А Генриха встретили сияющие глаза невесты. Кэтрин за это время еще, кажется, подросла и уж совершенно очевидно расцвела. Ведь она стала невестой, а это само по себе способно превратить любую дурнушку в миловидную девушку, а хорошенькую просто в красавицу. Генрих смотрел на нее с удовольствием и размышлял о том, что его супружеская жизнь будет, по всем признакам, весьма приятной.
Свадьба состоялась в конце осени. Она не была шумной, собрались только самые близкие друзья и родственники. Из норманнского владения дядюшки Жоффруа Лорэла, давно забывшего свое английское имя Кевин, прибыл его сын Сильвестр с женой и детьми. Ближайший их сосед Рауль де Моррен, несмотря на преклонный возраст, не пожелал пропустить столь важное событие. Правда, добираться ему было недалеко и он приехал со всеми удобствами в одноконном маленьком экипаже. С ним был его наследник Марк со всем своим семейством. А Генрих позволил себе пригласить своего нового друга и кузена рыцаря Ренарда Лорэла, отправив за ним трех своих людей. Он уже поделился с кузеном Шарлем своим открытием, и тот вынужден был признать, что законные или незаконные, но все они потомки Брэда Лорэла, память которого никогда не забывали и свято чтили все Лорэлы, осевшие на французской земле.
Ренард без промедления отправился в путь. Он появился в поместье законных наследников своего деда, где когда-то давно увидел свет его отец, не будучи уверенным, что станет желанным гостем. Но своего нового друга и кузена он не мог обидеть отказом. А родственники – что ж, он просто не будет обращать внимание на их косые взгляды, только и всего. Ему не привыкать.
Шарль д’Этьен же, увидев нового гостя, снова удивился, хоть и видел его уже несколько лет назад. Молодой рыцарь был поразительно похож на их общего деда, больше всех из всей их французской родни.
– Ну давай знакомиться, кузен, – широко улыбнулся он и протянул гостю руку. – Генрих много рассказывал мне, как вы вместе воевали. И я очень благодарен тебе за то, что ты пришел на помощь моему любимому зятю в трудную минуту.
– Да что там, мессир, то есть я хотел сказать, кузен, – расплылся и Ренард в довольной улыбке, пожимая протянутую руку. – Благородные люди всегда должны приходить на помощь друг другу.
И они удовлетворенно рассмеялись. Напряжение отпустило Ренарда. Его встречали здесь как своего.
Позднее, когда прошел уже торжественный момент и мужчины наслаждались прекрасным вином, сидя у камина в опустевшем зале, барон д’Этьен рассказал кузену Сильвестру старую историю, которую они сами узнали случайно. Рауль де Моррен был уже с ней знаком и только покачивал седой головой, размышляя о превратностях судьбы.
– Все-таки удивительные вещи происходят на свете, друзья мои, – задумчиво проговорил барон. – Наш дед Брэд был замечательным мужчиной и оставил после себя достойных наследников. Мы с Генрихом остаемся здесь, в Анжу, ты, Сильвестр, прочно обосновался в Нормандии, а ты, Ренард, будешь теперь, считай, рядом с нами, в Бретани. И все мы сможем в трудную минуту прийти на помощь друг другу. Ведь верно?
Разноголосый мужской хор поддержал его, и все четыре кузена, встав, соединили руки, как бы давая друг другу клятву верности. Это был торжественный и трогательный момент. У Рауля де Морена даже выступили на глазах слезы.
– Да, друзья, жизнь сплела очень сложный узор судьбы для наших семейств. – Он даже поднялся, подчеркивая важность того, о чем хотел сказать. – Мой отец и ваш дед, всю жизнь связанные между собой узами верной дружбы, пришли на эту землю с самого севера Англии вслед за могучим королем Ричардом Львиное Сердце. И осели здесь, получив из его рук земельные владения. А потом мы, их дети и внуки, обжили эту землю и сделали ее своей. И теперь должны крепко держаться друг за друга и приходить на помощь друг другу. Такая надежная связь дорогого стоит. Это прекрасно, и я горжусь такой судьбой.
Все выпили стоя, закрепляя свое соглашение. Они были ветвями одного дерева, и гордились этим, и чувствовали, что становятся сильнее все вместе.
Потом мужчины еще долго сидели в гостиной, вспоминая прошлое и думая о будущем. Генрих не спешил к своей новобрачной. Кэтрин, он не сомневался в этом, будет с ним всю жизнь. А кузены и друзья, его опора в этом новом для него мире, разъедутся по своим владениям. И он не хотел терять время, такое для него ценное и важное, чтобы пообщаться с ними.
А когда он явился в свою опочивальню, Кэтрин ждала его. Пришло время для любви.
Глава 11
Жюльетт не замечала красоты вошедшей в силу осени, когда все вокруг окрасилось золотом и багрянцем, а вода в озере, как и небо над ним, стала такой пронзительно-голубой, что хотелось зажмуриться и раствориться в этой сказочной синеве. Ее глаза были обращены в глубину мрачного отчаяния, окутавшего ее душу. Она старалась, но не могла возродить в памяти счастливое видение, которое показало ей озеро прошлым летом. Как она ни напрягалась, картина не всплывала, она виделась ей совсем смутно, как бы припорошенная пеплом, и ей не удавалось разглядеть ни себя, ни Филиппа.
Девушка совсем бы погрязла в своем отчаянии, утонула с головой, если бы не Эсти и малыши-племянники. Брэд на удивление крепко привязался к своей тетушке и отказывался ложиться спать, если ее не было возле его маленькой кроватки. Она, и только она рассказывала малышу такие сказки, которые ему нравились. И приходилось без конца ломать голову, изобретая все новые и новые истории. А маленький племянник между тем прекрасно помнил их все и повторений не принимал.
Эсти же, хорошо понимая глубину переживаний Жюльетт и зная, что совсем недалеко, в ее родном замке, так же страдает и мучается кузен Филипп, умела найти темы для разговора, которые хоть немного, хоть ненадолго могли отвлечь золовку от глубокой душевной раны и даже подчас заставляли ее слегка улыбнуться. Она знала, что нет таких слов, которые в состоянии излечить боль, – ее дорогой кузен и любимая золовка угодили в капкан, из которого не высвободиться. Говорят, что хищники, попав в железную пасть капкана, иногда сами отгрызают себе лапу, чтобы спастись. Но и это ведь ни к чему хорошему не приводит – они гибнут потом от раны или становятся жертвами других хищников, более сильных. Правда, погибают все-таки свободными, и это, наверное, для них важно. Но такой судьбы Эсти не желала людям, которых любила. И в глубине ее души упорно таилась слабая, совсем слабенькая надежда, что все как-то разрешится само собой. Во всяком случае, ей очень хотелось в это верить.
Барон Ален тоже готов был из собственной шкуры выпрыгнуть, лишь бы немного развеселить дочь, увидеть пусть бледную, но все же улыбку на ее лице. И однажды, где-то в середине марта, когда было еще по-зимнему морозно, а на земле лежал снег, он привез ей с охоты совсем маленького волчонка, который даже глазки пока не открыл. Селяне пожаловались своему барону, что в этом году волки совсем обнаглели, подходят слишком близко к человеческому жилью и ничего не боятся. Пришлось организовать облаву. Убили нескольких матерых зверей, и среди них, видно, была волчица. А потом случайно наткнулись на волчье логово, где было шестеро маленьких волчат, но живым оказался только один. Барон бережно спрятал звереныша за пазуху и привез в замок.
