Тогда 21 декабря 1960 года, выступая в кнессете, Бен-Гурион признал, что в Димоне построен вовсе не текстильный завод и не насосная станция, а второй ядерный реактор.
Премьер-министр поклялся, что реактор используется только в мирных целях, и категорически отрицал, что там создается ядерное оружие.
Бен-Гурион сказал, что Димона — это научный институт, который будет обслуживать нужды промышленности, сельского хозяйства и здравоохранения. Здесь будут учить персонал для будущих атомных электростанций, а плутоний возвратят странам, которые продают Израилю уран.
Шимон Перес заявил, что Министерство обороны поддерживает ядерный проект в Димоне, поскольку с его помощью ежегодно будет опресняться миллиард кубических метров соленой воды, что позволит превратить пустыню Негев в цветущий сад.
Такой проект казался реалистичным и американцам, которые предложили помощь в опреснительном проекте, но требовали взамен поставить ядерный центр в Димоне под международный контроль. На это Израиль не пошел.
Сменивший Эйзенхауэра новый президент Джон Кеннеди в более жестком тоне потребовал проведения инспекций на реакторе в Димоне. Бен-Гурион согласился при условии, что проверки будут осуществлять американские инспекторы — раз в год и на условиях Министерства обороны Израиля.
Инспекции начались в 1961-м и продолжались до 1967-го.
Американские ученые, которые побывали в Димоне, заявили, что не нашли никаких следов подготовки к военному использованию атомной энергии.
Чтобы успокоить общественность, в 1963 году Шимон Эфтак, руководитель программы развития вооружений армии Израиля, заявил, что Израиль не станет строить установку для обогащения плутония при реакторе в Димоне.
Это позволило следующему президенту США Линдону Джонсону заявить, что реактор в Димоне используется исключительно для мирных целей. Президент де Голль подтвердил эти уверения, заявив, что Франция не поставляла Израилю технологию, которая используется при создании ядерного оружия.
Но сомнения остались. За каждым шагом Израиля следили очень внимательно, пытаясь понять, создает еврейское государство ядерное оружие или нет.
В марте 1965 года разведывательное управление министерства обороны США получило донесение от американского военно-воздушного атташе в Тель-Авиве: «Обычно надежный источник, старший офицер израильской армии, вернувшийся из командировки в Париж, подтвердил, что испытания сконструированной французами для Израиля ракеты класса «земля — земля» уже начались. Сначала были некоторые неполадки, но сейчас все в порядке. В настоящее время в Париже столько израильских «дипломатов», что в беспошлинных магазинах на всех не хватает сигарет. Там сейчас больше израильтян, чем американцев.
Когда я сказал, что израильские ракеты «земля — земля» вряд ли будут иметь большое значение, если их оснастят боеголовками обычного типа, источник в порыве откровенности заявил: «Не беспокойтесь, когда нам понадобятся нужные типы боеголовок, они у нас будут. И после этого в нашем регионе никаких неприятностей больше не случится».
Выступая в кнессете 18 мая 1966 года, премьер-министр Леви Эшколь обещал, что Израиль не станет первым государством на Ближнем Востоке, которое обзаведется ядерным оружием. Он заявил, что у Израиля нет ядерного оружия, и предложил Египту проводить взаимные проверки. Но он сказал еще, что исследовательские и учебнонаучные работы в Димоне продолжатся.
Премьер-министр Эшколь подчинил ядерную комиссию себе.
Эрнст Бергман ушел в отставку с поста председателя комиссии по атомной энергии. Его место заняли чисто гражданские специалисты. Эшколь намекнул американскому президенту Джонсону, что готов вовсе заморозить ядерные исследования, если Соединенные Штаты согласятся поставлять Израилю обычные вооружения. Но американцы по-прежнему не хотели продавать оружие еврейскому государству.
После того как в 1967 году его назначили, министром обороны, — за неделю до начала Шестидневной войны, — Моше Даян стал уже иными глазами смотреть на ядерную проблему. Именно он принял важнейшее решение: приказал ускорить работы по созданию разделительного плутониевого производства в Димоне. Правительство выделило деньги и на увеличение самого реактора, чтобы он давал больше плутония, который является начинкой ядерного оружия.
Ученые объяснили, что реактор был самым узким местом в ядерной программе. Изначально его мощность составляла всего двадцать шесть мегаватт, это ведь исследовательский реактор. Его возможности в выработке плутония невелики. Но изначальная конструкция реактора позволила в несколько раз увеличить мощность без полной его перестройки. Таким образом, двадцатишестимегаваттный реактор приобрел мощность в сто пятьдесят мегаватт.
Моше Даян делал все это на свой страх и риск. Они с премьер-министром Эшколем ни в чем не могли прийти к согласию. Эшколь не любил министра обороны. Но накануне Шестидневной войны Даян нужен был для руководства боевыми действиями, и Эшколь уступил. А после победоносной Шестидневной войны Даян стал героем.
Почему Израиль интенсифицировал ядерные работы после Шестидневной войны? Одна из причин кроется в том, что Франция наложила эмбарго на поставки вооружений в Израиль.
После громкой победы Израиля в Шестидневной войне 1967 года французский президент де Голль почувствовал себя оскорбленным. Он ведь предупреждал израильтян, чтобы они не начинали войны! И де Голлю не понравилось, что французские евреи приветствовали победу Израиля. Значит, они не такие французы, как все остальные, решил подозрительный де Голль.
Военное сотрудничество с Францией закончилось на скандальной ноте.
…26 декабря 1968 года два боевика из Народного фронта освобождения Палестины обстреляли израильский самолет, приземлившийся в аэропорту в Афинах. Один израильтянин погиб.
Быстро выяснилось, что палестинские террористы прибыли из Ливана, где прошли боевую подготовку.
В ответ израильское правительство приняло решение уничтожить несколько самолетов в бейрутском аэропорту. Израильский спецназ взорвал четырнадцать ливанских самолетов, думая, что меньшее число будет истолковано как проявление слабости. Но реакция мирового сообщества была очень резкой. И больше таких операций Израиль не проводил. Ответные удары наносились только по военным базам палестинцев.
После израильского налета на бейрутский аэропорт Франция ввела полный запрет на продажу оружия Израилю. Тогда израильская разведка получила указание полностью компенсировать ущерб, нанесенный стране в результате введения эмбарго.
Французские боевые самолеты производились по лицензии в Швейцарии. Туда и отправились израильские разведчики. Свои усилия объединили Моссад, военная разведка и Лакам — бюро технологической разведки Министерства обороны, созданное Шимоном Пересом во время его пребывания на посту заместителя министра обороны.
Израильтяне выкрали в Швейцарии все необходимые чертежи, что позволило Израилю самому построить истребители «Кфир», очень похожие на французские «Миражи».
