Спешившись у высокой каменистой гряды и привязав лошадей на зеленой полянке, друзья поднялись на высокий уступ над озером. Какая же здесь красота! Само озеро лежит у их ног – сказочно красивое удивительно синее озеро, не допускающее к своим берегам никого, только птицам дано летать над ним и сидеть стаями на его каменистых берегах. А над озером гордо возвышается замок Лейк-Касл. Отсюда он смотрится особенно величественно и выглядит неприступным. Впрочем, он и на самом деле неприступен. Дедушка рассказывал, что за все время существования замка, а это почти что три века, он ни разу не был в руках неприятеля, хотя осаждали его многократно. Сердце Генриха переполнилось гордостью за своих предков и за свой замок. Он с трепетом в душе смотрел на развевающийся над башней замка стяг с изображением головы белого волка, и воображение рисовало ему множество заманчиво прекрасных картин битв и побед под этим знаменем. Белый Волк! Белый Волк!!!
По-видимому, он сказал эти слова вслух, потому что друг повернулся к нему и спросил удивленно:
– О чем ты, Генри? Какой волк? Где?
– Я о нашем стяге, Майкл, – смущенно улыбнулся Генрих. – У меня аж дух захватывает, когда я смотрю на него и думаю о своих воинственных предках. Мой дед стал хозяином замка в девять лет, а в двенадцать собственной рукой поразил насмерть убийцу своего отца. Представляешь? А потом сам король посвятил его в рыцарское звание! Здорово, да? Мне тоже очень хочется стать прославленным рыцарем, побеждать врагов под этим знаменем с головой белого волка.
– До рыцарских шпор уже недалеко, Генри, – утешил друга Майкл, – завтра поедем в Уинстон. Пусть не король, но граф Хьюберт, личность тоже хорошо известная здесь, на севере, опояшет тебя рыцарским мечом. Чем плохо? А от нашего короля Джона лучше быть подальше, так все думают.
– Да, все ты говоришь правильно, мой верный друг. – Генрих задумчиво смотрел на башню со стягом. – Уже послезавтра я буду опоясанным рыцарем, и это огромная радость для меня. Жаль, что отец мой этого не увидит. И очень жаль, что я совсем ничего о нем не знаю. Так хотелось бы гордиться своим отцом!
Мальчики еще долго сидели на теплом камне над озером, рассуждая о завтрашней поездке и обо всем, что должно за этим последовать. Потом спохватились, увидев, что солнце уже давно миновало точку зенита. Их, наверное, обыскались в замке. Вот теперь точно достанется и от деда, и от матери. Друзья быстро спустились с каменистой гряды, отвязали своих скакунов и галопом понеслись к замку.
Когда мальчики подлетели к воротам замка, Генрих поднял голову и увидел, что дежуривший над воротами Дональд подает ему знаки. Сигналы были вполне узнаваемы и означали, что дед разыскивает его. Мальчик кивнул воину в знак понимания и благодарности и устремился во двор. Легко соскочив с коня, бросил поводья Майклу и стрелой взлетел по ступеням донжона. Ворвавшись в большой зал, он увидел барона Кевина спокойно сидящим у очага и беседующим со старым Эвансом Льюисом, командиром гарнизона замка и дедом Майкла. Они обсуждали что-то важное, склонив головы друг к другу.
– Ты искал меня, де? – Голос Генриха был не слишком уверенным и слегка подрагивал после быстрой скачки. Волосы его растрепались, лицо раскраснелось.
Барон поднял голову, окинул внука внимательным взглядом и удовлетворенно улыбнулся. Мальчик был очень хорош – высокий, уже сейчас ростом не менее шести футов и четырех дюймов, он был выше всех в замке, хотя здесь собрались воины достаточно крепкие и рослые. Плечи широкие, узкие бедра, гибкое, подвижное тело, и чувствуется сила в руках. А то, что мальчик отлично владеет мечом и копьем и лучше всех в замке стреляет из лука, он знал доподлинно. Да, замечательного воина подарила Лейк-Каслу его дочь. И если его отец был таким же красивым когда-то, становится вполне понятным нежелание Нады принять после него в свою жизнь другого мужчину.
Мальчик молча стоял перед дедом, удивленно на него поглядывая, а тот рассматривал его так, как будто увидел впервые. Смотрел на красивое лицо, на большие сине-голубые глаза, на прямой нос и упрямый подбородок, на густые блестящие золотистые волосы, упругими волнами падающие на плечи, на гордую посадку головы и истинно королевскую осанку внука. Да, кровь не спрячешь. В этом Нада права.
– Да, мой мальчик, – сказал наконец барон удивленному юноше, – я искал тебя. Мы с твоей матерью хотели с тобой поговорить. Где ты был?
– Я ездил на берег озера, де, – отозвался Генрих, предпочитавший всегда отвечать правдиво на заданные вопросы или не отвечать вовсе. – С Майклом. Я долго любовался озером и замком. И думал о прошлых поколениях рыцарей, которые жили здесь и защищали свои владения от врагов. Я знаю, что никогда не наследую этих земель и этого замка, но вид знамени с белым волком очень дорог мне. И я хотел просить тебя, дедушка, позволить мне после получения рыцарского звания взять герб Лорэлов и их девиз. Я не знаю своего отца и при любых обстоятельствах не имею права на его герб. А белый волк мне очень близок. Я родился и вырос под этим стягом, я горжусь им и хочу идти под ним на битвы, которые мне предстоят. Белый Волк! Это и мой стяг тоже, правда? Ведь я Лорэл, дедушка.
Глаза барона увлажнились, и он на мгновение отвернулся от внука, чтобы тот не увидел его слез. Милый мальчик, он просит его об одолжении, не зная, что имеет право на куда большее.
– Конечно, Генри, ты имеешь полное право и на мой герб, и на мой девиз, если захочешь их взять. Ты – мой родной внук. Но об этом мы поговорим позднее. Сейчас приведи себя в порядок, поешь, и мы встретимся опять – втроем. Твоя мать хочет поговорить с тобой накануне ожидающего тебя знаменательного события и просила меня присутствовать тоже. Через часок и встретимся.
Генрих ушел к себе, но на душе у него было как-то тревожно. Почему дед выглядит таким взволнованным и даже не ругал его за самовольство? Что такого важного хочет сказать ему мать?
Барон вернулся к разговору со своим командиром гарнизона, но мысли его были далеко. Он задумчиво смотрел вслед внуку, шагающему к лестнице на верхние этажи башни, и думал о том, как отнесется мальчик к известию, когда узнает от матери правду о своем рождении. Будет ли он по-прежнему гордиться стягом, под которым вырос, или захочет добиваться другого герба и иного девиза? Он вправе сам выбирать свой дальнейший путь и свои знаки отличия. Еще один рыцарь Лорэл, в жилах которого течет, однако, королевская кровь. Как-то мальчик отреагирует на такую новость?
Старый верный Эванс, который был рядом с бароном Кевином с тех пор, как тот себя помнил, правильно понял перемену настроения хозяина. Еще бы! Такое волнующее событие предстоит. Не до бесед теперь.
– Я, пожалуй, пойду, милорд, – сказал Эванс, спокойно взглянув в зеленые глаза барона, – вам надо готовиться к завтрашней поездке. Вы поезжайте спокойно. А я свое дело знаю, не в первый раз. Справимся. Да и тихо сейчас в округе. Но я парням расслабляться не дам, это я вам обещаю.
– Я всегда полагался на тебя как на себя самого, Эванс. – Барон улыбнулся, но глаза его оставались тревожными. – Не это меня волнует. Все мои мысли сейчас о внуке.
