— Я тут встретился с латиноамериканским журналистом по имени Гуэро, — рассказывал Жук за ужином. — Полное имя Оскар Гуэро. Он откуда-то из Колумбии, но сбежал из дома. Обосновался у нас. Прохиндей и деляга. Я бы такому и доллара не доверил: украдет, поэтому не уверен, стоит ли его слушать.
— Давай-давай, — подбодрил его Тимоти, внимательно и с удовольствием изучая меню.
Они уже приняли по два стаканчика виски, потому что худой Жук больше уважал хорошую выпивку, чем обильную закуску.
— Гуэро говорит, что привез в Австралию крупного физика из Израиля. Вроде бы этого физика из страны не выпускали, но Гуэро его каким-то образом вытащил. Врет, наверное… И этот физик может рассказать о том, что Израиль создает собственное ядерное оружие. Гуэро ищет газету, которая купит эту историю, и надеется заработать большие деньги.
— А чего они к нам в Австралию приехали? — спросил Тимоти Уоллес. — Нас эти ближневосточные дела не интересуют.
Жук поманил официанта, чтобы заказать третью порцию виски. Пока у него есть что рассказать, он может беспрепятственно заказывать виски. Когда он истощится, Уоллес заставит его перейти на минеральную воду.
— Гуэро говорит, что увез этого физика подальше от Моссад, потому что израильтянину грозит тюрьма.
— Ты думаешь, он действительно кого-то привез? — поинтересовался Тимоти Уоллес.
— Сомневаюсь, — Жук состроил скептическую мину. — Очень ненадежный парень. Никто его всерьез не принимает.
— Но ты все же поинтересуйся, — велел Тимоти. — А то начнутся все эти проблемы: израильтяне, палестинцы, взрывы, угоны самолетов… Нам не надо, чтобы они друг друга на нашей территории убивали. Пусть делают это у себя дома.
Жук хихикнул и перешел к другим новостям.
В следующий понедельник он вновь стал рассказывать о колумбийце Оскаре Гуэро.
— Какой-то парень действительно приехал из Израиля, и Гуэро его вроде как опекает, — сообщил Жук. — Говорят, что на большого ученого парень не похож, но он точно из Израиля и вроде как скрывается. А сам Гуэро улетел в Испанию. Где-то раздобыл деньги на билет…
Тимоти Уоллес старательно занес рассказ о странном израильтянине в еженедельный отчет, не сомневаясь, что эту бумагу с грифом «секретно» ждет судьба всех остальных документов такого рода: ее пробежит глазами начальник отделения и спишет в архив.
Так бы оно, вероятно, и произошло, но один из младших сотрудников Австралийской службы безопасности и разведки искренне симпатизировал палестинцам. В студенческие годы он принадлежал к леворадикальной группе. Ничего особенно он не делал, читал размноженные на ксероксе рукописи, ожесточенно спорил с друзьями, ходил на семинары, на которых выступали левые философы из Европы.
Потом он от всех этих «удовольствий» отказался, чтобы не портить себе карьеру, но сохранил сочувствие к палестинцам как жертвам империалистического заговора. Прочитав отчет Тимоти Уоллеса, он понял, что может оказать палестинцам большую услугу. Если они первыми доберутся до этого физика, который расскажет, что Израиль создает собственное ядерное оружие, это будет большим успехом в пропагандистской войне.
Он знал представителя Организации освобождения Палестины в Австралии и время от времени с ним встречался. Палестинец тоже не очень поверил в израильского физика, но все равно был благодарен за сообщение и тут же написал письмо в Тунис самому Абу Джихаду, второму человеку в Организации освобождения Палестины. Но письмо пришло слишком поздно.
Глава шестая
Смерть Абу Джихада
На заседании правительства Израиля министр внутренних дел доложил, что на оккупированных территориях начались столкновения палестинцев с полицией. По агентурным данным, палестинцы исполняли приказ Абу Джихада (настоящее имя — Халиль Ибрагим Махмуд аль-Вазир), второго человека в Организации освобождения Палестины.
— Арабы думают, что мы уже не те, что были, что мы стали слабее и глупее, — резко сказал министр обороны. — Пора доказать им, что они сильно ошибаются.
Министр без портфеля Эзер Вейцман вскинул голову:
— Попытка убрать кого-то из лидеров палестинцев только повредит нам, — с нажимом сказал он. — Она не поможет борьбе с терроризмом, а лишь отдалит приближение мира, усилит враждебность палестинцев и сделает нашу позицию более уязвимой в глазах мирового сообщества.
Эзер Вейцман был боевым летчиком и никого не боялся. Он обвел глазами своих коллег по кабинету министров и мрачно добавил:
— Одного Абу можно ликвидировать, от другого можно избавиться, но палестинскую проблему так не решишь.
Генерал-майор Амнон Липкин-Шахак, начальник военной разведки, боевой офицер, отмеченный многими наградами, резко возразил Вейцману:
— Каждый, кто задумывает и проводит против нас террористические операции, делает себя мишенью для ответного удара. Таковы законы войны.
Премьер-министр Шимон Перес мрачно наблюдал за этой дискуссией. Военные давно требовали остановить Абу Джихада, который организовывал один теракт за другим. Перес был слишком опытен, чтобы не понимать: смерть второго человека в Организации освобождения Палестины будет, как это всегда случается на Ближнем Востоке, иметь самые неожиданные и неприятные последствия.
Ликвидация Абу Джихада, конечно же, не остановит террор против Израиля. Абу двадцать лет неустанно создавал свою сеть на Кипре, в Европе и в странах Персидского залива. Эта сеть, обладая деньгами и связями по всему миру, подпитывает палестинское восстание.
Зато смерть Абу Джихада, вполне возможно, укрепит позиции радикалов внутри палестинского национального движения, воспитает новых палестинских бойцов, которые окажутся еще опаснее, чем покойный Абу Джихад.
Словом, эта операция, возможно, породит значительно больше проблем, чем решит. Но Абу Джихад виновен в смерти детей. Любой суд, выслушав все «за» и «против», приговорил бы его к смерти.
Поэтому сказать «нет», когда генералы и разведчики пришли к нему с планом операции по уничтожению Абу Джихада, премьер-министр не мог. В этом состояло безумие ситуации.
…Целую неделю Мариссель провел в открытом море. Вместе со своей группой он изучал морское дело. Выходить в эфир им запретили, а слушать радио было некогда. Флотские инструкторы гоняли их и день и ночь. Марисселю доставалось больше других. Он был почти в два раза старше своих солдат. В двадцать лет все дается легко, а он чуть не валился с ног от усталости. Никто не делал скидки на его возраст. На катере он был старше всех по званию, но и это не имело никакого значения: он должен был делать то же, что и другие. И лучше других.
Когда тренировки закончились, катер доставил их назад в Хайфу. Они сошли или, точнее сказать, сползли на берег. Мариссель сразу обратил внимание на траурное лицо встречавшего их офицера.
О смерти Люсиль ему сообщил сам директор Моссад, которого никто не называл по имени. Директор — и все. Имя начальника разведки было государственной тайной, печатать его фотографии газетам было строго-настрого запрещено. Директор пригласил Марисселя к себе, велел никого не пускать, сел напротив и рассказал, как погибла Люсиль.
