– Да прекратите вы! – заорала ему. - Вы что, серьезно хотите меня убить? Я не виновата в вашей войне! Я ничего не сде…
Удар. Отклониться не успела, лишь блокировать сложенными запястьями, второй замах отбросил меня,и уже мое тело выбило крошево из камня. Любой человек от такого соприкосновения со стеной лишился бы не только всех целых костей, но и жизни. Я же лишь ощутила глухую боль, сползла вниз, но тут же вскочила на ноги. Отклонилась как раз вовремя, кулак Дагервуда вошел в стену, следом чиркнуло лезвие короткого ножа. Как раз там, где мгновение назад была моя шея! Сволочь!
Ярость взметнулась внутри, выжигая остатки растерянности. Вот так, значит?!
– Вы могли бы хоть попытаться найти выхoд! – заорала я, швыряя в него кресло. Массивное. Тяжелое. Весом больше меня. Дагервуд скользнул в сторону муреной. Я швырнуло следом второе. – Могли хотя бы попытаться, черти вас забери! Но вы решили просто убить? Вот как? Да чтоб вы сдохли!
Он не ответил и снова оказался рядом, а клинoк вновь был нацелен на мое горло. И снова я падаю, бью oбеими ногами по его колену, проскальзываю мимо,изворачиваюсь и вскакиваю. Швыряю первое, что попадается под руку, кажется, это бронзовый канделябр. Смена декораций из пьесы, Энфирия - Терра уже не мешают, мне кажется это в порядке вещей. Канделябр втыкается в деревянную панель, следом летит антикварный столик. Звон стекла - и огромный аквариум трескается, поток воды и пираний выплескивается на восточный ковер.
Я снова падаю.
Дагервуд слишком близко. Он постоянно слишком близко. И на моей руке уже алеет порез.
Я на миг прислонилась к стене, настороженно глядя на него. Между нами диван.
– Я спасла вам жизнь, - сказала тихо, чувствуя, как капает с руки кровь. Бесполезно. В его глaзах лишь голод.
– Вы линкх, – сказал он. – Мой основной инстинкт. Ничего личного, Виктория.
– Я – человек! – заорала так, что больно стало горлу. – Человек, ясно вам, долбанный вы придурок!
И снова он оказался рядом. Правда, я тоже припасла подарочек, не зря ведь пираньи бьются на полу, раскрывая зубастые пасти! Осколок стекла из разбитого аквариума вонзился в мужское бедро, вызвав злое шипение. Секунды, пока он его выдергивал, хватило, чтобы переместиться к двери. Но он снова оказался быстрее, или я - слишком предcказуема. Отшвырнул меня, и я спиной шмякнулась в пираньи тушки на пoлу и осколки. Проехала по этому крошеву, зацепилась пальцами за остатки кресла. Судорожно вдoхнула. Дагервуд прыгнул сверху и тут же получил еще один осколок стекла, на этот раз – в плечо.
– Надеетесь этим остановить меня? - фыркнул он. - Для меня это закуска.
– Не слишком острая? – рявкнула я, рисуя в воздухе изначальную руну. Стекло в его теле раскалилось, вызвав яростный рык.
Я же прокатилась по мокрому полу, вскочила. И снова отлетела к стене. Вот урод! Кажется, он всерьез вознамерился меня убить… Ну уж нет! Как-то мне надоело быть жертвой. Я прыгнула, упала на бок, проехалась по доскам и с размаха ударила ногой по колену Дагервуда. Он зарычал и свалился, я перевернулась и обрушила на него шкаф. Грохот разбивающихся статуэток, треск дерева и сквернословие из уст господина Дагервуда прозвучали для меня сладкой музыкой!
– Вы лишь оттягиваете неизбежное, Виктория, – прорычал он.
Я, тяжело дыша, привалившись к стене. Все-таки у меня нет опыта таких драк с таким противником. Но и Дагервуд уже в крови, хотя и не знаю – чьей.
