Пострадал за это швейцарский инженер Альфред Фрауенкнехт: полиция арестовала его в 1969 году за то, что он передал Моссад двести тысяч чертежей и спецификаций, относящихся к «Миражам».
Еще более громкую операцию израильская разведка провела ради своих военных моряков.
По заказу Израиля на французских верфях строились двенадцать ракетных катеров. Заказ был оплачен и выполнен, семь катеров ушли в Израиль до войны, а пять еще оставались во Франции. Теперь французское правительство не разрешало Израилю их забрать.
Адмирал Мордехай Лимон пообещал вернуть катера, которые Израиль считал неотъемлемой частью своей новой ракетной флотилии.
Адмирал Лимон родился во Франции, потом переехал в Палестину. Он с детства мечтал стать моряком. В семнадцать лет поступил на британский торговый флот. После Второй мировой войны стал капитаном на судне, перевозившем еврейских беженцев в Палестину.
Когда был создан израильский флот, он получил под свое командование фрегат. Был ранен, когда фрегат атаковали египетские самолеты в районе Газы. В 1950-м, когда ему было всего двадцать семь лет, Лимона назначили командующим флотом Израиля. В 1954-м он демобилизовался и отправился в США изучать экономику. После возвращения стал уполномоченным по подготовке экономики страны к чрезвычайному положению. Потом его назначили заместителем генерального директора Министерства обороны, а в 1963-м отправили в Париж — он возглавил военную миссию при министерстве обороны Франции.
Лимон провел во Франции семь лет, закупая оружие по всей Западной Европе. Очень представительный, высокий, крепкий, он был принят в парижском высшем обществе.
Накануне Рождества 1969 года Лимон организовал похищение пяти израильских ракетных катеров, которые торжественно прибыли в Израиль. Разгневанные французы потребовали от правительства Израиля немедленно отозвать Лимона. Адмирал не возражал против возвращения домой. Он счел свою миссию исполненной, а военное сотрудничество с Францией все равно закончилось.
Послом Израиля в Париж опять назначили Ашера Бен-Натана. Он вернулся в страну, которую когда-то покинул с чувством сожаления. Когда он в первый раз работал в Париже, у него было множество друзей. Теперь он пришел к выводу, что атмосфера в стране сильно изменилась. Французские политики уже не так симпатизировали Израилю, им не нравилось, что посол часто говорит об антисемитизме.
Бен-Натан был разочарован, но он привык скрывать свои чувства. К тому же перед Парижем Бен-Натан был послом в Западной Германии.
Приехав в Бонн, в первой же большой речи он заявил, что убежден, что в Германии сохранился антисемитизм, что многие немцы и не отдают себе отчета в том, что в душе они антисемиты. Западным немцам, которые уверяли себя, что дурное прошлое позади и сейчас их не за что порицать, выслушивать такие речи было крайне неприятно.
Разрыв с французами понравился в Израиле только тем, кто изначально принципиально возражал против закупок оружия за границей. Главным противником массированного импорта оружия был Моше Кашти, который к тому времени стал главным человеком в аппарате Министерства обороны.
Кашти говорил на иврите с сильным польским акцентом и даже не пытался исправить свои грубоватые манеры. Крепкий парень, полноватый и светловолосый, он вел себя так, как и полагалось человеку, который всего добился сам.
Он начинал с должности финансового советника министра обороны, дослужился до полковника. Возглавил финансовое управление, а затем стал генеральным директором Министерства обороны, то есть уселся в кресло, которое занимал когда-то Шимон Перес.
В отличие от своего знаменитого предшественника Кашти не имел политических амбиций и не искал покровителей в высших сферах. Но Кашти был очень упорен и настойчив. Он не получил образования и всему научился сам. Упорно изучал бухгалтерию, финансы, электронику, иностранные языки. Он приходил в министерство рано утром, уходил поздно вечером и постепенно прибрал к рукам все рычаги управления.
Моше Кашти был сторонником создания в Израиле собственной военной промышленности. Он не уставал повторять, что напрасно дорогие военные заказы размещаются во Франции, лучше эти деньги оставить в стране. Тогда и французское эмбарго на поставки оружия не оказалось бы таким шоком для страны. Он обвинял в близорукости своих коллег по Министерству обороны и руководителей Генерального штаба.
Такие люди, как Кашти, твердо считали, что Израиль должен сам производить все оружие, которое ему необходимо, самое современное и разрушительное. Никаких ограничений! Война на Ближнем Востоке ведется без правил. На карту поставлено само существование государства. Если Израиль проиграет хотя бы одну войну, он перестанет существовать.
Израиль понял, что должен гарантировать себя от любых неожиданностей. К тому же на Синайском полуострове израильские войска обнаружили египетские запасы химического оружия.
Глава четвертая
Зачем им нужна бомба?
К 1973 году в арсеналах Израиля своего оружия было не меньше, чем импортного. Новые системы оружия собственного производства были приняты на вооружение и даже экспортировались. Это самолеты «Кфир», самоходная и длинноствольная артиллерия, ракеты всех классов и ракетные катера.
Никто не ожидал, что Израильсможетсам себя полностью обеспечить оружием, но, по крайней мере, зависимость от зарубежных поставок сократилась, перестала быть опасной для государства. Тем не менее, без американского оружия Октябрьская война 1973 года могла быть проиграна.
Когда на него напали Египет и Сирия, Израиль вновь почувствовал себя в полной изоляции. Он не мог получить достаточного количества оружия, чтобы компенсировать огромные потери техники в ожесточенных боях. Ни одна страна, кроме США, не согласилась поставлять оружие Израилю. Даже канцлер ФРГ Вилли Брандт, старый друг Голды Меир по Социалистическому интернационалу, старался помешать тому, чтобы оружие с американских баз в Европе поставлялось Израилю через немецкие порты.
Англия заявила, что приостанавливает поставку запасных частей к танкам, за которые уже было заплачено. И ни одно государство в Европе не разрешило американским самолетам с оружием для Израиля пролететь через их территорию.
Поэтому во время Октябрьской войны 1973 года был момент, когда израильтянам казалось, что война проиграна. Египтяне успешно наступали. Сирийские войска вот-вот могли захватить Северный Израиль. Еврейское государство не просто потерпело бы поражение.
Оно было бы уничтожено.
8 октября министр обороны Моше Даян, не склонный к сентиментальности, в отчаянии сказал премьер-министру Голде Меир:
— Я не уверен, что мы сможем продержаться. Это конец.
И тогда Голда Меир приказала собрать ядерное оружие и подготовить его к бою. Боеголовки были установлены на ракетах «Иерихон-1». Но тут свершилось чудо: наступающие сирийские танковые колонны были остановлены на Голанских высотах. Закончился и наступательный порыв египетской армии. Военное счастье вновь улыбнулось Израилю.
