Встретила Генриха владелица, и, увидя ее, он сразу понял, что давно уже не влюблялся всем сердцем.
— Мадам, — сказал король, — с вашей стороны очень любезно принять нас.
— Сир, — ответила та, — оказать вам прием — мой долг.
— Надеюсь, не тяжкий.
Владелица опустила глаза.
— Приятный, сир.
Генрих обратил внимание на ее черные ресницы, оттеняющие фарфоровую белизну кожи, на блестящие волосы. При виде этой красавицы он с отвращением подумал о Коризанде. Как он мог так долго быть ей верен? Жизнь его полна опасностей; видя восход солнца, он не знал, увидит ли закат. Жизнь воина, жизнь искателя приключений, другой он и не желал. Поэтому надо срывать цветы удовольствия везде, где находишь; долгая верность Коризанде — эпизод, который он будет вспоминать с удивлением. Ему нужна жена, нужны семья и дети. Что за несчастная судьба свела его с Марго, ведущей скандальную жизнь в Юссоне! Ходили слухи, что для разнообразия она выбирает любовников даже среди пажей. До чего они оба похожи друг на друга! Он не мог питать к Марго того уважения, какое надлежит испытывать к женщине, и решил, что нашел такую женщину в Коризанде. Если б она была его королевой, если б их дети были законными… если б она не стала толстой и нежеланной… если б он сам был другим…
Генрих засмеялся над собой. Он благодарил Бога за эту способность — смеяться над всеми, включая себя.
Он, тридцатисемилетний, несколько потрепанный бурной жизнью, уже не красавец. Собственно, красавцем никогда и не был. Лучше сказать — не юноша. Но, как всегда, полон энергии, здоров, как в те времена, когда лазал босиком по скалам Беарна. И в довершение всего король Франции. Пусть скиталец, пусть ему еще надо отвоевать свое королевство, но, несмотря на все это, король.
Женщины неравнодушны к титулам. Власть не менее существенная часть привлекательности, чем красивая внешность. Большинство женщин увлечется седым, загрубелым мужчиной, потрепанным битвами и лишениями, пропахшим пороховым дымом и конским потом, если он коронованный вождь. Да, такого мужчину они находят неотразимым — даже давшие обет монахини.
Поэтому Генрих был уверен, что прекрасная владелица замка де ла Рош-Гюйон вскоре станет его любовницей.
Маркиза велела приготовить обед своему венценосному гостю и села с ним за стол. Глядя, как она отдает распоряжения слугам, видимо, решив, чтобы все поставленное перед ним было достойно короля, Генрих радовался. Он томился по удобной постели, разделенной с красивой женщиной, и спасибо судьбе, направившей его в этот замок.
— А где маркиз де ла Рош-Гюйон? — поинтересовался король. — В отъезде?
Лицо красавицы приняло печальное выражение.
— Маркиза уже нет, сир. Я вдова.
Вдова! Тем лучше. Не придется делать мужа рогоносцем.
— Меня огорчает, что такая молодая и красивая женщина обречена на одиночество.
— Сир, мужа я любила. И никто другой мне не нужен.
Генрих положил ладонь на ее сложенные руки.
— Видимо, эта рана свежа. Она заживет.
Маркиза, не ответив, жестом велела музыкантам играть.
Поев, король поднялся из-за стола.
— Пойду в спальню, — сказал он. — Возможно, завтра меня ждет битва. Такова уж солдатская участь.
— Я велю проводить вас.
— Окажите мне честь, проводите сами.
Когда маркиза поднималась по лестнице впереди гостя, он обратил внимание на гордую посадку ее головы, на блестящие светлые волосы. И его охватило ликование. Я влюбился, подумал он, впервые с тех пор, как разлюбил Коризанду. Как приятно снова быть влюбленным, снова ощущать себя молодым!
Маркиза открыла дверь спальни и отступила в сторону, пропуская Генриха, но он обнял ее и вошел вместе с ней. Ощутив, как тело женщины напряглось, с досадой подумал: «Значит, придется ухаживать за ней. Черт возьми, будем надеяться на скорую победу».
— Сир, надеюсь, вы останетесь довольны.
— Это будет зависеть от вас, мадам.
Маркиза сделала вид, будто не поняла.
— Я распорядилась, чтобы комнату для вас приготовили со всем возможным уютом.
— Уютом! Я не ищу уюта. Дорогая моя, увидя вашу несравненную красоту, чего еще я мог искать, кроме вас?
— Ваше величество очень любезны.
— К таким, как вы, я более чем любезен.
— Знаю, слухи о вашем волокитстве дошли до меня сюда, в де ла Рош-Гюйон.
Генрих затворил дверь и, встав спиной к ней, улыбнулся маркизе. С заостренным подбородком и взъерошенными над высоким лбом волосами он походил на сатира.
— И вы не боитесь, мадам?
— Нет, сир, я знаю, что нахожусь в безопасности. Вы не позволите себе взять женщину силой.
— Раз так, я позволю себе повлиять на ее взгляды.
— Я была верна мужу. Ни разу не заводила любовника.
— Пожалуй, самое время завести сейчас.
Она покачала головой.
— Я воспитана в убеждении, что нецеломудренная женщина — грешница.
— Грех! Грех! Что может быть греховного в тех наслаждениях, которые я доставлю вам?
— Сир, — сказала она, — прошу вас, пропустите.
Король со вздохом посторонился.
Когда дверь за маркизой закрылась, Генрих негромко ругнулся. Он заставит ее изменить взгляды. Она непременно станет его любовницей.
Живя в замке де ла Рош-Гюйон, Генрих ухаживал за маркизой, но та оказалась упрямой. Заявила, что никогда не станет ничьей любовницей. Она не столь знатного происхождения, чтобы выйти за него замуж — даже не будь он женат, но слишком знатного, чтобы просто делить с ним ложе.
Генрих уже слышал подобные заявления, но особого внимания на них не обращал. Он дал маркизе письменное обязательство жениться на ней, если окажется свободен от брачных уз. Та приняла его с достоинством, однако отношения к Генриху не изменила. Сказала, что им нужно будет повременить до свадьбы.
При каждой встрече маркиза казалась все более красивой, однако, покинув замок, Генрих устроил штаб-квартиру в женском монастыре и снова нашел уступчивую монахиню.
Казалось нелепостью, что женщина, давшая монастырские обеты, нарушала их ради него, а вдова, которой не приходилось преступать даже брачных обетов, оставалась неподатливой. Генрих смеялся над своим безрассудством, однако желал эту женщину больше, чем любую другую.
Возвратясь в де ла Рош-Гюйон, он нашел маркизу такой же привлекательной и упорно-целомудренной, как прежде.
Однажды Генриху принесли письмо, к его удивлению, от короля Шотландии.
Иаков VI желал своему французскому другу и брату удачи в борьбе с католиками, пытающимися не пустить его на трон. Выражал надежду, что между ними установится более крепкая дружба, и желание взять в жены незамужнюю сестру короля Франции.
