Он открыл дверь, но задержал меня в объятиях и обнял так яростно и страстно, что я подумала было, что мы начнем все сначала. Однако он внял моему предупреждению и позволил мне уйти.
Я пробралась в свою комнату, крадучись. Отсутствие мое не могло быть незамеченным. Я предполагала, что многие из фрейлин заподозрили, что я была с любовником, и я с удовольствием воображала себе их шок, если бы они узнали, кто этот любовник.
Погода стала более прохладной; при замке были устроены душевые и купальни, и вся компания находилась в превосходном настроении. Мы не виделись с Робертом наедине, но часто виделись в компании – он постоянно держался при королеве. Они вместе охотились, проводя в лесах целые дни до сумерек, а когда они возвращались, для Елизаветы устраивались пышные зрелища. Изобретательности Роберта не было предела, но он постоянно находился в напряжении и настороженности, ибо при любом неблагоприятном изменении настроения королевы все его усилия пропали бы даром.
В тот день был устроен водный праздник для увеселения королевы по ее возвращению в замок. Праздник был наиболее эффектен в темноте, так как таинственность и прелесть всей сцене придавали горящие повсюду факелы. На этот раз приветствовать королеву должны были Морская дева и человек в маске Ориона, сидящий верхом на дельфине. Как только появилась королева, наездник на дельфине начал декламировать стихи, превозносящие добродетели королевы и радость в замке Кенилворт по поводу того, что королева посетила его. Орион, после первых строф хвалебного гимна, позабыл остальные, что привело королеву в веселое расположение духа. Под хохот присутствующих он стянул маску, из-под которой показалось его красное потное лицо.
– Я – не Орион, – прокричал он в отчаянии. – Я – честный подданный Вашего Величества, Гарри Голдингэм.
Наступила тишина. Роберт в ярости смотрел на виновника, но королева расхохоталась и закричала:
– Честный Гарри Голдингэм, ты так рассмешил меня, что я провозглашаю: мне твое представление понравилось более всего!
Тогда Гарри Голдингэм слез с дельфина и был весьма доволен собой. Он заслужил одобрение королевы и, вне сомнения, рассчитывал теперь на особую милость своего повелителя, графа Лейстера.
В течение того вечера королева вновь и вновь вспоминала смешной эпизод и сказала Роберту, что никогда не забудет того удовольствия, которое получила в Кенилворте.
Я была уязвлена преданностью и любовью королевы к Роберту. Это значило, что он никогда не освободится из-под ее власти.
Только в те моменты, когда она наряжалась в своей туалетной комнате, Роберт был свободен, но тогда я должна была выполнять свои обязанности. Все это мучило нас обоих, и желание наше росло день ото дня.
Однажды, когда я полагала, что у нас будет возможность хотя бы поговорить наедине, я увидела Роберта, беседующего с другой дамой. Я узнала ее с первого взгляда. То была Дуглас Шеффилд, чье имя некоторое время тому назад в любой сплетне тесно связывалось с именем Роберта.
Я никогда не верила, что он умертвил ее мужа. Какой был в этом смысл? Роберту было гораздо выгоднее, что Дуглас была замужней, как и я. Реальным доказательством любви Роберта могла быть лишь женитьба, которая означала бы, что он любит невесту более, чем милости королевы. Мне не нужно было и визита в Кенилворт, чтобы понять, каков будет гнев королевы, если Роберт женится. Это будет ужасно и зловеще по последствиям, и сомневаюсь, что даже Роберт мог бы вернуть себе расположение королевы в таком случае.
Я не придавала большого значения скандалу с Дуглас Шеффилд и слухам о ней до поры до времени. Истории о темных делишках Роберта распространялись вокруг. Он вызывал ненависть больше других в своем окружении, никому столько не завидовали, ни у кого не было столько врагов. Он стоял так недосягаемо высоко, столь близко к королеве, что и при дворе, и во всей стране тысячи людей желали его падения, и, – что наиболее отвратительно и печально в человеческой натуре – его падения желали даже те, кто ничего не выиграл бы от этого.
Конечно, был и грязный скандал вокруг Эми Дадли, и осадок от него остался на всю жизнь. Убил ли он свою жену? Кто мог знать это? Конечно, она стояла между ним и его честолюбивыми целями, и он не мог жениться на королеве, пока она была жива. В Камнор Плейс было множество темных секретов, но инцидент с гибелью Эми дал в руки его врагов оружие, о котором можно было лишь мечтать.
Доктор Джулио, итальянец и врач Роберта, приобрел репутацию отравителя, так что неудивительно, что после смерти графа Шеффилда распространились слухи о том, что Роберт убрал его. Но зачем ему было это делать, если у него не было желания жениться на вдове Шеффилда? Разве что, это была месть за обвинения в адрес Роберта, когда до Шеффилда дошел слух об измене его жены. Это раздуло бы скандал, которого Роберт должен был стремиться избежать любой ценой, чтобы слухи не дошли до королевы.
Темная и злобная натура Роберта не пугала меня. Мне нужен был мужчина, который мог бы сравняться со мной по силе страстей. Мне надоел мягкий характер мужа. Я устала от Уолтера, и я была влюблена в Роберта, как была бы влюблена любая женщина. Вот отчего, увидев его говорящим с Дуглас Шеффилд, я почувствовала неприязнь.
Было воскресенье. Королева утром побывала в церкви, а поскольку погода была благоприятная, было решено, что для ее развлечения будет устроено театральное зрелище «Хок Тайд», для чего были вызваны актеры из Ковентри.
Я веселилась, глядя на то, как эта деревенщина в своих импровизированных костюмах представляла сцены из жизни, о которой они не имели ни малейшего представления. Королева любила бывать среди «народа», поэтому была восхищена представлением. Ей нравилось, когда люди вспоминали о том, как она, такая блестящая и величественная, восхищалась ими и любила их.
Когда королева выезжала, мы то и дело останавливались по дороге, когда какой-нибудь убогий или нищий приближался к королевскому экипажу, ибо она никогда не упускала возможности сказать доброе слово. Я полагаю, было множество народу по всей стране, кто всю жизнь хранил воспоминания о встрече с королевой и служил ей верно и преданно. С простым народом она не бывала горда.
Вот и теперь она придала столь же большое значение игре провинциальных актеров и смотрела их представление с таким же вниманием, как смотрела бы игру придворных актеров. Она смеялась, когда по ходу пьесы ожидался смех, и аплодировала, когда актеры ждали аплодисментов.
Пьеса повествовала о нашествии датчан на Англию, их насилии над народом и оканчивалась, конечно же, разгромом датчан. Как воспевание похвалы женскому полу в пьесе была выведена победительница иноземцев, чему королева громко аплодировала.
Когда представление было окончено, Елизавета потребовала, чтобы актеров лично представили ей, чтобы она могла высказать им свое одобрение.
– Почтенные граждане Ковентри, – сказала она им, – вы доставили мне своей игрой большое удовольствие и должны быть вознаграждены. Вчерашняя охота была удачной, и я распоряжусь, чтобы вам отдали лучшее из добычи. Вдобавок, вы получите пять марок денег.
