Солнечное утро одного из последних дней марта.
Рейчел включила ноутбук прямо в постели. Она проверяет почту, удаляет из папки «Входящие» двадцать новых просьб об интервью и закрывает ноутбук. Пит в ду´ше. Он поет. Отвратительно причем.
Рейчел улыбается. Теперь метадоновая реабилитация идет гиперуспешно, а еще у Пита новая работа: он консультант по безопасности компьютерных систем в кембриджской айти-компании. Рейчел босиком идет в кухню, включает газ и ставит чайник.
На втором этаже попискивает айпод Кайли. Дочь проснулась и чатится с друзьями прямо из-под одеяла. Кайли тоже делает успехи. Говорят, что у детей высокая адаптивность, и им легче справиться с психической травмой. Но Кайли идет вперед просто семимильными шагами.
В восемь часов приходит Стюарт, обнимает Рейчел и, усевшись на диван, гладит кота и терпеливо ждет Кайли. Стюарт тоже делает успехи и, пожалуй, больше всех рад повышенному вниманию. Впрочем, Марти несколько раз появлялся на телевидении и рассказывал о том декабрьском вечере. С каждым разом его роль в спасении дочери становится чуть значительнее. Дела у Марти идут неплохо. Его новая, очень юная подруга Джули, похоже, считает, что попала в ромком, и Рейчел, мрачная первая жена, рано или поздно падет перед ее неиссякаемым очарованием.
Рейчел садится за стол гостиной, снова открывает ноутбук, но сосредоточиться не может. Она лениво пролистывает «В экзистенциалистском кафе» Сары Бейквелл
[70] и вдруг натыкается на изумительную фотографию Симоны де Бовуар с брошью в виде лабиринта.
Рейчел захлопывает книгу и машет доктору Хаверкампу, который бредет через камыши, чтобы откачать воду из лодки.
– Стюарт, я придумываю шутку, с которой можно начать лекцию. Как тебе такая? «Мой приятель собирается открыть книжный магазин, чтобы продавать труды немецких философов. А я ему говорю, что ничего не получится, у нас все читают Ницше».
Рейчел торжествующе смотрит на мальчишку, а тот морщится.
– Не смешно?
– Не мне судить, только…
– Мама, он прозрачно намекает, что твои шутки лучше подойдут представителям старшего поколения! – кричит Кайли, перегнувшись через балконные перила.
Пит выходит из ду´ша и качает головой:
– Надеюсь, ты никогда не вздумаешь податься в комедийные актрисы!
– Да ну вас к черту! – восклицает Рейчел и закрывает ноутбук.
Наконец все готовы, все выходят к машине, но в школу еще рановато, и они заезжают в «Данкин Донатс» у шоссе 1. Рейчел пробует пирожное «Медвежья лапа» и наблюдает за дочерью. Кайли и Стюарт обсуждают спойлеры третьего сезона «Очень странных дел». Беззаботная болтушка Кайли вернулась! То есть почти вернулась. Черный осколок в сердце останется навсегда. Бесследно рана не исчезнет. Теперь это часть Кайли, часть каждого из них. Впрочем, ночной энурез прекратился, кошмары снятся реже, а это уже кое-что.
– Вот классный прикол! Сколько хипстеров нужно, чтобы заменить лампочку? – спрашивает Рейчел.
– Мам, не надо! – умоляет Кайли. – Даже не начинай. Пожалуйста-пожалуйста!
– Так сколько хипстеров нужно? – допытывается Стюарт.
– Неизвестное науке число, – отвечает Рейчел. – Ты такое в жизни не слышал.
Ладно, хоть Пит улыбается…
Рейчел отвозит детей в школу, Пита – в Ньюберипорт, на электричку. К вящему неудовольствию Пита, на новой работе строгий дресс-код. Он без конца теребит свой галстук.
– Оставь его в покое! Ты прекрасно выглядишь, – совершенно искренне заявляет Рейчел.
Посадив Пита на электричку, Рейчел едет в город, прямо к аптеке «Уолгринс». Убедившись, что знакомой продавщицы Мэри-Энн сегодня нет, незаметно поворачивает к стеллажам с тестами на беременность.
Выбор такой, что глаза разбегаются. Рейчел берет первый попавшийся и несет к кассе. За кассой совсем молодая девушка, которую, судя по бейджу, зовут Рипли. Девушка читает «Моби Дика». Видимо, до «неутешной „Рахили“»
[71] Рипли еще не добралась. Рейчел перехватывает ее взгляд.
– На какой вы главе? – любопытствует Рейчел.
– На семьдесят шестой.
– Однажды мне сказали, что все книги должны кончаться на семьдесят седьмой главе.
– Жаль, что эта не кончается. Мне еще читать и читать. А вам лучше взять «Клеаблю», – советует девушка.
– «Клеаблю»?
– Кажется, что с «Фаст респонс» деньги экономишь, но у них куда выше процент ложноположительных результатов. По опыту знаю, – добавляет Рипли, понизив голос.
– Возьму «Клеаблю», – соглашается Рейчел.
Она платит за тест, покупает еще один кофе в «Старбаксе» на Стейт-стрит и едет обратно на остров.
В ванной Рейчел достает тест, садится на унитаз, мочится на наконечник индикатора и возвращает тест в коробку.
Для марта погода удивительно теплая, поэтому Рейчел забирает коробку, выходит из дома и садится на самый край террасы, свесив ноги над песком.
На Атлантике прилив. Сильно пахнет морем. Над большими домами в восточной части острова поднимаются струйки дыма. В камышах бродит любопытная белая цапля. На запад, в сторону материка, летит сокол.
Рыбацкие лодки. Краболовные боты. У мини-маркета лениво лает собака.
Вот что олицетворяют стабильность, сила и комфорт. Генри Торо
[72] называл остров Плам «унылой Сахарой Новой Англии», но сегодня это совсем не так.
Рейчел смотрит на коробку. В ней два облика будущего. Два облика, которые приближаются к ней все шестьдесят секунд каждой минуты, шестьдесят минут каждого часа.
С каждым ударом сердца.
Рейчел улыбается.
Ее устроит любой из двух вариантов будущего.
Ее устроит вообще любой вариант.
Она вытащила дочь из мрака.
Она убила монстра.
Проблемы еще будут.
Миллионы проблем.
Но она вернула Кайли.
Она обрела Пита.
Она выжила.
Жизнь такая хрупкая, мимолетная, драгоценная.
Просто жить на свете – уже чудо.
Послесловие и благодарности
…Достаточно двух зеркал, поставленных одно против другого, чтобы создать лабиринт
[73].
