Но тут Селена дернула себя за прядку таким знакомым жестом, что я сглотнула ком в горле.
– Так вот… Это была любовь,ты не подумай… У пожирателей и людей редко рождаются дети, ты слышала? Когда я узнала о тебе,то было поздно… хм. Я хотела тебя, Ирис, правда. Но ты родилась человеком. Стопроцентным человеком. Ты не отозвалась ни на одно слово Изначального языка. - Я прикрыла глаза. Да, мое воспоминание все же реально. Непонятно как, но память младенца сохранила тот момент – голос матери, напевающий песню. Сейчас я знала, что Селена пыталась пробудить во мне ген пожирателя.
– Ни малейшего отклика! – заломила руки магистр. – Ничего! Моя дочь родилась человеком… Α значит, могла жить только в Терре. Я же не мыслю себя без Энфирии. Раскопки, древние города,таинственные артефакты и непознанные тайны – в этом вся моя жизнь! Я любила тебя, Ирис… Но не могла взять с собой. И здраво рассудила, что с отцом тебе будет лучше и спокойнее. Я ведь помню, какой он. – Губы женщины сложились в мечтательную улыбку, а глаза заволокло дымкой воспоминаний. – Чудесный. Добрый. Такой… заботливый. Я знала, что из него получится прекрасный отец. А я… ты сама пoнимаешь. - Магистр сконфуженно развела руками. – Я – хороший магистр древности, но плохая мать. Даже Рик видит меня раз в год, и это в лучшем случае. Несколько лет назад я попыталась найти тебя, зная, что ген может пробудиться в подростковом возрасте. Мне пришлось обратиться в Гильдию. Но нанятый наемник сказал, что моя дочь умерла в младенчестве. У него были доказательства, фото и выписки из больницы в Терре… – Селена тяжело вздохнула. – Ужасный день в моей жизни. Я всегда верила, что ты счастлива. Хотела верить. И знаешь… Я ведь узнала тебя. С первого взгляда. У тебя глаза отца,такого же необычного цвета – от темного шоколада до золотого янтаря.
– У меня все от отца, - хмуро поправила я.
– Ну, кое-что досталось и от непутевой матери, - хмыкнула Селена. – Я слышала, ты тоже занимаешься поиском пропавших предметов. Вот видишь, этот талант я смогла тебе передать.
– Спасибо, – поблагодарила я.
Селена вздохнула еще тяжелее.
– Послушай, Ирис…
– Не стoит, – я вскочила. – Я давно не маленькая девочка, магистр Кринс-Ашлен. И… все в порядке, правда. Я рада узнать, что вы живы и даже вполне… благополучны.
– Ирис…
– Мне нужно идти, – я резко развернулась и направилась к двери.
– Надеюсь, со временем ты меня простишь. И знай, что я у тебя есть, Ирис. Просто знай это, – негромко произнесла за спиной Селена. Я пожала плечами.
И не стала объяснять, что ни в чем ее не виню. Даже благодарна – за Рика. Вот за него я была готова Селену расцеловать, право, о лучшем брате и мечтать трудно! Правда, первым делом он сообщил, что собирался ко мне подкатить и что это величайшая подлость – оказаться его сестрой! А потом рассмеялся и обнял, мигом заняв прочное место в моей душе. А потом Рику стало не до новообретенной родственницы, он пытался разобраться в делах Гильдии. Но обещал познакомиться с моим отцом, когда разгребет ту кучу, что оставил после себя Эр.
Эр…
Имя отозвалось внутри тянущей противной пустотой. Наверное, как раз из-за нее я сложила рюкзак, села на байк и прыгнула в Сибирь.
Мне чертовски нужно было найти в своей душе новое масло для смазки ржавого сердца. Но пока я лишь мастерила железных чудовищ и смотрела на падающий за окном снег.
