Линкх втянул воздух, впитывая в себя эмоции окружающих его людей. Паника. Страх. Любопытство. Равнодушие. Злорадство. Снова паника… У порога дома толпились бригады скорой помощи и полицейские, потом показались пожарные... Люди не видели стоящего рядом линкха, но инстинктивно обходили его стороной. Где-то на подсознательном уровне каждый человек ощущал угрозу и пытался отoйти подальше, хоть и не понимал, отчего испытывает такие странные эмоции.
Пожилой полицейский нахмурился, рассматpивая Скрифа. Конечно, он видел лишь пустое пространство, но некоторые люди более восприимчивы к выходцам из Энфирии и кровью ощущают опасность.
– Эй, посторонитесь! – крикнул кто-то из черной дыры подъезда. Полицейский моргнул и отвел взгляд.
А Скриф сжал зубы так, что почти услышал их хруст. Из обгорелого нутра показались носилки. Двое равнодушных санитаров, белая простыня, свисающая тонкая рука, черная прядь, выбившаяся из-под ткани. Красные капли, словно безумный экспрессионист взмахнул кисточкой с багровым цветом…
И лицо, виднеющееся из-под сползающего покрова.
Страх сдавил горло, отбирая воздух. Черная, беспросветная тоска накрыла с головой, словнo гнилая пучина, из которой не выбраться, не вернуться. Ужас застил глаза и разум мраком, не позволяя ни подумать, ни оценить…
Ирис погибла. Мысль внутри, словно скрежет по стеклу, - тонко, невыносимо. Погибла, и ее больше нет. Ни в Терре, ни в Энфирии. Нигде. Куда бы Скриф ни пошел, он не найдет девушку с неровно обрезанными прядками,трепетными пальцами и смешными выражениями вместо ругательств. Что бы он ни сделал, он больше не услышит ее смех, не увидит, как она сердится, смущается, наслаждается.
Никогда и нигде.
Это невозможно принять, осмыслить, смириться. Это так больно, что гаснет свет и краски тускнеют. Словно весь мир покрывается пеплом…
Его спина изогнулась, и Скриф упал на колени. Он ничего не видел, перед глазами так и стояла одна картина: капли, пряди, рука… Ужас, боль, отчаяние.
Он зарычал, ощущая, как ломается его позвоночник, а искалеченные крылья рвут ткань черной рубашки.
Вопли ужаса доносились до Скрифа как-то размыто. Похоже, с него слетел флер,и теперь люди имеют счастье наблюдать на мостовой обращение Лунного. Он попытался подняться, но сил не было, как и воздуха. Безразличие ко всему, кроме мертвой Ирис, окутало удушливой пленкой…
– Демон!!!
– Кошмар!!
– Что это? Спаси нас святые угодники…
– Помогите, помогите…
Звук взводимого револьвера, выстрел… Удар в плечо. Смутное осознание боли… Он к ней привык, он с ней сроднился. С физической, но вот эта – душевная – убивает…
Люди уже вопили, и ему хотелось разорвать всех, чтобы наступила тишина.
– Что это? Что?!
– Тень, о Γосподи? Вы видите?! Его тень!
Сквозь багровую пелену линкх уставился на чернильное пятно возле себя. Тень… Она рвалась, разрастаясь опухолью. Она заполнила собою весь двор, но и этого стало мало, и тень поползла по стенам, по окнам, по крышам….
Но какая разница? Какая уже разница?
Лед внутри. И сразу – пожар. И пустота…
Скриф барахтался в своем кошмаре, ощущая себя мухой в смоле, бесполезные крылья мели асфальт. И когда отчаяние уже почти свело его с ума, мощная ментальная волна накрыла двор возле обгоревшего подъезда. И все застыло. Люди оборвали вопли, полицейские прекратили стрелять, даже любопытные вороны зависли на проводах, открыв клювы.
Мутный силуэт шагнул к Скрифу, и он зарычал, царапая когтями камень.
– Спокойно… Спокойно… Это я, Инис. Инис-Тень. Ты помнишь? Спокойно…
Инис. Тень… Тень, который счастлив быть Тенью. И который обладает даром влиять на эмоции и замедлять время. Очередная ментальная волна мягко окутала Скрифа, вымывая из разума черноту. Линкх выдохнул и, наконец, смог увидеть то, что было перед его глазами, а не на внутренней стороне век.
Не было никаких носилок с простыней и кровавыми разводами. Ничего не было, это все ему внушили.
Он вскинул голову, возвращая себе флер невидимости.
– Проклятие! Люди меня видели.
– Ничего, мы все уладим, - Инис осторожно опустился на корточки, правда, на значительном расстоянии, не рискуя приближаться к линкху. Над домом уже чернело Око Лиги. – Что случилось?
– Мне показали то, чего я больше всего боюсь, - процедил Скриф, ероша волосы. Поднялся, ощущая себя так, словно выстоял на арене пару суток. – Мне надо ехать, Инис. Спасибо тебе.
Пожиратель быстро улыбнулся, подумал и добавил.
– Если что… Мы не нашли останков. Девушки внутри не было.
Скриф медленно выдохнул, чувствуя, как уходит боль. Коротко кивнув в знак признательности, он рванул к своему автомобилю. Главное успеть… Только бы успеть! Серая башня совсем рядом…
Он должен успеть! Потому что Каит все-таки нашел лазейку в ту минуту, когда Скриф испугался за Ирис. И сумел усилить негативные эмоции до максимума. Внушить кошмар, что почти сломал Скрифа. Но самое плохое – принцу Лунных удалось разорвать поводок Скрифа и вернуться в свое тело. Теперь вся надежда на железо подземного бункера, цепи и заклятия.
Лишь бы успеть…
Но, к сожалению, Извечный сегодня отвернулся от линкха. Когда он ворвался в подземную тюрьму, она оказалась пустой.
Скриф впечатал кулак в желез и, развернувшись, вышел. Вытащил телефон и набрал знакомый номер.
– Влад, Каит на свободе, – отрывисто бросил он, стоило услышать голос Вершителя. – И еще… похоже, ему помогли. Дверь в подземелье не вскрыта, замки в полном порядке.
– Как это случилось? – рявкнул Дагервуд.
– Я вижу лишь одну возможность, – Скриф выпрямился, беря себя в руки. - Артефакт из Зачарованного Города. Ключ, Влад. Кто-то воспользовался этим ключом. Вернее, я знаю кто. Жнецы Тьмы.
– Зачем им твой Эго?
Скриф прищурился, в матовом железе блеснуло отражение его серебристых глаз.
– Я думаю, он один из них.
***
Мастер Гильдии закинул ноги на валик кушетки и выпустил изо рта синий дым. Колечко завертелось, устремляясь вверх, к куполообразному потолку. Серые сгустки чужих энергий разлетелись испуганной стайкой, почему-то сладковатый дым дурмана им не нравился. И на миг стало видно фреску на штукатурке. Она была старой и потрескавшейся, словно лицо древней старухи.
Эр щелкнул пальцем, и огоньки свечей вспыхнули, озаряя кабинет дрожащим светом. В оранжевых всполохах уже можно было разобрать и детали – цифры, штрихи, стрелку. Она была всего одна, но это не мешало нарисованным часам показывать время с точностью до секунды.
