Рыжая не сводила глаз со своей госпожи, пока та читала послание.
— Вы играете с огнем, — предупредила она.
— Знаю, — ответила Габриэль. — Но иногда нужно идти на риск.
— А вдруг король пожелает, чтобы вы ехали с ним?
— Придумаю отговорку. Я уже давно не видела Бельгарда.
— В один прекрасный день, мадам, этот человек лишится головы, а вы своего положения.
— До этого дня, Рыжая, не смей говорить со мной в таком тоне.
Та вздохнула. Добрая, покладистая Габриэль редко бывала грубой со служанками. Жаль, что она так неосторожна. Хоть король и очень влюблен в нее, есть предел тому, что он способен вынести.
Генрих вошел в спальню, где на постели возлежала Габриэль, поцеловал ее и сказал, что через час они едут в Компьен. В халате она выглядит очаровательно, но для поездки надо одеться.
— Я скверно себя чувствую, — ответила Габриэль. — И, наверно, не поеду с тобой.
Он взял в ладони ее лицо и сосредоточенно оглядел.
— Выглядишь замечательно, как всегда. Я не догадался бы, что ты нездорова. Пришлю врачей.
— Не надо, Генрих. Я просто устала. Дай мне отдохнуть. Если через несколько дней не вернешься, приеду к тебе.
Король нежно поцеловал ее.
— Ладно, — сказал он. — Отдыхай.
Потом положил руку на плечо Рыжей.
— Хорошенько заботься о ней.
— Непременно, ваше величество.
Он слегка ущипнул ее за щеку.
— А если решишь о чем-то рассказать мне, не бойся. Вот за утайку я тебя не поблагодарю.
Та сделала реверанс и пробормотала:
— Понимаю, сир.
Когда он ушел, Рыжая сказала госпоже:
— Он подозревает.
— Чепуха.
— У него был такой взгляд!
— Если подозревает, то не уедет.
— Вот-вот, — ответила Рыжая. — Мадам, прошу вас, не принимайте месье Бельгарда, пока с отъезда короля не пройдет несколько часов.
— Увидим, — безмятежно ответила Габриэль.
Король уехал. Через три часа улеглись даже опасения Рыжей. Она приготовила замечательный ужин и накрыла стол в спальне Габриэль.
Когда приехал Бельгард, Рыжая быстро проводила его в спальню, где Габриэль бросилась ему в объятия.
Она заверила Бельгарда, что любит его. То, что король увлекся ею, — величайшее несчастье, и виноват в этом только сам Бельгард. Если б он не хвастал ее красотой, Генрих бы в глаза ее не увидел, и они бы уже поженились.
— Как нам не повезло! — воскликнула Габриэль. — Никто не может упрекнуть нас за то, что мы теперь делаем. — Король может, — ответил Бельгард. — Кажется, он смотрит на меня с подозрением. Я даже удивляюсь, что он сегодня не потащил меня с собой.
— Давай сейчас не думать о нем, — попросила Габриэль.
Бельгард уложил ее на кровать, и когда они предавались любви, раздался яростный стук в дверь.
— Король! — воскликнула Рыжая. — Откройте побыстрее.
Бельгард соскочил с кровати и отпер дверь. Рыжая, дрожа, сказала:
— Вам нельзя спускаться. Король уже в холле. Через несколько секунд он будет здесь.
Габриэль приподняла свисающее с кровати покрывало и знаком велела Бельгарду спрятаться за ним; едва он залез под кровать, как на пороге появился Генрих.
— Что с тобой, любовь моя? — воскликнул он. — У тебя испуганный вид.
Габриэль набросила на голое тело халат и пробормотала:
— Я не ждала тебя так рано.
— И, кажется, слегка напугана моим появлением.
После этих слов он махнул Рыжей рукой.
— Оставь нас.
Та сделала реверанс и с облегчением удалилась, а Генрих обратил внимание на еду, к счастью для Габриэль, нетронутую.
— Ужин на двоих! — заметил он. — Ты как будто ждала моего возвращения, очаровательная Габриэль.
— Я не люблю есть одна. И хотела попросить Рыжую поужинать со мной.
— Лакомая еда для служанки. Но я доволен, милая, что ты добра к прислуге. У тебя нежное сердце. Я всегда знал, что ты щедро раздаешь переполняющую тебя любовь.
— Надеюсь, ваше величество довольны своей долей.
— Нет, пока всю любовь ты не станешь отдавать мне.
— В таком случае вы должны быть вполне довольны.
Генрих взял Габриэль за рукав, подвел к кровати, уложил и лег рядом.
«У него манеры конюха, — подумала она. — Жаль, что детство он провел среди беарнских крестьян, а не при изысканном французском дворе».
Король словно бы прочел ее мысли.
— Ты, наверно, думаешь, что с дамами так обращаться непозволительно?
Он засмеялся, выпустил ее руку и сел на край кровати. Попрыгал на ней, словно в приступе безудержного веселья. Потом стянул сапоги и швырнул их на свисающее покрывало.
— Знаешь, моя милая, — продолжал он, — я отъехал далеко, а потом подумал, что ты совершенно одна. Ты слишком красива для одиночества, моя Габриэль. Поэтому я вернулся к тебе. И застаю тебя словно бы ждущей любовника, даже приготовлен легкий ужин. Что может быть очаровательнее? Но я попусту трачу время на слова. Сбросив королевские регалии, я становлюсь простым человеком. И лучше выражаю себя в делах, чем в словах.
После этого он лег и занялся с ней любовью.
Утолив желание, Генрих сказал:
— Кажется, ты оправилась от своего легкого недомогания. Видишь, что на самом деле тебе было нужно. После такого порыва страсти и мужчина и женщина ощущают голод. А тут нас ждет легкий ужин. В самый раз для голодных любовников, нуждающихся в подкреплении после своих трудов и в силе для их продолжения, когда с едой будет покончено.
Он помог Габриэль надеть халат и, сев за стол, оглядел лежащих на нем куропаток, хлеб и вино.
— Рыжая достойна похвалы. Хорошая служанка. Очень.
— Я довольна ею.
— Знающая свое дело и не болтливая. Чего еще ждать от служанки?
Он лукаво поглядел на Габриэль и, немного поев, усадил ее себе на колено.
— Ради этого стоило вернуться, любовь моя.
— Я рада, что ты вернулся, — сказала Габриэль; правдой это было лишь отчасти. Она перепугалась, когда Генрих вошел, и потом какое-то время страшилась, что он вытащит Бельгарда из-под кровати; ей нетрудно было представить, как бы он разгневался и что сделал бы с Бельгардом. Ее любовник мог бы лишиться титулов и богатства, а то и жизни.
Генрих демонстративно взял кусок жареной куропатки и бросил под кровать.