– Α мне кажется, вы уже утомились, – бросаю с насмешкой, лихорадочно пытаясь найти выход. Как долго я здесь выдержу? Гостиная похожа на поле битвы, развороченная мебель, сорванные шторы, осколки стекла и камня, усыпающие пол. Дохлые рыбы. Щепки и лоскуты.
– Я любил этот аквариум, – сказал Дагервуд, проследив мой взгляд.
– А я люблю свою шею. Но вы упорно пытаетесь ее свернуть!
Я отклонилась за миг до удара, лезвие пробило рукав моего свитера. Мерзавец… Содрала с себя свитер, оставшись в бюстгальтере и маечке. Кровь стучит в ушах, сердце - в горле. Порез на руке уже затянулся, новый на боку неприятно колет, но и там кожа уже затягивается. Ничего, у Дагервуда вся рубашка в крови, и это слегка улучшило мое настроение.
Он делает шаг влево, я – вправо. Он вправо, я влево. Еще два синхронных текучих шага. Мы звери, принюхивающиеся и дикие, жаждущие убить. Я видела в его глазах эту необходимость, чувствовала ее на генном уровне. Изначальные враги. И вопрос лишь в том, кто сегодня окажется удачливее.
Еще шаг. Мы бросаемся друг на друга одновременно. Я бью кулаком в его лицо, он - в плечо, сваливая меня на пoл. Но я перекатываюсь и смеюсь, видя разбитые в кровь губы. Подняться не успеваю, клинок входит в доску рядом с моей головой. Я могу лишь кататься по полу, пока в ладонь не попадает что-то тяжелое. Бронзовая подставка. Ну, надо же. Бросок!
– О, кажется, ваш урок не прошел даром? – я снова перемещаюсь и вскакиваю, занимая боевую стойку. – Теперь я не столь предсказуема, господин Дагервуд?
– По-прежнему чересчур, чтобы сражаться со мной, – усмехается он и атакует. Но за миг до этого я швыряю в него что-то тяжелое. Металлический стержень, который я даже не знаю, от чего отодран, ударился в грудь мужчины и отскочил.
– Это бесполезно, Виктория, - усмехнулся Дагервуд. – И даже бессмысленно. Мое сердце находится справа,и единственная возможность убить меня - проткнуть его зачарованным серебром. Но мы оба знаем, что вам это не удастся, правда?
Удар! В который раз я поднимаюсь? Окно совсем близко. Только бы успеть… Если там, во двоpе, остался Рик, он поможет мне. В этом я уверена. Только бы добраться до него!
– Вы знаете, что я думала, когда смотрела на вас? Каждый раз? Что ненавижу таких, как вы. Ублюдков, которым легче убить, чем…
Удар по ногам я пропустила, вот черт. Свалилась, пребольно стукнувшись затылком о доску пола. И встать уже не успела, потому что Дагервуд одним движением припечатал мои ладони, вздернув сразу две, а второй рукой прижал лезвие к шее.
– Вы правы. Убить всегда легче.
В его глазах серебро и тьма. Клинок не дрожит, рука тверда. Внезапно стало так тихо. Словно все в этом мире замерло. Я затаила дыхание, глядя ему в лицо. Понимая, что проиграла. Он сильнее. Он всегда был сильнее. Жаль…
Или?
Легкое движение его пальца на моем запястье. Кажется, Дагервуд и сам не осознавал, что делает это. Легонько гладит большим пальцем мою кожу там, где держит скрещенные руки. Почти неуловимая ласка. И такая… говорящая. И взгляд его – тяжелый, горячий, жадный… как в машине, когда мы летели в бездну. Как в его комнате, когда он говорил, что хочет сделать со мной.
Кроме основного инстинкта пожирателя, Дагервуд испытывал ко мне и другой… Мужской. И возможно, это мой единственный шанс.
