Пренатальные витамины: DHA, Омега-35, холин и витамин D. Со вкусом лимона, малины и апельсина.
Рядом с надписью был изображен силуэт женщины, которая поддерживает круглый живот.
Мне показалось, как будто Перси направил машину прямиком по ухабам, притом что мы все еще стояли на парковке. Кровь зашумела у меня в ушах.
– Это что такое? – хрипло спросил я, переводя взгляд то на упаковку, то на сестру.
Кровь отхлынула со щек Лидии, и она уставилась на меня большими глазами.
– Что это, Лидия? – повторил я на сей раз более твердым голосом.
– Я… – Лидия только помотала головой.
Я еще раз прочитал надпись, потом еще раз. Слова я понимал, но не мог их осмыслить. Я снова посмотрел на Лидию и открыл рот, чтобы задать все тот же вопрос, и тут…
– Это не мои витамины, – выпалила она.
Я резко выдохнул:
– А чьи же тогда?
Она поджала губы так, что они посинели, и только мотала головой, в глазах ее был шок. Я ни в коем случае не хотел давить на нее, но она должна знать, что может мне доверять.
– Что бы ни произошло, ты знаешь, что можешь сказать все, Лидия. Я тебе не чужой.
Ее глаза наполнились слезами. Она закрыла лицо руками и начала всхлипывать. И я все понял. Я понял все и без слов Лидии. Я чувствовал, как во мне одновременно зарождались шок, паника и страх, но я подавил их и сделал глубокий вдох.
И потом снова сел рядом с Лидией.
– Это ведь твои витамины, – пролепетал я.
Плечи у нее вздрагивали так сильно, что я едва расслышал ее «да». И тогда я сделал единственное, что в этой ситуации, как казалось, имело смысл: я обнял ее и просто прижал к себе.
11
Джеймс
Лидия сидит на кровати и мнет подушку у себя на коленях. В который раз я пытаюсь как можно незаметнее присмотреться к ее животу. После того как битых полчаса расхаживал по комнате и силился успокоить свой пульс, я упал наконец в одно из кресел.
Теперь я подбирал правильные слова, но мысли в голове путались, и я не мог извлечь из них ни одной связной фразы.
Как?
Как, черт возьми, мы будем заботиться о ребенке?
Как мы сможем утаить его от отца?
А разве можно учиться в Оксфорде, имея на руках маленького ребенка?
– Я не хотела, чтобы ты узнал об этом таким образом.
Я поднял взгляд. Напряжение, в каком находилась Лидия, было очевидно. Щеки ее пошли красными пятнами, плечи поникли.
– Я… я не знаю, что и сказать.
Я казался себе полным дураком. Вместе с тем стало ясно, каким эгоистом я был все последние недели. Я горевал лишь о собственной судьбе, о своей утрате, о моем разбитом сердце и нечистой совести. Все это время моя сестра знала, что беременна, и думала, что не может мне об этом рассказать. Разумеется, есть вещи, которые мы друг от друга скрываем, но не такое же. Не такое серьезное и меняющее всю жизнь.
– Тебе и не надо ничего говорить, – прошептала Лидия.
Я мотаю головой:
– Мне так жа…
– Нет, – перебила она меня. – Не надо жалости, Джеймс. Тем более твоей.
Я впился пальцами в подлокотники кресла, чтобы не расхаживать по комнате. Ткань обивки затрещала от моей хватки.
Та пропасть, что возникла между мной и Лидией, когда я высказал ей эти непростительные слова, кажется мне непреодолимой. И я не знаю, о чем я могу ее спрашивать, а о чем нет. К тому же я вообще не разбираюсь в беременностях.
Я закрыл глаза и стал обеими руками растирать себе лицо. Во всех конечностях я чувствовал усталость, как будто постарел за последние часы и мне теперь не восемнадцать, а восемьдесят лет.
В конце концов, я откашлялся.
– Как ты об этом узнала?
Лидия удивленно посмотрела на меня.
– Мой… Э-м-м… – и без того нерегулярный цикл… Я поначалу даже ничего не подумала, когда месячные не пришли. Но через некоторое время что-то заподозрила, потому что чувствовала себя странно. – Она пожала плечами. – И я купила тест на беременность. Мы тогда были в Лондоне. Я сделала тест в туалете ресторана и чуть не рухнула, когда он оказался положительным.
Я смотрел на нее, качая головой:
– Когда это случилось?
– В ноябре.
Я тяжело сглотнул. Два месяца назад. Уже два месяца Лидия хранит эту тайну; наверное, она умирает от страха и думает, что совершенно одна. Если даже меня это признание выбило из колеи, каково же ей-то было все эти недели? Вдобавок ко всем другим событиям.
Мне сразу захотелось подойти к ней.
– Я даже представить себе не могу, что ты чувствовала.
– Я… я никогда не чувствовала себя такой одинокой. Даже после той истории с Грэгом. Я бы никогда не подумала, что с Грэхемом будет еще хуже.
– Он об этом знает? – осторожно спросил я.
– Нет.
Лидия явно старалась держаться, но я-то видел по ней все ее отчаяние. Наверное, эти два месяца она прилагала особые усилия, чтобы сохранить свою тайну и никому не показать истинных чувств. Я ненавидел себя уже только за то, что бросил ее в таком состоянии. И все это время думал только о себе.
Но теперь с этим покончено. Я понятия не имею, что ждет Лидию в ближайшие месяцы. Но в эти секунды мне на сто процентов было ясно, что ей не придется проходить через все это в одиночку.
Я набрал в легкие воздуха и встал.
Садясь рядом с ней на кровать, я отодвинул в сторону все свои чувства – печаль, боль, ярость. Осторожно взял ее за руку:
– Ты не одна, – заверил я.
Лидия вздохнула:
– Ты только говоришь так. А в следующий раз, как только разозлишься, опять будешь грубить.
Слезы текли у нее по щекам, и тело дрожало, когда она подавляла рыдания. Мне было невыносимо видеть ее такой.
– Я серьезно, Лидия. Я буду с тобой рядом. – Я сделал глубокий вдох. – Я больше не тот человек, каким был в тот момент, когда отец рассказал нам, что произошло. Я не хочу им быть. Я был просто… не готов к этому. Я не был достаточно сильным и теперь жалею об этом.
– Ты раздавишь мне руку, – пролепетала Лидия.
В какой-то момент я действительно потерял над собой контроль. Но, проследив за взглядом Лидии, я включился и отпустил ее.
– И за это извини, – я виновато улыбнулся.
– Ах, Джеймс, – Лидия вдруг склонилась ко мне и положила голову на плечо. – Ты правда сделал больно куче людей.
Я мягко гладил ее затылок.
