Прощание было тягостным. Барон Кевин и рыцарь Ричард были невеселы, но от души пожелали своему дорогому мальчику удачи и скорейшего возвращения. Леди Нада была очень огорчена отъездом Генриха, но слез сыну не показывала. Она любовалась им, таким сильным и красивым, а в душе ее росла тревога. Даже леди Элис, всегда спокойная и рассудительная, всплакнула на плече внука, провожая его в путь.
Генрих же был весел. Вскочил в седло, подал знак своим воинам, лучезарно улыбнулся родным, сверкнув синими глазами, – и отряд с места в карьер рванулся к воротам. На холме Генрих остановил коня, повернулся лицом к замку, который любил с самого детства, и прощально взмахнул рукой. Через несколько минут отряд скрылся за поворотом дороги.
Путь преодолевали быстро и легко. Шли привычным маршрутом. Удачно переправились через пролив и оказались наконец на пути к цели. Все было спокойно, но Майкл не унимался, призывая к осторожности.
– Мы все же на чужой земле, Генри, – увещевал он друга, – и не забывай, что король этих владений уже один раз посягал на твою жизнь.
– Я помню, Майкл, – успокаивал его Генрих, – и мы будем очень осторожны, обещаю.
Они действительно были очень осторожны. Избегали больших дорог, обходили города и многолюдные поселения, старались не привлекать к себе внимания. И легко добрались до Алансона. Здесь устроились на постоялом дворе, где уже побывали два года назад, и Генрих отправился на поиски Сабины. В лавке месье Грандона, все так же торгующего дорогими тканями, он девушки, однако, не нашел. Пришлось отыскивать ее дом. Дорогу он помнил, поскольку не один раз провожал любимую после свиданий. С волнением взошел молодой рыцарь на крыльцо небольшого, но крепкого дома и ударил по двери медным молоточком. Открыли не сразу. Он ждал. Наконец в проеме двери показалась пожилая женщина, хмурая и неприветливая. Она внимательно оглядела молодого мужчину, и глаза ее сузились.
– Я хотел бы повидать мадемуазель Сабину, мадам, – вежливо сказал Генрих.
– Ее здесь нет, – грубо ответила женщина.
– А где…
Но дверь уже резко захлопнулась перед самым его носом. Генрих в недоумении замер на пороге. Что делать? Стучать повторно было бессмысленно. Где теперь искать Сабину? Он спустился с крыльца и остановился в растерянности посреди дороги. И тут увидел босоногую растрепанную девчонку, делающую ему какие-то знаки из-за угла дома. Он подошел к ней.
– Хозяйка послала меня к вам, мессир, – затараторила та. – Я должна сказать вам, что случилось. Молодая госпожа умерла больше года назад. Но она не жила здесь. Отец выгнал ее из дому, когда узнал, что она согрешила и ждет ребенка. Хозяйка хотела помочь дочери, но не решилась перечить мужу. Госпожу Сабину поселили у дальней родственницы, на краю города. Там она родила ребенка, а сама умерла.
– А ребенок? – спросил растерянный Генрих, совершенно сбитый с ног полученными сведениями.
– Ребенок жив, но остается все там же. Хозяйка не смогла забрать его в дом, господин не позволил.
– Ты можешь проводить меня туда?
– Могу, – ответила крайне удивленная девчонка, – пойдемте.
И они пошли какими-то запутанными улицами, уходя все дальше от больших респектабельных домов. Остановились перед дверями какой-то хибары, которую и домом назвать язык не повернулся бы. Постучали. Дверь открыла пожилая женщина, очень худая, но одетая чисто и опрятно.
– Что вам нужно? – Голос был бесцветный, как и сама хозяйка.
– Этот господин желает видеть Николь, мадам Рози, – девчонка кинула взгляд на Генриха, – ему можно войти?
Женщина кивнула головой и посторонилась. Генрих переступил порог убогого жилища, а приведшая его девчонка унеслась, сверкая босыми пятками. В домике было полутемно, маленькие окна почти не пропускали света. Привыкнув к этому полумраку, он огляделся. Крохотная комнатка, очень бедно обставленная, но чистая. В углу – детская колыбелька.
– Вот, – сказала женщина, подводя Генриха к спящему ребенку, – это малышка Николь, дитя бедной Сабины.
Генрих взглянул, и на глаза навернулись слезы. Перед ним лежало маленькое создание, светловолосое и похожее на херувимчика – все, что осталось от его горячей любви к красивой и нежной девушке Сабине. Его дитя! Его дочь!
– Я отец этого ребенка, мадам, – хриплым от волнения голосом сказал он стоящей рядом женщине, – и я забираю ее. Готовы ли вы следовать за мной?
– Да, – твердо ответила женщина. – Здесь меня ничто не держит, а к малышке я привязана всей душой.
– Но вам придется покинуть Францию, – предупредил ее рыцарь. – Мы отправляемся в Англию.
– Хоть на край света, мессир, – был спокойный ответ.
Женщина быстро собрала необходимые в дорогу вещи, упаковав их в два небольших узла, закутала спящего ребенка в мягкое одеяльце, заперла дом, и они двинулись к постоялому двору, где Генриха ожидали его спутники.
Англичане были немало удивлены, увидев своего убитого горем предводителя и ребенка на руках у незнакомой пожилой женщины. Девочка как раз проснулась и открыла большие глаза цвета темного меда. Обвела взглядом столпившихся вокруг мужчин, но не заплакала, а только теснее прижалась к державшей ее женщине.
– Иди ко мне, малышка, – мягким, ласкающим голосом произнес Генрих, протягивая к девочке руки, – я твой папа.
Ребенок какое-то время внимательно смотрел на него, потом протянул ручонки, и маленькое тельце перекочевало в объятия сильного мужчины. Генрих прижал к себе дочь и не скрывал слез. Глаза наблюдавших эту сцену закаленных в битвах воинов тоже подозрительно увлажнилась. Майкл хлюпал носом.
После того как волнение немного улеглось, мадам Рози рассказала Генриху, как к ней попала Сабина, которую отец с позором выгнал из дому. Он не разрешил даже жене помогать опозорившей их честь дочери. Но мадам Грандон все же тайно передавала Сабине, устроившейся в маленьком домике на окраине города, вещи и деньги. Благодаря этому они и выжили. Сабина была нежным и хрупким созданием, но характер, однако, имела твердый. Она готова была справиться с любыми трудностями и дождаться своего суженого. В то, что ее рыцарь придет за ней, она верила свято. А когда поняла, что умирает, призвала приютившую ее женщину и тихо попросила:
– Когда мой суженый придет сюда, Рози, скажи ему, что я не смогла его дождаться. Но я верю в его любовь и люблю его так же горячо, как и прежде. Я оставляю ему нашу дочь. Пусть он вырастит ее и сделает такой же сильной, как сам. В этом мире нельзя быть слабой, Рози.
Она попросила еще раз поднести к ней ребенка, нежно погладила худой, почти прозрачной рукой светлые волосенки и тихо закрыла глаза. Вскоре ее не стало. Верная Рози похоронила молодую мать на городском кладбище и приняла на себя заботы о малышке. Она окрестила дитя, назвав её Николь, как того хотела Сабина, нашла кормилицу и делала все, что было в ее силах, чтобы ребенок выжил. Бабушка так и не видела свою внучку – не посмела нарушить запрет мужа. Месье Грандон же, узнав, что дочь умерла после родов, сказал, что Господь всегда наказывает грешников по заслугам. И знать не захотел родившегося ребенка.
