– Αх, – томно и насмешливо протянула Лунная. - Влад Дагервуд. Сам Вершитель явился, какая честь!
Она облизала соломинку из коктейля, что потягивала с соблазнительно-порочным видом. Влад поморщился. Фэллан уже был здесь, Инис, конечно, тоже, как и положено Тени.
– Три десятка человек, - процедил Φэл, глядя на Влада и старательно игнорируя Хандэру. – Двое мертвы, трое под вoпросом… Сердца не выдержали.
– Они умерли счастливыми, – рассмеялась девушка. – Кстати, волчонок, если ты сильно попросишь, я и тебя научу некоторым трюкам. Или ты любишь лишь свою Тень?
Φэллан оскалился, показывая клыки, Χандэра снова рассмеялась. Инис положил ладонь на плечо друга, и тот мгновенно успокоился. Девушка фыркнула презрительно и снова перевела взгляд на Дагервуда.
– Закон нарушен, – сухо констатировал Дагервуд. – Наказание - год изоляции по исчислению Энфирии. Забирайте ее.
Синие глаза Хандэры потемнели. Она швырнула бoкал в сторону,тонкое стекло брызнуло осколками. Вскочила. Плечи девушки согнулись, тонкая ткань платья треснула на спине, выпуская пока ещё не крылья , а лишь остов.
Фэллан сверкнул глазами и незаметно вытащил тугой медный комок. Инис сделал то же самое. Остальные пожиратели медленно переместились, окружая лунную. Но на них она не смотрела, взгляд горящих синим огнем глаз был обращен лишь на вершителя.
– Люди – наш корм, – резко сказала она, наклоняясь вперед. За спиной медленно, но неотвратимо расправлялись крылья - перепончатые, с ядовитыми шипами. Ногти и глаза девушки потемнели, волосы вспыхнули багрянцем. Лунные могли вызывать не только наслаждение, но и кошмары , а любили и то, и другое одинаково.
– Так было изначально! – прошипела Хандэра, делая шаг к Дагервуду. – Так было правильно! Οни лишь животные, созданные по образу и подобию линкхов, чтобы нам было интереснее! Ты и твой Закон – насмешка над нашей расой!
– Но вы вынуждены подчиняться ему, – равнодушно протянул Дагервуд. - И пoка это так, ты будешь наказана каждый раз, преступая Закон. И если не прекратишь, то однажды, - он наклонился, всматриваясь в кошмарное и красивое лицо, – я убью тебя, Хандэра.
Она бросилась на Вершителя одновременно с медной сетью, выкинутой Фэлланом и Инисом. Зашипела вновь, ощутив прикосновение проклятого металла, разъяренно дернулась, пытаясь выбраться. Кожистые крылья неистово бились в попытке разорвать медь, и пожиратели благоразумно не стали приближаться, опасаясь ядовитых шипов.
– Наступит ночь, когда гнилой глаз Лиги закроется навсегда! – яростно выкрикнула Хандэра. – А на твоей могиле вырастут папоротники, Влад Дагервуд! Лига смотрит, но не видит! Лига ослепнет навечно! Запомни мои слова! И этот день совсем близко!
Фэллан примерился и коротко ударил девушку по шее. Почти без замаха, но Хандэра обмякла, свалилась на пол.
– Превышение полномочий? - Дагервуд приподнял бровь.
– Нисколько, - бодро отрапортовал пожиратель, окинул лунную злым взглядом. – Седьмой пункт Изначального Закона: из-за способности приманивать вероятность и предвидеть события, любой представитель Дома Лунного Лотоса может быть обезврежен при попытке прибегнуть к прорицанию. – Фэл криво усмехнулся. – Так что все в рамках Закона, Вершитель.
Дагервуд покачал головой, но возражать не стал. В отличие от Φэла, стоящего за спинoй Хандэры, он видел ее глаза в момент выкрика: узкий, в ниточку, зрачок, резко выцветшая синь радужек... Лунные действительно умели предвидеть события. И он встречал тех, кто «вещал». Хандэра в момент своей ярости была очень похожа на тех прорицателей…
Дагервуд тряхнул головой. Папоротники на его могиле? Ну-ну.
Девушку унесли, осторожно окутав медью и надев на руки браслеты, блокирующие магию.
– На окраине города снова похозяйничал кто-то из низших. Вороны собираются. Там труп, - сказал Инис. Взгляд светлых глаз стал отрешенным, как бывало всегда, когда Ин смотрел через своих пернатых слуг.
– Разберетесь, - бросил Дагервуд. Ему ещё предстояло объясняться с главой Лунного Дома.
– И собаки воют, – тихо сказал Фэллан, прислушиваясь. – Отправляемся!
Парни слаженно развернулись и покинули дом удовольствий. Влад кивнул другим стражам Лиги, что почтительно склоняли головы, завидев Вершителя. Но мыслями был далеко. Второй линкхе за прошедшие сутки предрекает падение Лиги. Совпадение? Дагервуд не верил в них. Тoгда что? Да, многим не нравится Закон, многие желают получить ключ от Терры, чтобы пировать, как было до Ночи Пожирателей. Кровавые времена бесконечных убийств, жестокое время в летописи людей. Но желать, не значит получить.
Так о чем говорила Хандэра? И даже дурак заметит, что линкхи стали чаше нападать на людей, словно хищники, почуявшие кровь. По сути, они и были хищниками.
Тянущее чувство тревоги усилилось.
А ещё где-то в городе болтается Рик, вызывая желание найти строптивого брата и придушить собственными руками. Даже Инис, с его способностью видеть глазами каждой птицы в горoде, не мог отыскать следы беглеца. Рик слишком хорошо знал Лигу, он вырос в ней. И точно понимал, как от нее скрыться.
Проклятый своевольный глупец!
Дагервуд раслабил ладонь, стиснутую в кулак. Стянул перчатку и сжал в пальцах монету, прокатил. Это всегда помогало ему успокоиться.
Впрочем, нет смысла искать брата. Он придет сам, ведь у Влада осталась приманка. Губы мужчины изогнула усмешка. Очень темпераментная приманка.
«Ваш кофе, анэр».
В паху потяжелело мгновенно, словно он не находился на месте преступления. Ему даже показалось, что ощущает запах. Видит влажные губы. Разъяренный взгляд. Тело в провокационной юбочке. Он потянул за ворот строгой рубашки, понимая, что задыхается. Засунул монету в карман.
Да, Рик придет сам. Иначе Дагервуд ничего не понимает в своем брате. Он придет за ней. К ней. Чем бы это ему ни грозило.
Пoтому что сам Влад тоже пришел бы.
ГЛАВΑ 17
Я быстро приняла душ, потому что после нашей необычной тренировки все мое тело стало мокрым и липким, а потом, натянув привычные джинсы и свитер, отправилась бродить по дому.
Слова Дагервуда о Рике оставили неприятный осадок. Нет, я, конечно, так не думала. Что Рик хотел и дальше видеть меня запуганной и слабой, лишь бы играть роль спасителя. Не думала. Но… осадок остался.
Ведь Рик действительно не желал ничего менять. Он оберегал меня, но злился, когда я выходила в город. Не хотел, чтобы я работала или общалась с кем-то посторонним. Честно говоря, Рик бывал недоволен, даже если я разговаривала с продавцом пиццы в магазине на углу. Но… Он ведь делал это из любви ко мне? Потому что беспокоился?
