Книга Мой враг - королева, страница 60. Автор книги Виктория Холт

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Мой враг - королева»

Cтраница 60

Итак, случилось наихудшее. И теперь нам предстояло расхлебывать последствия.

Роберт не терял времени, он сразу же послушался королевского приказа и поехал в Майерфлор. Я поехала к семье в Дюрхэм Хауз.

Было совершенно ясно, что все мы попали в опалу, и наше имя будет опорочено. Спустя несколько дней, впрочем, королева остыла и послала Роберту уведомление, что он может оставить Майерфлор и вернуться в Уонстед, где я вскоре и присоединилась к нему.

На пути в Пеншерст нас навестила леди Мэри Сидни.

Она чувствовала, что ей нужно оставить двор, поскольку королева была настолько настроена против ее брата, и в особенности против меня, что все это сильно расстроило ее. Когда она выразила королеве сожаление, что семья Дадли более не пользуется ее расположением, и она просит на этом основании позволения удалиться в провинцию, разрешение было тотчас дано.

Елизавета отвечала, что испытала на себе столь дурное отношение каждого члена этого семейства, поэтому предпочла бы, дабы ей даже не напоминали об этой фамилии. Но она сказала, что никогда не забудет, что сделала для нее леди Мэри, и поэтому готова дать ей позволение.

Мы тихо сидели с леди Мэри вместе и разговаривали о будущем. Я была беременна и настолько сильно желала сына, что старалась не обращать внимания на бурю над моей головой. Я была совершенно уверена, что путь ко двору для меня отныне заказан и что мы с королевой враги пожизненно, ибо, как бы ни сложилась жизнь, даже если она выйдет замуж за герцога д'Анжу – втайне я знала, что это никогда не случится – я отобрала у нее любимого человека. Более того, моя вина состояла в том, что я настолько влюбила его в себя, что он пошел на страшный риск ради того, чтобы жениться на мне. Этого она никогда мне не простит. Несмотря на ее самообольщение относительно ее женского обаяния, она хорошо знала, что из двух женщин он выберет меня. Знание этого всегда будет разделять нас с нею, и она всегда будет ненавидеть меня.

Но я вышла замуж за Роберта, я носила его ребенка, а, следовательно, это я теперь нанесла пощечину королеве.

Леди Мэри полагала, что пришел конец славе и процветанию ее фамилии при дворе, и ей казалось весьма вероятным, что королева в пику Роберту, выйдет замуж за герцога Д'Анжу.

Я не была согласна с нею. Я хорошо знала королеву, а это соперничество между нами дало мне еще большее в ее понимание. Во многих поверхностных вопросах она была истерической, лишенной логики женщиной, однако в существенных проблемах она была тверда, как сталь. Не думаю, что она когда-либо могла совершить поступок, который показался бы политически недальновидным. Она подписала паспорт на въезд д'Анжу в Англию, но народ был в массе своей против союза с Францией. Единственным доводом в пользу брака было рождение наследника, однако возраст королевы ставил это под сомнение. Более того, она вызвала бы насмешки над собой, выйдя замуж за молодого человека, почти юношу.

И все же, желая развлечений и ухаживаний, а может быть, из-за того, что ей была нанесена рана поступком Роберта, она продолжала этот фарс с брачными играми. Было ли то поведением умной и осторожной женщины? Вряд ли. И все же я усматривала под внешней игрой железную руку хитрой и проницательной правительницы, которая знала, как заставить умнейших мужчин в королевстве склонять перед нею головы и служить ей всеми их талантами.

Я полагала, что отдаленность от жизни двора внесет пустоту в мою собственную жизнь, однако, сколь бы долго мы с королевой ни существовали на этом свете, между нами всегда будет связь. Связь эта может даже упрочиться от ненависти. Наконец-то я доказала ей свою значимость и важность в ее жизни. Я выиграла тогда, когда настолько прибрала Лейстера к рукам, что он пожертвовал карьерой, чтобы жениться на мне. Ничего более определенного в расстановке сил в нашем треугольнике нельзя было придумать.

Я полностью доказала, что моя фигура не была незначительной пешкой в этой тройной игре.

Мэри поехала в Пеншерст, и вскоре по ее отъезде Роберт получил распоряжение от королевы явиться к ней.

Полный дурных предчувствий он уехал и вскоре явился обратно в Уонстед в противоречивых чувствах.

Она унижала его, назвала предателем и неблагодарным, она перечислила все, что сделала для него, не забыв еще раз напомнить, что, возвысив его, она может так же легко и сбросить вниз.

Он протестовал и сказал, что после многолетних ожиданий с его стороны он понял, что она не выйдет за него замуж и что он имеет право на семью и сыновей, которые унаследовали бы его имя и титулы. Он сказал, что желал бы служить ей всей своей жизнью, но полагает, что любой подданный имеет право наслаждаться семейной жизнью, не жертвуя при этом службой королеве и родине.

Она угрюмо выслушала его доводы и посоветовала ему держаться настороже:

– Послушайте меня, Роберт Дадли, – прокричала она ему, – вы женились на волчице, и вы вскоре обнаружите это ценой собственной шкуры – но поздно!

Так мне присвоено было звание волчицы. Это было ее обычаем – раздавать всем клички и имена. Роберт был назван «Глазами», Берли – душой, а Хэттон – овечкой.

Я понимала, что кличка закрепится за мной навсегда, так как в ее представлении я была хищницей, рыскающей в поисках жертв для своих диких страстей.

– Кажется, она решилась выйти за д'Анжу, – сказал Роберт.

– Клянусь, она не сделает этого.

– В ее теперешнем настроении она способна на все. Она кричала и осыпала меня проклятиями таким голосом, что он был слышен во всем дворце.

– И все же, – повторила я, – я сомневаюсь, что она выйдет за д'Анжу.

ЛЯГУШАЧИЙ ПРИНЦ

Сердца нашего народа начнут скорбеть – если не сказать более – когда Вы возьмете в мужья француза и паписта, известного тем, что он сын Иезевели нашего времени, и еще тем, что брат его покусился на брак собственной сестры. То будет равносильно массовой резне наших братьев по религии. А так как он облечен властью и католик, он не сможет защитить Вас – да и не пожелает, и, ставши королем, он повяжет Вас по рукам и ногам.

Филип Сидни

…Англия будет поглощена еще одним династическим браком с французом, если только Бог не укажет Ее Величеству на греховность его и последующее наказание за сей шаг.

Джон Стаббз

В моей семье наступил еще один кризис. Между Пенелопой и Филипом Сидни существовала молчаливая договоренность о браке. Уолтер желал этого брака и упомянул о своем желании на смертном одре в Дублине.

Но Филип Сидни был неординарным человеком. Он казался почти ангелом и ни в коей мере не желал вступления в брак; вероятно, поэтому с помолвкой все медлили.

Я получила известие от Фрэнсиса Хастингса, графа Хантингдона, который был назначен опекуном моих дочерей. Хантингдон был важной персоной, в основном из-за своего происхождения королевских кровей по матери: его предок был братом Эдварда IV, герцогом Клэренсом, поэтому он мог претендовать на трон, что, по его утверждению, ставило его выше королевы Шотландии и Кэтрин Грей.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация