Король Шотландии и Екатерина! Поскольку у Иакова VI Шотландского существовала возможность стать со временем Иаковом I Английским, для сестры Генриха, девушки не первой юности, это была бы замечательная партия. Она старше Иакова, но что из того?
Генриха охватило такое желание устроить этот брак, что он даже перестал вздыхать по маркизе де ла Рош-Гюйон.
Однако у него были некоторые сомнения. Он любил сестру. Сколько у них воспоминаний о детстве под суровым надзором матери. Сколько раз они выручали друг друга! И всегда были добрыми друзьями. А она влюблена в своего кузена, Шарля де Бурбона, графа Суассонского, они давно хотят пожениться и уже устали ждать.
Однажды он готов был дать согласие на их брак, но потом заколебался. Суассон католик; католикам Франции нужен был человек, которого они предпочли бы видеть на троне вместо Генриха IV. Генрих был воспитан в гугенотской вере, принял мессу ради спасения жизни, потом вновь перешел в протестантизм и стал вождем гугенотов. Вполне могло статься, что католики захотели бы сделать своим королем Суассона; а если б он женился на сестре законного короля, насколько возросли бы его права на трон!
Генрих вел борьбу за престол и не осмеливался рисковать. Несчастная Екатерина, она так долго ждала Суассона, но теперь лишится его. Она уже не юная девушка, всего на несколько лет младше брата, они оба серьезные люди, приближающиеся к среднему возрасту, и ей следует знать, что долг принцессы — выйти замуж с наибольшей честью для своей страны и семьи.
— Дорогая сестра, — негромко произнес он, — прости меня. Тебе придется распрощаться с Суассоном и ехать в Шотландию.
Генрих не собирался грубо принуждать сестру, он хотел подготовить ее.
Сделать это лучше всего Коризанде. Они с Екатериной очень подружились.
В письме прежней возлюбленной Генрих выражал огорчение, что они не могут быть вместе, и просил оказать ему небольшую любезность, касающуюся ее подруги и его сестры. Шотландский король обещал прислать ему шесть тысяч солдат, в которых ощущается острая необходимость. Шотландский король его друг и хочет стать шурином, взяв Екатерину в жены. Просил Коризанду подготовить принцессу к этой чести, сделать это помягче, он знает, что сердце ее отдано другому. Объяснить Екатерине, что со временем она станет английской королевой, подумать самой, каким благом может обернуться для родной страны то, что дочь Франции станет королевой Англии.
«Сделай это из любви ко мне», — писал он.
Коризанда уронила письмо на колени. Из любви к Генриху! Осталась ли у него любовь к ней? Она уже не красавица, а он, кажется, забыл о прежних временах, говорит о любви лишь когда просит что-то для него сделать. Поломал жизнь ей, теперь хочет испортить родной сестре.
«С какой стати мне помогать теперь ему?» — спросила себя Коризанда.
Она знала, что Генрих ухаживает за маркизой де ла Рош-Гюйон. Бедняжка, неужели она надеется, что он долго будет ей верен? Сколько уж он не писал ей о любви, пока не хотел чего-то!
Екатерина пришла к ней и сразу же обратила внимание на ее задумчивость.
— Что беспокоит тебя? — спросила она.
— Вот это, — ответила Коризанда, подавая ей письмо.
Екатерина прочла и побледнела.
— Но ведь я дала слово Шарлю, а он мне.
— Король изменил свое мнение.
— Коризанда, мне этого не пережить. Я люблю Шарля, а он меня.
Та кивнула.
— Генрих хочет, чтобы я убедила тебя отказаться от любимого ради короля Шотландии.
— Ни за что, — торжественно объявила Екатерина. — И не пытайся уговаривать меня, это бессмысленно.
— Я и не собираюсь.
— Но он же просит тебя.
— Я уже не прислушиваюсь к его просьбам.
Екатерина со слезами обняла Коризанду.
— Дорогая подруга, что будет с нами обеими?
Коризанда погладила принцессу по волосам, глаза ее сузились, губы плотно сжались. Потом сказала:
— Напиши Шарлю. Поставь его в известность. Он приедет, и тогда… кто знает?
Екатерина изумленно уставилась на подругу, но та улыбалась. Почему бы ей не помочь влюбленным? Какие теперь у нее обязательства перед Генрихом?
Генрих устал дожидаться. Надо напомнить маркизе, что он король, немного властности не помешает.
Он написал в замок де ла Рош-Гюйон, что поскольку стоит с армией неподалеку, то приедет один поужинать с дорогой своей подругой. И пусть это будет ужин вдвоем. Чувствовалось, что пишет король.
Маркиза приняла его любезно, не выказывая страха, и Генрих счел, что наконец-то нашел путь в ее спальню, уверился, что она просто хотела выказать нежелание, а потом уступить. С этой тактикой он сталкивался и прежде; только женщины не затягивали игру так надолго.
Генрих пошел за ней в столовую, стол был накрыт, лакеи — всего несколько для обслуживания двоих — молча ходили на цыпочках. Ел и пил он в свое удовольствие, чувствуя себя уже победителем.
— Вы знали, что должно кончиться этим? — спросил он.
— Да, сир, — ответила маркиза. — Знала.
— У вас печальный вид.
— Ваше величество понимает мои чувства.
— Я изменю их, любимая. Сделаю вас счастливейшей женщиной в королевстве.
Она покачала головой, и он нежно улыбнулся ей.
— Разве грешно доставлять наслаждение? Разве грешно подданной служить своему королю?
— Вы почти убедили меня.
Генрих торжествующе засмеялся.
— Тогда зачем зря тратить время здесь?
На лице маркизы появилось тревожное выражение.
— Сир, я слегка нервничаю. Позвольте, я уйду первая… чтобы вы могли прийти ко мне. Очень прошу вас об этом одолжении.
— Не просите так испуганно, дорогая моя. Со временем вы узнаете, как я жажду оказывать вам любые одолжения. Идите.
— Дайте мне какое-то время…
— Десять минут.
— Пятнадцать.
— Хорошо. Видите, как я вам потакаю.
Маркиза выбежала. Генрих проводил ее взглядом и уставился в свой кубок.
Пятнадцать минут. Они казались вечностью. Однако надо в точности исполнять ее желание.
Генрих встал. Пришло время подняться в спальню, где его ждет маркиза. Он представил ее обнаженной, выбежал из комнаты и вприпрыжку помчался вверх по лестнице, словно подросток.
У двери ее спальни Генрих остановился. Эту спальню он знал; подъезжая к замку, не раз видел маркизу на ее балконе. Распахнув дверь, он встал на пороге и уставился на кровать. Маркизы не было. Оглядел комнату, решив, что она спряталась, дабы подразнить его.
— Я найду вас, — воскликнул он. — Теперь прятаться от меня бессмысленно.
