— Да, — сказала я. — Продолжайте.
— Вы понимаете? Вы принимаете мои чувства к вам?
— Нет. Только то, что в вашей жизни было много женщин и вы считаете, что было бы довольно забавно добавить меня к их числу.
— Правдивы ли вы сами перед собой, Корделия? Я знаю, вы управляете своими чувствами. Будучи хорошей учительницей.
— Мне хотелось бы, чтобы вы прекратили глумиться над учителями.
— Глумиться над ними? Им принадлежит мое глубочайшее восхищение. Наипочтеннейшая профессия. Но я для вас предназначил другую судьбу.
— Я сама буду решать свою судьбу. Но я хотела бы знать, что случилось с Марсией Мартиндейл.
— Вы можете быть уверены, что она уехала в Лондон. Она становилась очень самодовольной. Не раз она посылала меня к чертям, так что я догадался, что у нее есть какие-то планы. Она поняла, что ее маленькая фантазия подошла к концу.
— Однако вы чувствуете ответственность за ее ребенка… хотя кажетесь уверенным, что это не ваш ребенок.
— Я полагаю, есть вероятность, что может оказаться моим.
— Я была в Бристонли и виделась с миссис Гиттингс.
Он в удивлении уставился на меня.
— Я думала, что смогу узнать что-нибудь о тайне, о которой в городе ходят сплетни.
— Только подумать, что вы на такое пошли! — он улыбнулся. — Ну, так что же вы обнаружили?
— Только то, что она уехала туда, следуя вашим инструкциям, за несколько дней до того, как Марсия Мартиндейл покинула Грачиный Стан, и что вы ее туда отправили и обещали позаботиться о Миранде.
— И какой же вывод вы из этого делаете?
— Что вы знали, что Марсия должна… исчезнуть, и решили заблаговременно убрать ребенка с дороги.
— О, понятно. Вы все отработали. Мой дорогой маленький, умненький детектив. Что же мне теперь делать? Исповедоваться? Я ее задушил… Нет, я ударил ее по голове тупым инструментом. Я закопал ее тело в саду… Нет, протащил ее к рыбным прудам и бросил в них.
Я повернулась и взглянула ему прямо в глаза.
— Ее серьгу нашли у рыбных прудов.
Он уставился на меня.
— Да, — продолжала я, — ее серьгу. Это та же, которую она обронила у ваших конюшен, так что я видела ее раньше. Может быть, вы вспомните тот случай.
Он кивнул.
— Почему бы ее серьге… оказаться там?
— Потому что она там была.
— Где серьга?
— В прудах. Ее нашла Тереза Херст. Она ее мне показала и выбросила в воду.
— Зачем она это сделала?
— Потому что боялась… за меня. Она думала, что у нас с вами… Ну, у нее не очень хорошее о вас мнение, видите ли, и она предупреждала меня о вас…
Он засмеялся.
— Какой перепутанный клубок. Мне нравится Тереза. Конечно, мне не следовало бы любить своих врагов, но она хорошая девочка, сообразительная и нравится мне своей преданностью вам.
— Возможно, теперь вы понимаете, почему я с вами не хочу иметь ничего общего, что выходило бы за пределы школьных дел. Когда и если мы встретимся, не пытайтесь, пожалуйста, выделять меня своим вниманием. Вы должны мне обещать хотя бы это.
Он все еще выглядел ошеломленным. Он сказал:
— Я должен сказать вам, что прогнал Марсию, потому что после сцены между нами я понял, что она что-то замышляет. Я думал, что она поедет в Лондон. Она не могла бы взять с собой в Лондон миссис Гиттингс. И я знал, что с ребенком надо что-то делать.
Я отвернулась. Было видно, что мой рассказ о серьге его шокировал.
Когда я галопом понеслась прочь, он не последовал за мной.
В школе не говорили ни о чем, кроме маскарада. Времени остается все меньше, напоминала Дейзи. Она окончательно остановилась на кануне середины лета. Вечера будут светлыми. По великой удаче луна будет полной, так что она хотела посмотреть, как мы подготовились.
Я решила, что у нас будет хроника, которую прочитают три или четыре старшие ученицы, а где возможно мы вставим небольшие сценки. Я составлю их в соответствии с записями, начиная с прибытия посланника из Клэрво с повелением святого Бернара выбрать место вдали от городов и жилья и построить Аббатство.
Одетые монахами девушки будут исполнять религиозные песнопения, проходя через развалины; хроника объяснит, как они строят монастырь. Потом мы перейдем к Ликвидации и разрушению Аббатства.
Второй частью будет елизаветинская эпоха, когда страна процветала и был построен Холл, при чем использовались камни из развалин Аббатства, и восстановлен дормиторий послушников. Девушки в тюдоровских костюмах будут петь мадригалы и танцевать.
Третьим актом будет настоящее время, и девушки покажут, чем занимаются в школе: они будут петь, танцевать, исполнять физические упражнения и закончат школьной песней.
Дейзи сочла это отличным планом, и, должна признаться, он быстро меня захватил. Это был наилучший способ отвлечь мысли от всех сомнений и страхов, которые я так старалась рассеять и не могла.
Дейзи вошла в согревательную, где мы все собрались, вид у нее был очень довольный.
— В Холле будет званый вечер, — сказала она. — Прежде всегда проводились в это время года. Однако пока леди Веррингер была больна, приемы устраивались редко. Что ж, со времени грустного события прошел год, и теперь, когда миссис Мартиндейл уехала, возможно, мы сможем вернуться к нормальной жизни. Я решила пригласить на маскарад гостей. Родители любят, когда им сообщают о такого рода вещах. Здесь будет музыкальный вечер. Приедет какой-нибудь знаменитый пианист или скрипач, совсем как в добрые старые времена. Сэр Джейсон распространил приглашение на всех учителей, и я его приняла от вашего имени. Это будет вечер после нашего маскарада. Конечно, вся школа пойти не может, но Фиона и Юджини там будут, и они могут привести несколько гостей — своих близких подруг… по две или три каждая, мы с сэром Джейсоном так решили. Я думаю, это будет чрезвычайно интересный вечер.
Мне было стыдно ощущать восторг от такой перспективы, но я ощущала.
Подготовка продолжалась. Костюмы осматривали и постоянно обсуждали. Когда девушки носились кругом в белых цистерцианских рясах, повсюду раздавались смешки. Эффектнее всего они смотрелись на самых высоких ученицах.
Фиона и Шарлотта были включены в хор монахов. У них обеих были хорошие голоса. Мистер Крау хотел, чтобы они и в мадригалах тоже пели, но Дейзи сказала, что у всех девушек должна быть возможность что-то исполнять.
— Мы не хотим, чтобы только некоторые ученицы получили веж похвалы. Если в конце семестра представление будет повторяться, родители захотят видеть своих детей… так что будьте любезны каждой дать роль.
Сцены из истории Аббатства мы репетировали на открытом воздухе, и представление среди руин оказалось очень впечатляющим. Возможно, я влюблена в слова, но когда я слушала, как Гвендолин Грей произносила свои строки — голос у нее был красивый — я была глубоко тронута и верила, что маскарад увенчается успехом.
