложила все остальные переживания: — А еще я не знаю, что будет дальше между нами. Мне кажется, что учеба за границей и все, что там случилось, это как… курортный роман, понимаешь? По возвращении все выглядит совершенно иначе. И мне… мне страшно.
— О как, — судя по расширевшимся глазам Ника, он несколько обалдел от моих откровений. — Так, детка, сейчас ты оставляешь панику и внимательно слушаешь меня, понятно?
— Да, — робко пискнула я, удивленно глядя на парня, которого еще никогда не видела настолько серьезным.
— Отлично. Значит так, у нас с тобой все серьезно. Все не закончится, как только мы сойдем с самолета. Я… Честно, Никс, мне дико не нравится слово “люблю”, так как в него засовывают столько смыслов, что удивительно, как оно еще по швам не треснуло от напряжения. Но я могу точно сказать, что я хочу быть рядом с тобой, я хочу помогать тебе и делать твою жизнь легче и лучше. Мне не плевать на твои увлечения, твою родню и твое внутреннее состояние. Я хочу, чтобы тебе было хорошо, и готов сделать все от меня зависящее. Кто-то говорит, что любовь — это именно этот комплект эмоций. И я склонен с ним согласиться.
— Самое оригинальное признание в любви, которое я только слышала…
— Можешь ответить так же, — улыбнулся в ответ Ник и наклонился, накрывая губы поцелуем.
Мне казалось, что из моей груди сейчас выскочит сердце, а грохот крови в ушах напрочь порвет барабанные перепонки. Или это просто виноваты дикий свист ветра вокруг корпуса самолета и толчок шасси о посадочную полосу?
— Я тоже тебя люблю, — с сияющими глазами выдала я в ответ, когда Никита слегка отстранился. — И да, я банальна, я буду говорить без предисловия. Просто люблю.
— Ну и чудесно. — Меня чмокнули в кончик носа и заявили: — В таком случае у тебя, любящая девушка, есть сутки, чтобы подготовить маму к моему визиту.
— В смысле?!
У меня самым натуральнейшим образом отвисла челюсть!
— В прямом, — совершенно спокойно улыбнулся в ответ парень и щелкнул меня пальцем по подбородку. — Сегодня не смогу, все же мы с дороги, надо отдохнуть и вообще привести себя в порядок. Но завтра — вполне! Например, часов в шесть вечера, что скажешь? А потом, если я понравлюсь твоей матушке, то, надеюсь, она отпустит тебя прогуляться.
— Ага…
— А теперь нам пора на выход!
И правда, пока я пребывала в шоке от оригинального объяснения в чувствах и последующего обещания нанести визит, стюардесса объявила, что можно выходить из салона.
Данилова, казалось, совершенно не смутило произошедшее. Он крепко держал меня за руку и легкомысленно ботал обо всем на свете, начиная с погоды и заканчивая тем, что безумно мечтает о ванне и проведет в ней не менее часа, когда доберется до дома.
Мы довольно быстро получили багаж, и Никита посадил меня в такси, заплатив наперед водителю и махнул рукой, послав на прощание воздушный поцелуй.
А я сидела всю дорогу до дома как на иголках!
Знакомство с мамой! Это же… это же нечто невероятное! Я никого не приводила домой, да, надо признать, что никто и не изъявлял такого желания. Селиванов вообще даже от самой возможности случайной встречи шарахался как черт от ладана, а тут такая настойчивость!
Но как только я доехала, то стало не до переживаний о парне.
С замиранием сердца я открыла дверь и почти сразу встретилась взглядом с выскочившей из кухни мамой.
— Вероника! — радостно выдохнула она и, метнувшись вперед, сжала меня в таких крепких объятиях, что, казалось, еще немного, и нечем будет дышать.
Но я сжимала ее так же сильно!
Господи, как же я соскучилась! Как же я безумно, просто невероятно соскучилась!
А дальше… дальше был невероятный вечер с чаем и вкуснейшими мамиными пирожками, когда я, захлебываясь от эмоций и забывая про еду, рассказывала обо всем, что видела в Америке. Про учебу и то, что мне предложили перевод, рассказала сразу, не таясь, а мама ответила, что подумаем об этом чуть позже. Пусть немного улягутся эмоции.
И, конечно, в свою очередь речь зашла и о Никите, а также мы снова обсудили, как подло поступил Вовка, переметнувшийся к Лариске.
— Недаром он мне всегда не нравился!
— Мам… — Я отвела глаза.
— Да он никогда не внушал доверия, это же очевидно! Я еще удивилась, что такой интеллигентный юноша вызывает у меня такую внутреннюю антипатию.
— А почему не рассказала?
— Никуш, а ты вспомни свои чувства к нему, — повела плечами мама. — Ты бы просто меня не услышала, не поверила или нашла бы ему оправдания.
