– О боже! – шепчет она.
Патрульный все ближе.
Хруст гравия обрывается у открытого окна.
– В чем дело, сэр? – осведомляется женщина.
– Мэм, вы знаете, с какой скоростью ехали? – спрашивает патрульный.
– Нет.
– Я засек пятьдесят две мили в час. А здесь школьная зона, ограничение до двадцати пяти. Наверное, вы не видели знаки.
– Нет, не видела. Я даже не знала, что поблизости есть школа.
– Знаки висят везде, мэм.
– Простите, я их не заметила.
– Предъявите ваши… – начинает патрульный и осекается.
Кайли чувствует, что он смотрит на нее. Она вся дрожит.
– Сэр, это ваша дочь сидит? – спрашивает патрульный.
– Да, – отвечает мужчина.
– Мисс, пожалуйста, посмотрите на меня.
Кайли поднимает голову, но глаза держит плотно закрытыми. Она по-прежнему дрожит.
Патрульный догадывается: что-то здесь не так. Полсекунды коп, Кайли и похитители решают, что делать дальше.
Женщина тяжело вздыхает, потом раздается одинокий выстрел.
2
Четверг, 08:35
У нее контрольное посещение онколога. Нужно раз в полгода проверяться и выяснять, в каком состоянии рак груди, по-прежнему ли в ремиссии. Кайли она велела не волноваться: мол, самочувствие у нее прекрасное, и почти наверняка все отлично.
В душе Рейчел, конечно же, чувствует: отлично будет вряд ли. Изначально прием назначили на четверг перед Днем благодарения, но на прошлой неделе она сдала анализ крови. Доктор Рид получила результаты и попросила Рейчел приехать сегодня. Прямо с утра. Доктор Рид – мрачноватая невозмутимая уроженка канадской провинции Новая Шотландия, к панике она точно не склонна.
Рейчел едет на юг по автомагистрали I-95 и старается об этом не думать. Что толку волноваться? Ничего же не известно. Вдруг доктор Рид на День благодарения собралась домой в Канаду, вот и сдвинула приемы вперед?
Рейчел не чувствует себя плохо. Пожалуй, за последние два года она себя не чувствовала так хорошо. Какое-то время она словно увязала на полосе невезения, но ситуация изменилась. Развод уже в прошлом. Она пишет лекции по философии для новой работы, к которой приступит в январе. После химиотерапии почти отросли волосы, вернулась сила, она набирает вес. Психические проблемы тоже в прошлом. С минувшим годом Рейчел расплатилась сполна и снова стала организованной, уверенной в себе женщиной, которая работала в двух местах, чтобы Марти окончил юридический и они купили дом на острове Плам.
Ей только тридцать пять, вся жизнь впереди.
«По дереву стучи!» – думает Рейчел и хлопает зеленую вставку на приборной панели, якобы деревянную, но куда вероятнее – пластмассовую. Багажник «Вольво-240» – настоящий тайник, там среди всякой всячины валяется старая дубовая трость, но не тянуться же к ней, рискуя жизнью и здоровьем!
Часы на сотовом показывают 8:36. Кайли уже сошла с автобуса и вместе со Стюартом идет по игровому полю. Рейчел шлет ей эсэмэску:
Какой мальчик дергает девочек за косиськи?
Дурацкий пошловатый прикол, она лелеяла его все утро. Целую минуту ответа нет, и Рейчел сама посылает ответ:
Ответа по-прежнему нет.
Рейчел пишет:
Неужели не поняла? Попробуй прошепелявить: «Косички».
Так, Кайли демонстративно ее игнорирует.
«Зато Стюарт небось хохочет», – с ухмылкой думает Рейчел. Он всегда смеется над ее тупыми приколами.
На часах 8:38, начинаются пробки.
Опаздывать Рейчел не хочет, она никогда не опаздывает. Может, съехать с автомагистрали на шоссе 1?
«У канадцев День благодарения в октябре», – вспоминает Рейчел. Значит, доктор Рид вызвала ее из-за плохих анализов. «Нет!» – говорит себе Рейчел и качает головой. На этот раз она не покатится по наклонной пессимизма! Жизнь продолжается. Пусть у нее пожизненная виза в Страну Больных, для самой Рейчел главное не это. Пессимизм остался в прошлом – где она работала официанткой, водила такси и обхаживала Марти.
Сейчас она наконец развернется как следует. Она же преподаватель! Рейчел обдумывает свою первую лекцию. Шопенгауэр, пожалуй, тяжеловат для большой аудитории. Пожалуй, начать лучше с анекдота про Сартра и официантку в кафе «Два…»
[6].
Звонит телефон, и Рейчел дергается от испуга.
«Неизвестный абонент», – высвечивается на дисплее.
– Алло! – отвечает Рейчел по громкой связи.
– Запомни две вещи, – говорят ей через какое-то устройство для изменения голоса. – Ты не первая и однозначно не последняя. А еще дело не в деньгах. Дело в Цепи.
«Это пранкер», – говорит какая-то часть разума, но другие, древние, живущие в мозжечке, реагируют не иначе как животным страхом.
– Боюсь, вы ошиблись номером, – предполагает Рейчел, но голоc невозмутимо гнет свое:
– Через пять минут, Рейчел, тебе поступит самый важный звонок в твоей жизни. Машину лучше поставить на обочину. Мозги лучше включить. Ты получишь подробные указания. Убедись, что телефон у тебя заряжен, а поблизости есть бумага и ручка, чтобы записать нужные данные. Не скрою, следующие несколько дней будут очень сложными, но Цепь тебе поможет.
Рейчел пробирает озноб. Во рту вкус меди, как у старых монет. Голова кружится.
– Я в полицию позвоню или…
– Никакой полиции. Никаких правоохранителей. Рейчел, ты прекрасно справишься. Мы не выбрали бы тебя, если бы считали, что ты сломаешься. Наши требования могут показаться невыполнимыми, а на самом деле вполне тебе по силам.
По спине у Рейчел бежит холодок. Это в настоящем проглядывает будущее. Пугающее будущее, которое наступит через считаные минуты.
– Кто вы? – спрашивает Рейчел.
– Молись, чтобы никогда не узнать ни кто мы, ни на что мы способны.
Вызов обрывается. Рейчел ждет идентификации вызывающего абонента, но номер так и не определяется. А вот голос… Механически искаженный и неторопливый, холодный и уверенный, даже надменный. Что тот человек имел в виду, когда говорил о самом важном звонке в ее жизни? Рейчел смотрит в зеркало заднего обзора и с высокоскоростной полосы переводит «вольво» на среднюю: вдруг и правда будет еще один звонок?
