И вообще, может, Марта уже успела принца Антэша в себе, вернее, в принцессе Авелине, разочаровать, и тот сам от меня откажется.
Интересно, как у них там все прошло?
Я потянулась к Тени – не мысленно, нет, так мы, к сожалению, связываться не умели – чувствами. И получила в ответ настоящий всплеск эмоций. Отчаяние, тоскливая обреченность, вина. Это было так не похоже на всегда сдержанную, невозмутимую Марту, которая даже в самых сложных ситуациях умудрялась сохранять хладнокровие, что у меня в предчувствии беды сжалось сердце. А потом пришел страх. У подруги что-то случилось, и она нуждалась в моей помощи.
Хорошо, что мы уже подлетали к родовому замку Тейджа и Мрак начал снижаться. Иначе я бы с ума сошла от беспокойства.
– Баст, мне надо домой! – едва дождавшись, когда Тейдж сменит ипостась, выпалила я. – Прости, но это очень срочно. Марта… У нее неприятности.
Да, я знаю, нехорошо уходить вот так, сразу после обряда. Практически убегать. Не поговорив, не обсудив, что делать дальше. Но уверена, магистр меня поймет. Должен понять.
И он действительно понял.
– Иди, – кивнул коротко. Порывисто прижал к себе, опалив губы поцелуем – головокружительно сладким, собственническим. – Только возвращайся побыстрее, иначе найду, где бы ты ни была, и сам за тобой приду. Так что надолго не исчезай. Единственная моя… ящерка.
– Я вернусь. Обязательно! – пообещала твердо, за «единственную» простив ему сразу всех «ящерок» скопом – прошлых, настоящих и будущих. – Сразу же, как только смогу.
Еще один поцелуй, нежные прикосновения сильных рук – к щеке, волосам, и меня нехотя отпустили, предупредив напоследок:
– Как только мы расстанемся, знаки единения погаснут, станут невидимыми и снова зажгутся, когда мы окажемся рядом.
– Теперь каждый раз так будет?
Я покосилась на затейливый орнамент на запястье. Жаль терять его. Даже на время.
– Нет. После свадьбы и консумации брака татуировки станут постоянными, – успокоил меня Тейдж и повторил: – Иди. Пока я не послал все к хосту и не запер тебя здесь. Если не навсегда, то на ближайшие пару лет точно.
Губы горели, ныли от желания продолжить начатое, и уходить совсем-совсем не хотелось. Но Марта ждала, и я, решительно отвернувшись от Бастиана, чтобы не соблазниться и уберечь себя от лишнего искушения, начала лихорадочно соображать, куда лучше открыть переход.
Попасть во дворец прямо отсюда нельзя. Да и неизвестно, что там произошло, если уж хладнокровная Тень в такой панике. Вдруг мое открытое возвращение окончательно все испортит? А незаметно, в тайне ото всех, портал в королевскую резиденцию не открою даже я. Там столько защитных контуров, что дежурные маги точно не прозевают.
Особняк Вингнора?
Тоже не лучший вариант. Если граф уже успел вернуться, он меня сразу обнаружит. Баир – портальщик, как и я, не самый сильный, но умелый и опытный. Меня он знает с детства и даже некоторое время числился у принцессы Авелины в наставниках, так что всплеск моей магии распознает мгновенно и тут же догадается, кто к нему явился. Задержит, начнет расспрашивать…
Что же делать?
Решение пришло мгновенно.
Асавайн.
Адептам разрешено посещать свои комнаты в любое время, в том числе на каникулах, а попрыгунчики вообще постоянно туда скачут – то за одним, то за другим. Никто не удивится моему появлению, да и удивляться-то особо некому, разве что немногочисленной охране. Все остальные разъехались по домам, и академия сейчас пустует. И, кстати, от Асавайна до дворца я доберусь быстрее, чем от дома Вингнора. Даже без портала. Так что, да, безопаснее всего прыгнуть сейчас в общежитие и оттуда уже связаться с Мартой.
Быстро представила себе нужную фигуру, наложила векторы, подхватила на руки Пинки, бросила прощальный взгляд на Бастиана, произнесла формулу и провалилась в дымное марево.
В нашей комнате было сумрачно из-за задвинутых на окнах штор, а главное, спокойно и тихо. Из-за стены тоже не раздавалось ни звука, а в коридоре не бегали туда-сюда, не стучали, не кричали, как обычно.
Замечательно.
Я подбежала к столу, шепнула короткое заклинание, развеивающее личную защиту, нетерпеливо выдвинула ящик, и через минуту уже держала в руках переговорный амулет.
Новейшая разработка специалистов дядюшкиного ведомства только проходила испытания, имела множество недостатков и на большие расстояния не действовала, но в пределах столицы артефактом вполне можно было пользоваться. Широкого распространения он пока не получил, о нем вообще мало кто знал, но все члены королевской семьи и их Тени, заботами герцога Клемора, уже стали счастливыми обладателями амулета. На всякий случай.
Марта отозвалась сразу, как будто все это время так и провела, зажав в руках круглую переговорную пластину и ожидая, когда я с ней свяжусь.
– Лина! Слава Создателю, наконец-то. У тебя все в порядке?
Если бы не наша внутренняя связь, подтверждавшая, что я общаюсь с собственной Тенью, ни за что бы не узнала ее голос. Таким взволнованным, нервным, неуверенным он казался.
– У меня – да. А у тебя там что творится?
Если подругу обидели… Если кто-то посмел… Р-р-разорву!
– У меня катастрофа. – Речь Марты упала до шепота, словно она боролась с переполнявшими ее чувствами, а потом подругу прорвало, и она заговорила, горячо и сбивчиво: – Он оказался моей парой, представляешь?
– Кто? Антэш?
– Да, да! Сын Анхагара, твой предполагаемый жених – мой суженый. Я сразу это поняла, как только он приблизился, мы, метаморфы, способны ощущать такое. Не хотела верить, изо всех сил сопротивлялась зову, но с каждой секундой пропитывалась им все больше и больше. Я держалась, честно держалась, Лин, пока он… – Марта запнулась. Всхлипнула.
Моя. Тень. Всхлипнула.
Да такого не случалось и в самом раннем детстве. Даже когда на нас, пятилетних, в королевском зоопарке напал вырвавшийся из переносной клетки детеныш мантикоры, а Марта успела заслонить меня собой. И тогда она не вскрикнула, не проронила ни одной слезинки, хотя зверь сильно ее подрал. А сейчас какой-то плешивый дракон, пусть он хоть трижды принц, заставил ее плакать.
– Что он сказал? – Я сжала кулаки. – Обидел тебя? Оскорбил?
– Хуже, – потерянно отозвалась подруга. – Он показал мне свое лицо.
– М-м-м… А до этого он что, прятал его?
– Да, он тоже, как и я, был в личине. А тут вдруг заявил, что хочет, чтобы я увидела его настоящего. И убрал морок. Лина, он такой… такой…
– Красивый?
– Наверное… Не знаю… Не в этом дело… Он – мой. Совсем мой, понимаешь? Я глаз от него не могла оторвать. Хорошо, что мы в этот момент в грот вошли, и никто нас не заметил. А потом он личину свою назад вернул и сказал… – Марта вздохнула глубоко, как перед прыжком в воду. – Сказал, что я его пара, он это твердо знает, чувствует. И ему все равно, как я выгляжу. Он меня никому не отдаст и готов за меня бороться.
