Зачастую родительские предупреждения не оказывали воздействия. Ясные глаза принца зорко высматривали хорошенькие личики; и не ответить на его веселую улыбку было просто невозможно. Свидания с ним неизменно заканчивались уступкой, потому что принц бывал весьма настойчив; и если вслед за тем на свет появлялись дети, он никогда не снимал с себя ответственности.
В тот день Генрих испытывал легкое недовольство. Погода стояла солнечная; по пути несколько хорошеньких девушек ответили на его улыбки; он мог бы славно поразвлечься. Но вместо этого надо ехать в университет, пить вино в какой-то затхлой комнатушке и выслушивать восторженные рассуждения старика о древнееврейском и греческом.
Придется выказывать интерес, задавать вопросы и, что хуже всего, выслушивать ответы. Уж лучше бы идти в сражение. Что может быть скучнее дня, проведенного со стареющим профессором?
Подъехав к университету, Генрих отпустил слугу со словами: «Незачем тебе, дружище, мучиться вместе со мной». В здании его почтительно встретили и немедля препроводили в апартаменты профессора Мартинюса; как он и боялся, комнаты оказались затхлыми, а профессор выглядел нездоровым.
— Монсеньор принц, — сказал Мартинюс, — ваш интерес к моей деятельности для меня большая радость, и ваше особое покровительство я почитаю за великую честь. Как вы прекрасно знаете, изучение греческого и древнееврейского языков очень полезно, и я горжусь успехами своих студентов.
Генрих кивнул. Его неудержимо клонило в сон. Он недоумевал, долго ли ему здесь оставаться. На его заранее подготовленные вопросы профессор отвечал незамедлительно, и он не представлял, о чем еще спрашивать. Мартинюс, несмотря на молчание гостя, продолжал говорить сам, но, заметив, что принц подавил зевок, сказал:
— Вашему высочеству нужно подкрепиться. Я попросил супругу приготовить нам вина и пирожных. Сейчас я ее позову.
«Вино и пирожные! В обществе профессора и его старой карги. Как только отведаю того и другого, а медлить с этим не стану, получу возможность уйти, — подумал Генрих. — Потом никто — даже сам адмирал — не заставит меня приехать сюда снова».
Профессор вернулся.
— Жена сейчас все принесет. Но позвольте сперва представить ее вам.
Генрих подскочил. У него мелькнула мысль, что он заснул в душной комнате и видит сон. Супруга профессора оказалась старше Генриха всего на несколько лет. Ее темные глаза мерцали; темные густые волосы выбивались из-под чепца; красное платье было ярче, чем следовало б ожидать на профессорской жене; оно облегало тонкую талию, груди и бедра плавно играли под тканью.
Когда она сделала реверанс, Генрих поднял ее.
— Профессор просвещал меня в древнееврейском и греческом, — сказал он ей.
— Боюсь, ваше высочество, к просвещению в этой области я не смогу ничего добавить. Древние языки я знаю плохо.
— Но у вас, несомненно, есть познания в других областях.
— Вы очень любезны, ваше высочество.
Прекрасные черные глаза мерцали. Генрих понял, что она умна и заинтересовалась им не меньше, чем он ею.
— Ваше высочество дозволит мне принести вино?
— Да, — ответил он. — Но не допущу, чтобы вы несли его сами.
— Это сделают слуги, ваше высочество, — сказал профессор.
— Я вижу, мадам де Мартин хотела бы сама принести его, и помогу ей.
Мадам де Мартин обратилась к мужу:
— Слугам незачем появляться перед его высочеством. Вино принесу я.
— А я помогу, — сказал Генрих.
— Ваше высочество, — негромко произнес Мартинюс; но Генрих предостерегающе поднял руку.
— Повелеваю вам оставаться на месте, профессор, — весело сказал принц. — Мадам, прошу вас, ведите меня за собой.
Таким образом он, не теряя времени, ухитрился оказаться с ней наедине. Они стояли в крохотной буфетной, глядя не на полный поднос, а друг на друга.
— Вот не ожидал, — сказал Генрих, — увидеть здесь такую красавицу.
Мадам де Мартин опустила взгляд.
— Вашему высочеству надлежало узнать в университете что-то новое.
— Я давно стал бы приезжать, если б знал, что здесь можно получать такие уроки.
— Очень рада, что ваш визит оказался не напрасным.
— Надеюсь, что так. — Генрих шагнул к ней. Бедняжка, пожалел он, каково такой красавице жить со стариком профессором?
— Ваше высочество интересуется учением?
— Весьма. Думаю, вы могли б научить меня многому. — Она приподняла брови, и Генрих сказал: — Я уверен в этом.
— Нам надо вернуться к моему мужу.
Она взяла поднос, но Генрих положил ладонь ей на руку и ощутил небывалое, как ему казалось, желание. Времени мало. Как снова встретиться с ней? Он повернул ее лицом к себе.
— Мне надо увидеться с вами… в ближайшее время. Где?
— Я почти всегда дома.
— Но могу ли я прийти к вам?
— Можете прийти к мужу, когда его не будет.
— И такая возможность представится…
— Завтра. В пять часов?
Глаза у обоих вспыхнули. «Ей так же не терпится, как и мне», — взволнованно подумал Генрих.
— Завтра в пять часов я нанесу визит профессору.
Мадам де Мартин улыбнулась.
— Только не надо заранее ставить его в известность об этой чести.
Ум ее не уступал сладострастию. Генрих решил, что ему очень повезло.
Он вернулся в комнату, неся поднос сам. Профессор был потрясен: наследник наваррского трона взял на себя такую задачу, поэтому не заметил в нем никакой перемены.
Веселость принца была искрометной, как вино. Он объявил, что редко пробовал подобное и что пирожные восхитительны.
Профессору Генрих сказал, что постарается вскоре снова приехать в университет. Мадам де Мартин с притворной скромностью потупила взгляд.
«Адмирал, — подумал Генрих, — будет очень доволен моим интересом к университету».
Сюзанна де Мартин оказалась прекрасной любовницей. Красивая, образованная, она была на несколько лет старше Генриха, поэтому превосходила его опытностью и не уступала ему в пылкости.
Такое положение вполне устраивало Генриха. Он не мог сдержать улыбки, когда Колиньи одобрил его неожиданный интерес к храму науки.
— Это доставит людям большую радость, — сказал адмирал, — а то их, должно быть, слегка настораживало ваше легкомыслие.
— Приятно, когда тебя считают добродетельным, — с притворной скромностью ответил Генрих.
Что тут дурного? Они обманывают профессора, но поскольку его, судя по всему, больше всего на свете интересуют сложности греческого и древнееврейского, вряд ли он будет особо огорчен, если случайно узнает о неверности жены.
