Через три года, как и полагается по закону, он демобилизовался. Два года был директором компании «Мекорот» и занимался поиском источников водоснабжения. А в конце 1965 года министр обороны Моше Даян назначил его своим помощником.
Цви Цура не избрали в кнессет, поэтому он не мог стать заместителем министра. Но и на посту помощника министра он был очень властен и агрессивен. Он выставил из министерства одного за другим двух генеральных директоров. Чиновник, занимающий эту должность, по традиции является человеком номер два в министерстве. Но Цви Цур, агрессивный по натуре, не привык ни с кем делить власть. Хотя внешне он был доброжелателен и приятен. Прекрасно одетый, всегда улыбающийся, неизменно в хорошем настроении, он быстро расправлялся с теми, кто не желал ему подчиняться. А в свободное время наслаждался искусством и хорошими сигарами. Он обзавелся массой друзей и приятелей, был радушным и хлебосольным хозяином.
Получив назначение на пост министра обороны, Моше Даян сразу же поехал домой к Шимону Пересу, где собралось руководство оппозиционной партии Рафи во главе с бывшим премьер-министром Давидом Бен-Гурионом, чтобы выпить по рюмке по случаю нового назначения.
В здании Министерства обороны даже не было кабинета для министра, потому что предыдущими министрами были премьер-министры Бен-Гурион и Леви Эшколь, а они руководили военными делами, как и всей страной, из премьерского офиса.
Нового министра Моше Даяна посадили в кабинет генерального секретаря министерства. Он нашел кабинет слишком изысканным и попросил сделать из него два — собственно кабинет и зал для заседаний. Он хотел, чтобы его офицеры видели, что они пришли не в хоромы высокопоставленного бюрократа, а просто к старшему по должности офицеру. Бар был превращен в книжную полку, спиртное убрали.
Посетители Даяна пили только чай. И угощались фруктами, которые он всегда держал в служебном кабинете, апельсинами зимой, яблоками и виноградом летом, арбузом по особым случаям. На стенах у него висели четыре фотографии — три снимка археологических раскопок и вид Иерусалима сверху, которые он сделал, когда еще был министром сельского хозяйства. Даян был человеком разносторонних интересов.
Дверь из его кабинета в комнату секретарей всегда была открыта. Начальник секретариата, его помощники, генеральный секретарь министерства могли в любую минуту войти и либо быстро решить неотложную проблему, либо ознакомить Даяна со срочной информацией.
Разговоры в кабинете Даяна всегда были краткими. Не только обилие работы, но и натура министра не располагала к длительным беседам. Моше Даян был нетерпелив и не любил пустой болтовни.
Он отменил парады и почетные караулы, которыми всегда встречали министра. Он считал, что если он едет ознакомиться с ситуацией в воинской части, то именно это его и интересует, а не бравый марш по плацу, который ничего не говорит ни о состоянии части, ни о настроениях бойцов.
Даян заботился только о двух вещах: он всегда был чисто выбрит, а его ботинки идеально вычищены. Ботинки — это был его пунктик. Чистить ботинки до блеска его научил в юности британский сержант. Став министром, Даян по-прежнему начищал свои ботинки до зеркального блеска. Возможно, он уделял столько времени чистке обуви потому, что это позволяло ему несколько минут побыть одному.
В доме нового министра обороны на столике возле кровати установили красный телефон прямой связи с министерством. Он звонил довольно часто: министр требовал, чтобы ему немедленно докладывали обо всех неприятностях…
Иордания подтвердила худшие предположения Израиля. Иорданский король Хусейн был в очень плохих отношениях с египетским президентом Насером, который пытался его свергнуть.
И вдруг Хусейн отправился в Каир и присоединился к военному соглашению, уже подписанному Сирией и Египтом. После этого президент Ирака генерал Ареф заявил, что отправит в Иорданию иракские войска. Через несколько дней иракская пехотная дивизия и передовая группа танкового соединения в сто пятьдесят машин вступили на территорию Иордании…
Король Хусейн не полетел бы в Каир, рассудили в Израиле, если бы точно не знал, что Насер и Сирия готовят войну и что они уверены в победе.
Министр иностранных дел Израиля Абба Эбан немедленно отправился за границу. Он попросил о встрече руководителей Соединенных Штатов, Англии и Франции, надеясь, что великие державы найдут возможность урегулировать ситуацию без применения военной силы.
13 мая представитель КГБ СССР в Египте сообщил руководителям египетской разведки, что израильские войска силами до двенадцати бригад концентрируются на сирийской границе.
Одновременно советский посол передал ту же информацию Министерству иностранных дел Египта. И, наконец, в тот же день Анвару Садату, тогда — главе египетского парламента, сделавшему остановку в Москве по пути из Пхеньяна в Каир, заместитель министра иностранных дел Владимир Семенович Семенов сказал, что израильские войска нависли над сирийской границей.
На египтян эта трижды повторенная информация произвела сильное впечатление, хотя потом выяснилось, что эти сведения не имели под собой никаких оснований. Двенадцать бригад — это практически вся израильская армия после проведения мобилизации, которая еще не была объявлена!
Начальник Первого главного управления (внешняя разведка) КГБ генерал-лейтенант Александр Михайлович Сахаровский объяснял позднее, что у его собственных подчиненных были сомнения в достоверности полученной информации, но они все же сочли своим долгом поделиться ею с египтянами.
Для президента Насера это стало сигналом к переброске войск к израильским границам. 16 мая египтяне попросили Москву сообщить советскую оценку положения на сирийско-израильской границе. И Москва вновь сообщила об опасной концентрации израильских войск.
Советский посол Пожидаев телеграфировал в Москву: «Насер выразил Советскому правительству благодарность за информацию. Президент отметил, что до получения этой информации они находились в затруднении, поскольку не имели достаточных сведений о численности и дислокации израильских войск…»
Теперь можно с уверенностью сказать, что эта информация не соответствовала реальности. И в Москве об этом знали.
17 мая советский представитель при ООН Николай Федоренко доложил в Москву: «Заместитель Генерального секретаря ООН Банч пытался утверждать, ссылаясь на доклад начальника штаба Органа ООН по наблюдению за перемирием в Палестине генерала Булла, что Израиль не концентрирует свои войска вблизи сирийской границы, а также заверил аль-Куни, что Израиль не предпримет против Сирии наступательных действий…»
Мохаммед Авад аль-Куни, бывший египетский посол в Москве, был постоянным представителем Объединенной Арабской Республики при ООН.
19 мая Генеральный секретарь ООН официально информировал Совет Безопасности: «Отчеты наблюдателей ООН подтвердили отсутствие концентрации и крупных передвижений воинских частей по обеим сторонам линии перемирия».
Но в Москве, Каире и Дамаске мнение наблюдателей ООН не интересовало.
