Мгновение…
Другое…
А потом раздался громкий резкий звук, словно лопнула невидимая струна. Сияние потухло, Мрак ожил, снова ударил крыльями и начал снижаться. Зрение прояснилось, и прямо под нами я увидела белоснежное строение, причудливой остроконечной скалой возвышающееся над морем.
Дракон плавно опустился на небольшую, выложенную фигурными плитами площадку, и мы с Пинки, соскочив на землю, замерли у подножия широкой мраморной лестницы.
Резные стены, стрельчатые окна, солнечные зайчики в стеклах витражей, тонкий золоченый шпиль. Здание казалось продолжением пенного кружева волн, воздушным замком, повисшим между морем и небом.
– Храм Лунной девы, – сзади бесшумно подошел Бастиан. Обнял меня за талию, притягивая к себе.
– Лунная дева? – Я удивленно вскинула голову. – Но ей поклоняются перевертыши, а ты говорил, что попасть сюда могут только драконы. Или я что-то путаю?
– Не путаешь. – Моих волос коснулся легкий поцелуй. – Храм построила Миана, владычица метаморфов и посвятила его своей богине. Но возвела она его именно для драконов. Идем…
Мы поднялись по лестнице к гостеприимно распахнувшимся высоким двустворчатым дверям. Вошли в пустой, тихий зал, где каждый шаг отзывался торжественным гулким эхом.
– Сегодня в Этхоре – Мирих, праздник свечей. Его еще называют днем влюбленных. И именно в этот день, раз в год, когда солнце встречается с луной, открываются двери храма, и любой дракон может прийти сюда со своей спутницей, чтобы свершить древний ритуал, – продолжил Бастиан, когда мы остановились перед углублением в центре зала, похожим на большую каменную чашу.
– Ритуал? Какой? А что за спутница? – Я отвела взгляд от барельефов на стенах и повернулась к Тейджу. Хост с ними, с этими изображениями. Потом рассмотрю. Когда-нибудь.
– Помнишь, ты спрашивала, кто такая нейтэ? – магистр говорил тихо, но его голос разносился по всему залу, словно кто-то его магически усиливал.
– Да, и ты тогда не ответил.
– Ждал подходящего случая, – Бастиан улыбнулся чуть заметно, одними губами, но глаза его при этом оставались серьезными. – Нейтэ – это истинная пара. Та, что предназначена только для тебя. Это понятие есть у эльфов, метаморфов и у нас тоже. Нейтэ для дракона – смысл его существования. Единственная женщина на свете, которая способна разжечь драконий огонь, что будет пылать в крови до последнего вздоха. В храм Лунной девы мои соплеменники приводят свою пару, чтобы доказать ей силу и искренность чувств, пройти с ней обряд единения.
– То есть обвенчаться? В этом храме вы заключаете браки? Только раз в год? Тогда почему здесь никого нет? Ну, кроме нас? Должно же быть настоящее столпотворение.
– Нет, это не венчание, скорее помолвка. И вообще, смысл обряда единения в другом. Он связывает судьбы. Двое встают в этот круг, – Тейдж показал на углубление, – и, если чувства мужчины по-настоящему глубоки, а желания честны и открыты, Лунная дева переплетает его жизнь с жизнью избранницы. С этой минуты для него существует лишь она одна, если ее не станет, погибнет и он. Именно поэтому сюда приходят не часто, даже пары. Не все решаются.
Бастиан стоял в нескольких шагах от меня, не приближался, не обнимал, как обычно. Лишь смотрел – пристально, испытующе. И говорил – негромко, твердо. И от этого, от ожидания чего-то пока непонятного, но неизбежного, комок вставал в горле, и сердце колотилось, как бешеное.
– Ты – моя нейтэ, Лина. Мое солнце и луна. Мое сердце. Я не представляю своей жизни без тебя. Мне больно дышать, когда тебя нет рядом.
Низкий голос эхом отдавался в висках, а еще почему-то в душе. И я, почти не дыша, слушала Тейджа. Сгорала, плавилась в золотом огне, что рвался ко мне из глубины его глаз.
– Я обязательно встречусь с твоими родителями, чтобы просить твоей руки. И мне все равно, кто они. Кто ты. Если они откажут – я буду приходить снова и снова, переверну небо и землю, выполню все условия, но добьюсь своего. Но прежде я хочу обезопасить тебя от тех, кому может не понравиться мое решение. Если они попробуют навредить тебе… – Бастиан на мгновение сжал кулаки и закончил: – Лина, ты согласна пройти со мной обряд единения?
Объяснение…
Когда-то я представляла его иначе. С цветами, пылкими клятвами в саду под полной луной или в увитой цветами беседке. Сейчас не было ни сада, ни беседки, и Бастиан не сказал ни слова о любви. Но, когда моя повзрослевшая дочь начнет расспрашивать о моей жизни, я честно признаюсь ей, что сегодня услышала самое прекрасное признание в любви, которое только может получить девушка.
– Ты хочешь связать свою жизнь с моей, потому что боишься, что кто-то там, из твоих родственников в Этхоре, не согласится с твоим выбором, разозлится и постарается меня… устранить? Так?
Бастиан по-прежнему не двигался, и я сама шагнула к нему, продолжая говорить:
– И, если меня все-таки убьют, ты тут же умрешь. А если первым погибнешь ты, что случится со мной? Меня тоже не станет?
– Нет, ящерка. – Тейдж наконец пошевелился. Дотронулся до моих волос, щеки в невесомой ласке. – Это только драконий обет. Я сформирую узы, возьму на себя все обязательства и последствия клятвы. Так что в случае моей смерти тебе ничего не угрожает.
– Угу. Ясно. Значит, если я отправлюсь в мир мертвых, ты тут же последуешь за мной. А если с тобой что-то случится, я продолжу жить как ни в чем не бывало и, возможно, обрету счастье с кем-нибудь другим. Я правильно все поняла?
Негодованию моему не было предела. За кого Тейдж меня принимает? Я даже за плечи его схватила и потрясла немного. Вернее, попыталась трясти, потому что легче гору с места сдвинуть, чем этого несносного дракона. А потом вывалила прямо ему в лицо:
– Так вот, имей в виду, я против! Категорически!
– Ты мне отказываешь? – Голос Бастиана сорвался, переходя в гортанный рык.
И в другое время меня это, наверное, остановило бы, но только не сейчас.
– Да, – отчеканила я и воинственно выпрямилась.
Лицо магистра потемнело, словно на него наползла холодная грозовая туча, взгляд потяжелел и потух. Тейдж, как и прежде, стоял рядом и в то же время стремительно отдалялся от меня – с каждой секундой все быстрее. И я потянулась к нему, обхватывая за шею, удерживая. А потом заговорила, торопливо и горячо, пока он не сказал или не сделал чего-нибудь лишнего.
– Я не согласна, чтобы обеты давал только ты один. Мы принесем обоюдную клятву. Я тоже хочу жить только с тобой и умереть в один день. Не смей лишать меня этого права, слышишь?
«И папу будет намного легче убедить, когда он узнает, что наши с Бастианом судьбы крепко-накрепко переплетены, а жизни завязаны одна на другую», – добавила мысленно.
Мужчина резко выдохнул и прижал меня к себе. Его руки чуть заметно подрагивали, и я только сейчас полностью, очень остро осознала, в каком напряжении еще мгновение назад он находился.
