Книга Цепь, страница 47. Автор книги Эдриан Маккинти

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Цепь»

Cтраница 47

– Давай в доме посмотрим, – предлагает старик.

Из амбара, мимо ржавеющего трактора, они идут к старому фермерскому дому.

Большой дом напоминает лабиринт и полосу препятствий. Везде бардак – матрасы, мебель, одежда, игрушки и игры. С пистолетами наготове мужчины проверяют комнаты первого и второго этажа, подходят к лестнице и смотрят вверх, на третий. Где-то там играет музыка.

Молодой человек узнает «Sticky Fingers» [42], альбом «Роллинг стоунз», у Алисии один из любимых.

Мужчины поднимаются по ступеням – музыка звучит все громче. В хозяйскую спальню они заходят, когда «Sister Morphine» [43] на пластинке сменяется «Dead Flowers» [44].

Молодую блондинку Алисию они застают голой в компании другой девушки и рыжего бородача. Они втроем лежат на старомодной кровати на четырех столбиках. Алисия и бородач трипуют. Другая девушка крепко спит.

Старик опускается на колени рядом с Алисией и хлопает ее по щеке, пытаясь привести в чувство.

– Алисия, где дети? – спрашивает он.

Та не отвечает. Молодой человек задает тот же вопрос, но девушка не реагирует и на него.

В итоге расспросы кончаются.

Старик хватает подушку и сует молодому, но тот качает головой.

– Это единственный надежный способ, – настаивает старик. – Суд отдаст их ей.

Молодой человек на секунду задумывается, потом кивает и начинает душить Алисию подушкой. Вялый ипассивный, он распаляется на глазах. Алисия отбивается, пинается, царапает ему руки.

Бородач приходит в себя.

– Эй, ты! – вопит он, сообразив, в чем дело.

Старик тотчас выхватывает револьвер и убивает его выстрелом в голову.

– Том? – хрипит Алисия.

Старик стреляет в голову и ей.

Воплям и шуму вопреки, вторая девушка не просыпается – или притворяется спящей. Старик все равно убивает и ее.

Всюду летают перья, кровь насквозь пропитывает постель. Открывается дверь уборной, и в спальню заходит голый юноша с рулоном туалетной бумаги в руках.

Старик тщательно целится и стреляет озадаченному юноше в грудь. Попадание наверняка смертельное, но старик подходит к нему и делает два контрольных выстрела в голову.

– Боже, ну и бардак! – восклицает молодой человек.

– Я наведу порядок, а ты разыщи детей, – распоряжается старик.

Десять минут спустя молодой человек находит Лучика и Рыжик: дети играют в грязи за амбаром. Он ведет их к фургону.

Длинным охотничьим ножом старик отрезает Алисии четыре пальца левой руки. Ими она царапала молодого человека, значит на пальцах остались следы его ДНК.

Старик находит канистру бензина, расплескивает его по всему дому, вытирает канистру носовым платком, отправляется в кухню и наливает себе стакан воды. Выпив воду, он тщательно протирает стакан, чтобы уничтожить следы.

Старик выходит на крыльцо, придерживает сетчатую дверь ногой, зажигает целую книжечку картонных спичек и бросает их на пол кухни.

По линолеуму несется алый поток пламени.

Старик спешит к поджидающему в фургоне Тому. Они уезжают из коммуны: старик – за рулем, Том с детьми – сзади.

К счастью для всех, на узкой дороге с фермы других машин не попадается. В заднее окно Том видит, как старый дом превращается в факел.

Они едут минут сорок, пока на пути не попадается пруд. Старик вылезает из фургона и вытирает оба револьвера и охотничий нож носовым платком.

Нож он кладет в бумажный пакет с пальцами Алисии. Проделав в пакете дыру, он швыряет его вместе с револьверами в прозрачную воду.

Оружие тонет мгновенно.

Тройные круги на поверхности пруда ненадолго пересекаются, словно тройная спираль на коридорных могилах в Европе эпохи неолита. Спирали тают, и пруд снова превращается в черное зеркало.

– Нам пора, – говорит старик. – Поехали.

44

Буран. Холод. Темные комки под ногами – птицы, которые замерзли и попадали с деревьев. Метель обжигает лицо, но она едва ее чувствует. Частью она здесь, частью – нет. Она смотрит на себя в фильме-исповеди.

Она лишь пытается вернуться обратно в дом от почтового ящика, но в белой матовой глубине Олд-Пойнт-роуд ничего не видит.

Она боится свернуть не там и забрести в болото. Одетая в халат и домашние тапочки, она ступает очень осторожно. Почему она как следует не оделась, не собралась, не подготовилась?

Болото ждет ее, чтобы восполнить пробел. «Дочь ты вернула, значит сама должна покинуть мир живых».

Растревоженные утки вспархивают над водой. На краю приливного бассейна что-то маячит.

Перед ней кружатся снежные вихри. Зачем только она вышла из дома в такую непогоду?

Белизна сгущается в силуэт. Это человек. По изгибу капюшона кажется, что у него рога. Может, у него и впрямь рога. Может, у него человеческое тело и бычья голова.

Он приближается.

Нет, это человек в длинном черном пальто. Он рыжий, темноглазый, с пушкой в руках. Пушка направлена ей в грудь.

– Я ищу Кайли О’Нил, – объявляет он.

– Ее нет дома. Она… она… в Нью-Йорке, – мямлит Рейчел.

– Ты Рейчел О’Нил?

– Да.

Он поднимает пушку…

Рейчел резко просыпается.

Кровать пуста: Пит ушел. В доме тихо. Этот сон ей уже снился. В разных вариантах. Значение очевидно. Не нужно быть гением, чтобы растолковать этот кошмар: ты в долгу. В неоплатном долгу. Ты вечная должница. Однажды примкнув к Цепи, от нее уже не отсоединиться. Как ни пытайся освободиться, ответный удар тебя настигнет.

Этот долг похож на рак.

Он с тобой навечно, он таится на задворках сознания до конца твоей жизни. И так для всех них.

Рак…

Эх, да.

Рейчел смотрит на подушку: разумеется, на ней несколько каштановых и черных волосков и – как мило! – несколько седых.

Встретившись с Рейчел в роковое утро вторника, доктор Рид тотчас отправила ее на МРТ. Результаты доктор сочла достаточно тревожными, чтобы рекомендовать операцию во второй половине того же дня.

Ей досталась та же кремовая палата в госпитале Массачусетса.

Тот же добрый техасский анестезиолог.

Тот же деловой венгерский хирург.

В операционной негромко играла та же музыка Шостаковича.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация