Я смотрела, как Джеймс взял у Дугласа бутылку воды и отпил из нее несколько глотков. В животе все затрепетало. С мокрыми волосами, в тренировочной одежде и с красными щеками Джеймс выглядел отнюдь не плохо. Скорее даже наоборот – привлекательно. Я тяжело сглотнула. И вспомнила тот последний раз, когда видела его запыхавшимся, вспотевшим и румяным. Тогда он был обнаженный, шептал мне на ухо сокровенные вещи и зацеловывал меня до обморока.
– Ну все, Руби, конец, – перебила Лин. – Подай-ка мне кабель.
– Вот, – я быстро отвела глаза и попыталась увести мысли на нейтральную почву.
Лишь поздно вечером мы закончили все приготовления. Казалось, прошла вечность, пока мы натянули вдоль окон полосы ткани и соорудили рядом со сценой освещенные колонны – далеко не с первой попытки. Был даже момент, когда часть сцены обрушилась и чуть не прибила Дугласа, но, к счастью, он отделался испугом и раной на руке, которую Камилла на удивление умело обработала и перевязала.
Нам пришлось пойти на некоторые компромиссы – например, мы не смогли украсить потолок, – но в целом результат вполне хорош. Особенно сейчас, когда стемнело и люстры освещали зал теплым светом.
Все круглые столы были накрыты: поверх белых скатертей мы настелили серебряные дорожки, на них поставили серебряные подсвечники, распределили столовый фарфор и аккуратно свернутые салфетки. На каждом столе стояла табличка с номером, эти таблички смастерила Джессалин. По бокам сцены висели два экрана. Пока на левом шла презентация семейного центра, которую подготовил Дуглас, правый экран, кажется, еще не действовал. Но это я посмотрю позднее, в спокойном состоянии и в случае необходимости назначу на завтрашнее утро встречу с техником Макстон-холла. Лампочки, которые в начале недели организовал Джеймс, погружали зал местами в голубовато-лиловый свет, а проекционный фонарь отбрасывал на стены маленькие светлые кружочки.
Правда, все это заняло у нас вдвое больше времени, чем потребовалось бы сотрудникам фирмы, и выглядело не так профессионально, как мне бы хотелось, но все равно я гордилась результатом.
Я уже сейчас могла себе представить, какая атмосфера будет завтра вечером – элегантно одетые гости, вкусно пахнущая еда, классическая музыка и улыбчивые лица довольного школьного руководства.
Я оглянулась на наших парней, которые в этот момент жадно глотали воду. Без них мы ничего бы не смогли сделать. Я решительно направилась к ним и откашлялась. Двадцать голов повернулись в мою сторону. По мурашкам на затылке я догадалась, что и Джеймс тоже смотрел на меня.
– Спасибо вам за помощь, – начала я и посмотрела каждому из них по отдельности в глаза. Только Джеймса пропустила. Я все еще была напугана теми мыслями, которые он вызвал во мне сегодня, и не хотела, чтобы щеки опять покраснели на глазах у всей команды. – Мы перед вами в долгу.
– А как насчет того, чтобы получить должок прямо завтра? Здесь, на вечернем приеме, – с ухмылкой предложил Сирил. – Вот это было бы… весело.
– Мое прежнее предложение остается в силе, – вклинился тренер Фриман. – Мы собирались завершить успешную тренировку в одном пабе, – сказал он, повернувшись ко мне.
– Крутое предложение, тренер, – заметил Алистер и захлопал в ладоши. – Итак, придерживаемся нашего изначального плана? Black Fox?
Согласное одобрение прошло по рядам лакроссовцев.
– И первый круг по-прежнему за мой счет, – сказал тренер Фриман и поправил свою шапочку. – Члены оргкомитета тоже приглашаются, мисс Белл. Вы ведь отпахали на славу.
– Я бы не настаивал на таком определении. Без нас они бы сидели в луже… – пробормотал один из них, его я видела впервые.
– Замолкни, Кентон, – угрожающе тихо сказал Джеймс.
Кентон сжал губы.
– Ну, идемте, – призвал тренер Фриман, кивая в сторону выхода.
Остальные двинулись за ним, и Дуглас, Камилла и вся остальная моя «банда». Вот никогда бы я не подумала, что однажды своими глазами увижу, как команда лакросса и оргкомитет отправятся вместе чего-нибудь выпить – добровольно.
Лин слегка толкнула меня локтем в бок:
– Я наконец-то заставлю Сирила заговорить, – шепнула она с решительным взглядом. – По крайней мере, все станет ясно.
Я кивнула:
– А это мысль.
– А ты не идешь?
Я отрицательно помотала головой, и вся решимость Лин пропала.
– Тогда я тоже не пойду, – сказала она и кивнула на мою подложку с зажимом: – Я тебе помогу.
– Это пустяки, – я прижала подложку к груди, чтобы она не могла видеть те пункты моего плана, которые не были отмечены галочками. – Такого шанса больше не будет. Иди и постарайся узнать, что стоит за его молчанием. И если он такой дурак, скажи ему все, что ты думаешь.
Лин помедлила еще немного, но когда я энергично указала ей на выход, она повернулась и побежала догонять остальных. Шлепки́ ее подошв гулко отдавались в зале, завершившись громким хлопком двери, которая за ней захлопнулась.
После этого я вернулась к своему списку. И тихо вздохнула, почувствовав, что это чувство, которое я ношу внутри уже несколько недель – в груди, во всем теле, – опять стало тяжелее. Хотела бы я знать, когда-нибудь оно прекратится или нет? Я стряхнула с себя эту мысль и приступила к отработке пунктов моего плана.
Во-первых, я прошла к роялю, который был выставлен на сцене, и вытерла с него следы пальцев наших помощников, оставшиеся на черной блестящей поверхности. Потом тихо включила музыку в моем телефоне и сунула его в задний карман брюк. Слушая успокаивающие голоса Vancouver Sleep Clinic, я перепроверила на каждом столе имена и число приборов.
– Ты не пошла вместе со всеми, – внезапно прозвучало позади меня.
Я обернулась и увидела Джеймса, стоящего на пороге Бойд-холла. Он по-прежнему был в тренировочной одежде и засунул руки в карманы черных брюк. Взгляд у него был непроницаемый.
– Мне нужно кое-что тут сделать, – ответила я и подняла вверх подложку со списком.
Джеймс вошел в зал, и сердце подпрыгнуло, хотя он был еще в нескольких метрах от меня.
– Можно, я тебе помогу?
Я машинально помотала головой:
– Нет, не надо. Спасибо. – И повернулась к столу, у которого стояла, хотя была уверена, что уже все проверила на нем только что.
– Ты не должна все делать одна. – Его голос звучал чуть ближе. – У меня так и так пропало всякое настроение из-за этой фирмы.
– Но в этом не было твоей вины, – пробормотала я.
Я не знала, стоило ли мне оставаться с ним наедине в этом зале. Когда Джеймс остановился передо мной и смотрел на меня своими темными глазами, даже просторный Бойд-холл показался вдруг крошечным. Как будто между нами было не пять метров, а миллиметры. Я чувствовала, как все мое существо тянется к нему, и я ничего не могла с этим поделать.