Поежилась – в комнате стало прохладнее, нужно срочно добавить дров, если не хочу околеть. Накинула теплый овчинный тулуп, сунула ноги в валенки и толкнула дверь.
И выхватила из кобуры pевольвер.
– Я думал, что на отдыхе ты без оружия, наемница, - сказал Скриф. Он стоял, прислонившись плечом к столбику навеса. Черное щегольское пальто, кожаные перчатки, туфли, на светлые волосы ложатся снежинки. Идиот разряженный. Это Сибирь, а не курорт в Хрустальной Долине Энфирии.
– Заблудился? – хмыкнула я, засовывая револьвер обратно и устремляясь к пристройке, где хранились дрова. Набрала побольше, вернулась. Скриф стоял на прежнем месте.
– Я не звала гостей, – буркнула я, захлопывая дверь.
Постояла, прислушиваясь. Сгрузила поленья возле печи, развела огонь. Поставила на древнюю плиту кастрюльку с вином, добавила специи. И все это – с колотящимся сердцем и дрожащими руками.
Не выдержав, вернулась к двери и снова выглянула наружу. Линкх, похоже, не пошевелился, на его плечах росли снежные сугробы.
– Если ты рассчитываешь, что я сжалюсь и приглашу тебя войти, то ты ошибаешься!
– Не пригласишь? - уголок его рта приподнялся.
– Черт с тобой! Заходи, – обозлилась я и рванула в комнату.
Пока линкх раздевался, я гремела посудой. Налила горячее вино в железную кружку, бухнула перед линкхом. Выругалась и заменила на кружку глиняную.
Скриф медленно сжал ее длинными пальцами, и я отвернулась. Бледный, осунувшийся, с темными кругами под глазами. И полумесяц на лице такой яркий… Мне хотелось коснуться его. Пальцами. Или лучше – губами.
– Не волнуйся так, – тихо сказал линкх, и я чуть не взвыла.
Вскочила, ощущая желание что-нибудь разбить. И ткнула в линкха пальцем.
– Зря ты приехал! Зря, понимаешь! – Οн молчал, обнимал кружку, смотрел на меня своими невероятно лазурными глазами, а я заводилась все больше. – У нас ничего не выйдет. Ни-че-го! Я уже выбрала не того мужчину, понял? Α ведь все так хорошо начиналось. Я думала, что мы идеально подходим друг другу. Оба – пожиратели, оба в Γильдии, гадство, да мы даже оба темноволосые. Οдинаковые увлечения, жизнь, приятели… Нас объединяло буквально все. И что из этого вышло? Что?! – Скриф снова промолчал, конечно. Я же заметалась по комнате, меряя шагами небольшое пространство между столом и узким диванчиком. - Ни хрена из этого не вышло! Он решил жениться, убить меня и сделать Тенью! – я то ли рассмеялась,то ли всхлипнула. – И в его поганой душе не было ни капли сожаления или сомнений! Ничего! И это мой идеальный мужчина! Любовь всей моей жизни. Невероятная мечта! Извечный, как можно быть настолько слепой? И посмотри на нас? – я на миг остановилась и снова ткнула в линкха пальцем. И всплеснула руками. Пока я возмущалась, на моем столе выстроились идеальные линии из ложки, вилки, хлебной корки, салфетки, трех кружек с остатками чая и шоколадного батончика.
– Извечный! Ты посмотри на себя! Ты же… совсем другой! Ты любишь порядок, черные рубашки, монохромные цвета и не выносишь железо. Ты линкх, деспот и педант! Ты не заводишь отношения. Проклятие, да мы как бугатти и ржавый мотор от столетней девятки. А, ладно, ты не поймешь… Мотор – это я, если что… В общем! Ничего не выйдет. Совсем ничего!
– Ты просто боишься, – Скриф рубанул рукой, разрушая идеальную геометрию на столе, и поднялся. – Ты боишься, Ирис. Я понимаю. Потому ты и сбежала. Но я обязан тебе кое-что сказать.
