И действительно, это было одно из многого, что связывало нас с Лин.
– А теперь и Джеймс, и Сирил тоже приняты в Оксфорд, – пробормотала я.
– Да.
Какое-то время мы сидели молча, думая каждая о своем. Когда я перевелась в Макстон-холл, то потеряла всех друзей из прежней школы. После этого я решила заводить лишь поверхностные знакомства и не идти ни на что большее. Я хотела вкладывать свою энергию только в то, что потом окупится.
Но все изменилось, когда я познакомилась с Лин. Хотя я и боялась, что эта дружба тоже окажется непрочной, но с готовностью пошла на риск, и этот разговор мне многое прояснил.
Я взяла Лин за руку и слегка ее пожала:
– Со мной ты можешь говорить обо всем, Лин. Всегда. Я хочу, чтобы ты это знала.
Такого я еще никогда ей не говорила, и мне на удивление трудно далось произнести эти слова. Не то чтобы они были неискренними, но слишком много значили для меня.
– Спасибо. Взаимно, – сипло сказала Лин, явно тронутая. Она повернула ладонь так, чтобы наши пальцы сплелись. – Я, кстати, говорю серьезно. Ты тоже всегда можешь поговорить со мной о Джеймсе. Или о чем угодно другом.
Я покусывала внутреннюю сторону щеки и думала про тот момент, когда Джеймс стоял перед моей дверью и говорил мне все эти вещи.
Я всегда буду твоим, Руби.
От его слов земля ушла из-под ног. Он выглядел при этом так решительно, как будто в его жизни не было ничего важнее, чем заполучить меня назад.
– Джеймс был здесь днем, – начала я спустя некоторое время.
Лин крепче сжала мою руку и вопросительно посмотрела на меня:
– Чего он хотел?
Я пожала плечами:
– Он сказал, что я ему нужна. И что я единственный человек, кто его понимает. И что он мог бы быть со мной счастлив.
Лин ахнула:
– И что?
Я снова неопределенно пожала плечами.
То, что я ему сказала, я говорила со всей серьезностью. Я не обязана делать Джеймса счастливым. И тем не менее я теперь раскаивалась, что так накричала на него. Ему явно было худо, и, возможно, я и впрямь единственный человек, способный понять, что с ним творится. В Оксфорде он сказал, что еще ни с кем никогда не говорил о своих страхах перед будущим, и я могла представить себе, что с ним творилось после заседания в компании «Бофорт». И тем не менее… мы больше не вместе. Он не должен взваливать это на меня. Я не могу быть в его жизни единственной, кто придает ей смысл. Это не цель отношений.
– Я хотела бы ему помочь, но вместе с тем не знаю, могу ли, – прошептала я.
– Я понимаю, – ответила Лин. – Но… я вижу также, как он смотрит на тебя на наших собраниях. Я думаю, он твердо решил вернуть тебя.
Я помотала головой:
– Это сейчас он хочет. Джеймс непостоянный человек. Через две недели опять случится что-нибудь, что выбьет его из колеи, – и он исчезнет, переменится или сделает что-то такое, что сломает между нами все, а я к этому просто не готова. Я не хочу, чтобы он еще раз ранил меня.
Последние слова вырвались так резво, что Лин посмотрела на меня с удивлением.
– Это как раз то, что в тебе восхищает.
Я растерянно моргала:
– Что?
Она одарила меня легкой улыбкой:
– Я прекрасно видела, как тебя доконала эта история с Джеймсом. Как сильно ты болела за него и за его семью. Ты подставила ему плечо после того, как он глубоко ранил тебя, – и теперь ты остаешься сильной и можешь сосредоточиться на себе самой. Я считаю, что это достойно удивления.
По ее словам, все выглядело куда более героически, чем мне самой казалось. Я дрожа выдохнула:
– Я сказала ему несколько грубых слов.
– А у тебя все еще есть к нему чувства? – внезапно спросила Лин.
Теперь вздрогнула от неожиданности я.
Я подумала о том, что сказала ему на Сильвестр. Я не могу просто так взять и разлюбить Джеймса. Такие чувства не исчезают, как бы сильно я этого ни хотела.
– Да, – шепотом выдохнула я.
Лин печально улыбнулась мне:
– Глупо, что от этого не получается избавиться, да?
Я согласилась.
– Ну и пусть. Я считаю, что сейчас нам самое время вернуться к цели нашего вечера: будем праздновать.
Она горячо закивала и в последний раз сжала мою ладонь перед тем, как выпустить ее:
– Ты права.
Я подтянула к себе ноутбук и открыла сайт Оксфорда. В следующие часы мы разглядывали общежития, проходились по форумам и написали список дел, которые хотели бы сделать вместе, как только нас запишут в Оксфорд.
Но, как бы я ни старалась отвлечься, слова Джеймса весь вечер звучали в голове.
16
Руби
Все выходные я то радовалась приглашению в Оксфорд, то волновалась, придет ли Джеймс в понедельник на заседание нашего оргкомитета – и если придет, то как мне себя вести. Между тем я дошла до точки, в которой пришлось признаться себе, что мое новогоднее намерение – сделать разрыв окончательным – провалилось. Джеймс был всюду. Если не лично, то в моих мыслях, и я не видела возможностей это изменить, тем более что слова Джеймса и по прошествии двух дней все еще пропускали разряд тока по всему моему телу.
Как раз мурашки от этого тока я почувствовала, когда мы с Лин после обеда вошли в помещение, а Джеймс уже сидел на своем месте как всегда в последнее время – с книгой в руках. На сей раз это был новый роман Джона Грина, как я с любопытством отметила, поспешно отведя глаза и попросив Лин еще раз пройтись со мной по распорядку дня, пока не пришли остальные.
Минуты тянулись как жевательная резинка, но, наконец, явилась и Камилла, и мы начали собрание.
– Дуглас, – сказала Лин. – Плакаты вышли отличные. Мы уже получили множество похвал.
Дуглас удостоил Лин легкой улыбкой, что тем не менее было больше, чем каждый из всех нас получил за последние собрания.
– Возможно, благодаря этому мы обратим на себя внимание какого-нибудь спонсора.
Я кивнула.
– А в остальном наш список гостей выглядит довольно солидно. Разве что у нас до сих пор нет ораторов, это меня тревожит. Времени остается уже немного, – пожаловалась я. – Киран, тот профессор, которого ты хотел привлечь, откликнулся?
– Да, – сказал Киран, но вид при этом у него был безрадостный. Я уже догадывалась, что сейчас последует: – Но времени у него, к сожалению, нет. Правда, он вызвался сделать хорошее пожертвование.
– О’кей, ну хоть что-то. – Я ободрительно улыбнулась ему. – Кто-нибудь еще может похвастаться успехом?
