– Но повелитель…
– Не сумеет меня заставить. Несколько часов назад мы с Линой прошли ритуал в храме Лунной девы. Богиня приняла наши клятвы и связала судьбы. Сам понимаешь, я никак не могу теперь жениться на дочери Дагвина. Свободных принцев в Этхоре больше нет, так почему не ты? Один из сильнейших драконов, приближенный к правящей семье. Преданный, честный. И происхождение соответствующее. Древний аристократический род Остардов по чистоте крови лишь немногим уступает Анхагарам. Уверен, король одобрит твою кандидатуру, да и император тоже. Осталось только невесту уговорить.
– Уговорю. – Остард упрямо вздернул подбородок. – Обязательно уговорю, сделаю для этого все возможное и невозможное.
– Да, раз уж принцессе суждено было стать избранницей дракона, никуда она не денется, – усмехнулся Бастиан. – Рано или поздно обязательно согласится. Мы упрямые.
– Именно.
Лицо Лона разгладилось – исчезла суровая складка на лбу, и чешуек на висках стало меньше. Похоже, друг постепенно успокаивался.
– Она замечательная, – произнес он чуть хрипловато. – Не похожая на других… Совершенная.
– Ты же не видел ее настоящую. Откуда такая уверенность?
– Не видел. Но это и неважно. Я и без этого скажу, какая она. Светлая. Искренняя. Храбрая. Лучшая. Каюсь, там, на встрече, я не выдержал, снял магическую маску. Хотелось, чтобы она запомнила, как я выгляжу, и при новой встрече ни за что не перепутала с тобой или с кем-то другим. И знаешь, Баст… – Остард улыбнулся, мечтательно и довольно, и глаза его опять вспыхнули серебром. – По-моему, я ей тоже понравился. Именно я, а не навязанный отцом жених. Так что у меня есть все шансы завоевать сердце своей избранной. И будь уверен, я их не упущу.
– А я тебя поддержу, – отозвался Тейдж. – Всегда и во всем. Что ты сказал сурийцам?
– Ничего. Пока ничего. Я ушел почти сразу после принцессы. Сослался на то, что император ждет, и личину убирать не стал, естественно. Никто не догадался о подмене, ни король, ни его сын, ни Клемор. Я хотел прежде поговорить с тобой, предупредить о том, что намерен делать.
– Хорошо. Скоро должна вернуться Лина, у нее какие-то срочные дела дома, и я пойду к ее родителям – знакомиться, просить руки, а потом…
Договорить Тейдж не успел. Прервался на полуслове, пошатнулся, словно получил сокрушительный удар, по лицу его прошла болезненная судорога, тут же сменившаяся гримасой гнева. Хрип, рваный вдох – и мужчина резко выпрямился, а потом, одним прыжком достигнув двери, буквально вывалился на взлетную площадку, на бегу меняя ипостась.
– Что происходит? – Встревоженный Остард бросился следом и получил в ответ уже искаженный трансформацией рев:
– Лина… Спасти…
Освободившийся Мрак бешено хлестал хвостом, круша все вокруг. С его парой случилась беда, и чистая, безудержная ярость рвалась из глубин драконьего существа, заставляя светиться глаза и пылать тело.
В таком состоянии зверя нельзя отпускать одного. Он сметет любого, кто встанет на пути. Если понадобится, преодолеет любые преграды и уничтожит половину мира, чтобы добраться до своей единственной.
– Баст, подожди! Я с тобой!
Через минуту с самой высокой башни родового замка Тейджа взмыли в небо два огромных дракона и, набирая скорость, понеслись на запад.
Глава 23
Прошла целая вечность, прежде чем я снова пришла в себя. С трудом подняла тяжелые веки и увидела склонившееся надо мной мужское лицо.
Скер.
– Очухалась? – Одногруппник неприязненно скривился.
– Натан? Что происходит? – Я обвела взглядом незнакомую комнату: серый потолок, забранное решеткой узкое окно, стол, пара стульев, топчан, на котором я лежала. – Где мы?
– В моем имении. Но если надеешься, что тебя здесь найдут, то зря. Официально дом принадлежит одному из дальних родственников. И да, у нас разные фамилии.
– Что ты со мной сделал?
Слова казались острыми крупинками и больно царапали спекшееся, пересохшее горло. Судорожно сглотнула, попыталась приподняться и поняла, что не в состоянии не то что встать – даже дернуться. Разве что головой крутить из стороны в сторону.
– Ничего особенного, – хмыкнул тот, кого я считала если не другом, то, по крайней мере, приятелем. – Пара-тройка боевых заклинаний, не самого высшего уровня, к сожалению, но тоже неплохих и очень действенных. Плюс магическое осушение и полное обездвиживание. Твой резерв пуст, и шевелиться ты еще не скоро сможешь. Так что даже не надейся сбежать – портал все равно не построишь и на помощь не позовешь. Лежи смирно и делай что скажу, – дольше проживешь.
Создатель, что он несет, а главное…
– Зачем? – едва ворочая непослушным языком, пробормотала я.
Я не понимала, действительно не понимала, для чего Натан все это затеял? Не выдержал учебной нагрузки и просто сошел с ума? С отличниками такое случается…
– Зачем? – выплюнул Скер, и лицо его исказилось от отвращения. – Ты еще спрашиваешь? Ты? – Он резко выдохнул, видимо, пытаясь взять себя в руки, и произнес уже спокойнее: – Аланса Фаерай – моя мать.
– Сочувствую.
А что я могла еще сказать?
– Себе посочувствуй, Вингнор, – злобно оскалился Натан. – Из-за тебя все случилось: и мать арестовали, и алоцвет погиб. А она ведь для меня старалась…
Голос Скера неожиданно дрогнул, а взгляд стал горьким и потерянным. Он судорожно взлохматил пятерней волосы и уставился куда-то поверх моей головы.
– Я ведь очень слабый маг, зубрежкой в основном беру. Ну и тем, что мать умеет договариваться с преподавателями. Когда я родился, искра дара едва тлела. Что только мать не делала, каких только специалистов не вызывала – все оказалось бесполезно, и тогда она оставила меня на попечении родни, а сама отправилась за алоцветом. Мечтала, чтобы я стал высшим архимагом, а потом и королевским советником. И твоей огненной твари цветок подсунула ради меня. Чтобы лепестки наконец-то поменяли цвет и стали алыми. Не для себя, для меня, понимаешь? А ты… Ты все испортила. И теперь мать – в тюрьме.
Тяжелый взгляд в мою сторону, и лицо Скера снова ожесточилось.
– Но я все исправлю. Она старалась для меня, а я позабочусь о ней. Я следил за тобой, хотел после бала перехватить, но ты куда-то исчезла. Тогда я решил на каникулах караулить. Каждый день в общежитие приходил. Ждал. И мне наконец-то повезло! Уверен, ты соврала, что алоцвет уничтожен, наверняка спрятала его где-то. Для себя. Ничего… Я знаю, цветок может переноситься к владельцу. Буду держать тебя здесь и пытать, пока не призовешь его и не пожелаешь, чтобы мою мать освободили и сняли с нее все обвинения. Искренне так пожелаешь. От всей души. Чтобы желание это непременно исполнилось. А потом я подумаю, что с тобой делать.
Идиот. Какой же он идиот…
