Эгнес Стриклэнд
Последовали месяцы уловок и тайного ожидания. Я возвратилась ко двору, и, как бы то ни было, мы с Робертом теперь были вместе. Королева по-прежнему держала его при себе, и я была вынуждена терпеть немалую ревность, наблюдая, как мой муж изъясняется словами любви с моей сиятельной соперницей.
Конечно, я знала, что он не любовник Елизаветы, и она никогда не имела действительного любовника: королева по-прежнему жила в выдуманном мире, изображая на людях то, чего не было в действительности. Роберт пытался погасить мое раздражение. Даже в присутствии королевы мы обменивались взглядами, иногда я чувствовала тепло его мимолетно прижавшегося ко мне тела, огонек желания пробегал между нами даже в Присутственном зале. Я, бывало, предупреждала его: «Ты когда-нибудь выдашь нас».
Мне было приятно, что он так рискует ради меня.
Он пожимал плечами и делал вид, что ему все равно теперь, однако я знала, что он предпочел бы сохранить все в секрете.
На Новый год я подарила королеве янтарное ожерелье с жемчугами, и она сказала, что очарована им. Впрочем, она заметила мою бледность и спросила, окончательно ли я выздоровела. Роберт решил, что в новых обстоятельствах нужно быть особенно щедрым на подарки, и я помогла ему выбрать красивейшие часы, инкрустированные бриллиантами и рубинами, а также шпильки с аналогичными камнями для прически королевы, чтобы она не почувствовала себя обделенной его вниманием. Я знала: она будет от его подарков в восторге.
Впоследствии я часто видела, как она любовно прикасается к шпилькам и ласкает их пальцами. Часы она держала возле кровати.
Был холодный тоскливый январь, когда в Лондон приехал Жан де Симье. Он был речист, наделен шармом и восхитил королеву, в особенности, когда сделал вид, что ошеломлен красотой и молодостью ее, а она и вправду была на высоте, принимая француза. Она высказала восхищение фактом предложения ей руки, она постоянно об этом думала и говорила, и уже казалось, что ничто не сможет предотвратить брак с д'Анжу.
Она танцевала с ним, играла для него на лютне. Она очень старалась, чтобы отзывы о ней были самые восторженные. Она сказала, что рада, что не вышла когда-то замуж за брата теперешнего герцога д'Анжу, потому что тот был неверен и женился на другой. По ее словам выходило, что она безумно счастлива предложением «милого Альсона», теперешнего д'Анжу.
На радостях она выглядела на десять лет моложе. На придирчиво одевалась и постоянно ругала и щипала прислуживавших ей и причесывавших ее за то, что не угодили.
Прислуживать ей – было и тяжкое испытание, и любопытное зрелище. Она не была раздражительна, однако давала выход коротким вспышкам гнева. Я изумлялась ей, хотя она и прежде выглядела моложе, чем на самом деле, благодаря своей стройной фигуре и удивительно белой коже, о которой неустанно заботилась. Она выглядела прямо-таки как впервые влюбленная девушка. И вновь она обманывала не только официальных представителей, но и сама себя, поскольку не имела действительного намерения выходить замуж.
Она усадила Симье возле себя и всячески заботилась о его благополучии. Она задавала ему бесконечные вопросы о герцоге. Ей хотелось знать, насколько он похож на своего брата.
– Он не настолько высок ростом, – был ответ.
– Я слышала, что король Франции – красивый мужчина, и окружает себя столь же красивыми молодыми людьми.
– Но герцог д'Анжу не настолько красив, как его брат, – был ответ.
– Полагаю, король не слишком умен.
Симье ничего не ответил на это, поскольку не хотелось же ему выдавать себя за предателя интересов своего короля.
– Молодой герцог д'Анжу желает этого брака? – поинтересовалась королева.
– Он поклялся завоевать любовь Вашего Величества, – последовал ответ.
– Нелегко выйти замуж за человека, которого никогда не видела.
Симье с жаром ответил:
– Мадам, стоит Вам лишь подписать его паспорт, и он не замедлит прибыть к Вам.
Теперь начали проявляться ее истинные чувства и намерения: по опыту прошлого я знала, что всегда находилась причина, по которой паспорт так и не бывал подписан.
Роберт был весел:
– Она никогда не выйдет замуж за француза, – сказал он.
– Если она не выйдет, то что она скажет, когда услышит о нашем браке?
– Мне все равно. Она не может ожидать, что я останусь холостяком, если она сама не желает выходить замуж.
Она пожелала, чтобы Симье танцевал только с нею; она намекнула, что желает получать чарующие письма от своего искателя руки; она открыто высказалась, что ей не терпится увидеть его – и при всем этом паспорт остался неподписанным.
Катерина Медичи, мать претендента, становилась все более нетерпеливой. Хитрая, как и сама Елизавета, она понимала, что и это брачное предложение постигнет такая же участь, как другие. Не было сомнения в том, что королева Англии была желанной добычей для ее сына, который только и прославился, что своей исключительной невыразительностью и бездарностью.
Объединившись с королем Франции, она послала тайное письмо Роберту, которое тот показал мне. В письме предлагалось, чтобы по приезде д'Анжу в Англию Роберт стал советчиком и поверенным лицом герцога. Письмо весьма впечатлило и обрадовало Роберта, поскольку показывало то, что и во Франции известно о его влиянии и могуществе.
– Она никогда не выйдет за д'Анжу, – сказал он мне, – я слышал, что он – безобразный жалкий человечек.
– А она всегда питала слабость к красивым мужчинам, – добавила я.
– Это правда, – ответил Роберт. – Стоит появиться красивому лицу, у нее сразу же возникает интерес. Я предупреждал ее, что не стоит играть с французами, и видишь – она не подписала паспорт.
– А что она говорит с тобой наедине? – спросила я. – она объясняет свое кокетство с французским принцем?
– Это уже старо, как мир. Когда я критикую его, она говорит мне, что я ревную, и это приносит ей удовольствие.
– Я всегда удивлялась тому, как при ее уме она умеет быть так глупа.
– Никогда не обманывайся на ее счет, Леттис. Иногда мне думается, что все, что она делает, имеет какие-то скрытые мотивы. Сейчас она держит дистанцию между Англией и Францией, старательно притворяясь, что возможен союз между ними. Я видел, как она проделывает это вновь и вновь. Она твердо намерена сохранить мир – и разве она не права? Англия процветает с тех самых пор, как она взошла на трон.
– По крайней мере, если ты сейчас ей признаешься, она не станет злиться долго.
– Ты не знаешь ее! Ее гнев может быть ужасен.
– Но отчего, ведь она на словах рвется к браку с французским принцем?
– У нее не спросишь, почему. Она впадет в ярость. Это она имеет право вступить в брак, но не я. Мне предназначается быть ее преданным рабом до самой смерти.
