Вид самцов скальных петушков и яркость их оперения на солнце привели меня в восторг, но я задумался, видят ли их самки так же, как вижу я. На самом деле, как мы вскоре убедимся, самкам они кажутся еще более ослепительными.
Как признавал Дарвин, яркая окраска оперения самцов, например скальных петушков, вряд ли появилась в процессе эволюции потому, что способствовала выживанию. Подобные признаки должны были развиваться потому, что повышали репродуктивную успешность. Дарвин полагал, что это развитие происходило по одному из двух сценариев: либо самцы соперничали друг с другом за самок, либо самки предпочитали спариваться с наиболее привлекательными самцами. Идея была оригинальна и точно описывала зачастую кардинальные различия во внешнем виде и поведении самцов и самок. Дарвин назвал этот процесс половым отбором, в отличие от естественного отбора, признавая, что, хотя из-за яркого оперения или громкого пения самцы становятся более уязвимыми для хищников, в том случае, если они привлекательны для самок и оставляют достаточно потомства, они все равно соответствуют критериям отбора. Однако возникли проблемы, особенно со вторым процессом – выбором, который делают самки. Современники Дарвина просто представить не могли, чтобы особям женского пола (и не только животных, но и человека) хватало сообразительности сделать осознанный выбор. Но, полагая, что такой выбор требует осознанности, они упускали из виду главное. Более серьезный вопрос поднял Альфред Рассел Уоллес, указавший Дарвину, что тот не уточнил, каким образом самки выигрывают от спаривания с особенно привлекательными самцами. Дарвин действительно этого не знал.
Эти два возражения эффективно положили конец изучению полового отбора, и через несколько десятилетий после смерти Дарвина лишь немногие исследователи удосуживались проявлять интерес к этой теме. Поразительно, но только после заметного сдвига в эволюционном мышлении, произошедшего в 1970-х годах, выбор, сделанный самками, стали вновь считать значимым с научной точки зрения. Поворотным пунктом стало понимание, что отбор скорее действует на отдельно взятых особей, нежели на группы или виды в целом, следовательно, решение спариваться с конкретными самцами может дать преимущество самкам в нескольких разных отношениях. Если речь идет о таких видах, как скальный петушок, самцы которого не вносят в воспроизводство потомства никакого материального вклада, кроме своей спермы, наиболее вероятное преимущество для самок от выбора конкретных самцов – это приобретение лучших генов для потомства
[44].
Для того чтобы понять, как именно самки выбирают одного из самцов, ученые на протяжении последнего десятилетия принимали во внимание сенсорные системы птиц. В случае скальных петушков для этого понадобилось увидеть мир – или хотя бы самцов – глазами самки. И хотя в буквальном смысле сделать это мы не можем, теперь нам известно достаточно о том, как функционируют глаза птиц, чтобы высказать предположение на основании этих сведений, попросту (вообще-то это не так просто) изучая микроскопическую структуру птичьих глаз. Этому шагу вперед придается большое значение по той причине, что теперь мы знаем: цвет – это свойство и объекта, такого как птица или перо, и нервной системы того, кто воспринимает этот цвет и анализирует его отображение на сетчатке. Красота и вправду отчасти «в глазах смотрящего» – в сущности, в его головном мозге, ибо именно там обрабатываются визуальные образы. Без знаний о нервной системе мы не могли понять, как птицы «видят» друг друга или же каким представляется им окружение, в котором они живут. Для того чтобы понять это, потребовалось на удивление много времени, и, как высказался Иннес Катхилл из Бристольского университета, Великобритания, хотя мы с готовностью признали, что обоняние собак намного превосходит наше, мы проявили поразительное нежелание согласиться с тем, что птицы или любые другие животные видят мир иначе, чем мы сами.
Рассмотрим фоторецепторы (колбочки) сетчатки, отвечающие за восприятие цвета. У человека – три вида колбочек, чувствительных к разным частям спектра: красной, зеленой и синей. Они представляют собой прямой аналог трех «каналов цветности» телевизора или видеокамеры, сочетание которых создает то, что мы воспринимаем как полный спектр цветов. По сравнению с большинством млекопитающих у человека и других приматов относительно хорошее цветовое зрение, потому что практически у всех остальных, в том числе и у собак, лишь два вида колбочек – все равно что если бы в телевизоре было не три канала цветности, а два. Но если мы самонадеянно полагаем, что у нас хорошее цветовое зрение, то по сравнению с птичьим оно довольно примитивное, ведь у птиц есть колбочки четырех типов: чувствительные к красной, зеленой, синей и ультрафиолетовой частям спектра. У птиц не только больше видов колбочек, чем у нас, – больше их общее количество. Мало того, колбочки птиц содержат цветную масляную капельку, которая позволяет различать еще больше цветов.
Колбочки, чувствительные к УФ-излучению, у птиц были открыты лишь в 1970-х годах. До этого выяснилось, что УФ-зрением обладают насекомые, – в 1880-х годах сосед Дарвина Джон Леббок обнаружил его у муравьев. Спустя всего несколько десятилетий биологи узнали, что медоносные пчелы пользуются УФ-зрением, чтобы различать цветы. В середине ХХ века считалось, что УФ-зрение присуще только насекомым и что оно обеспечивает им частный канал связи, невидимый для таких хищников, как птицы.
Это предположение оказалось ошибочным, а исследование голубей в 1970-х годах показало, что они чувствительны к УФ-свету. В настоящее время известно, что многие, а может и большинство птиц
[45], в той или иной степени обладают УФ-зрением, которым пользуются, чтобы находить как пищу, так и пару. У ягод, которыми питаются некоторые птицы, есть налет, отражающий ультрафиолет; обыкновенная пустельга может выследить свою добычу, мышь-полевку, по ультрафиолетовому свечению следов мочи полевки. Оперение (целиком или частично) колибри, обыкновенных скворцов, американских чижей и голубых гуирак (синих большеклювов) отражает ультрафиолетовую часть спектра, зачастую заметнее у самцов, чем у самок. У некоторых видов, таких как голубые гуираки, степень УФ-отражения также свидетельствует о достоинствах самцов, поэтому неудивительно, что самки принимают это свойство оперения во внимание, делая выбор между потенциальными партнерами
[46].
Большинство сов – ночные птицы. Следовательно, им важно хорошо видеть в темноте, главным образом для того, чтобы обходить препятствия, а не высматривать добычу, поскольку на охоте совы полагаются в основном на слух. Ключевой вопрос для ночных сов – чувствительность их глаз. Для того чтобы выяснить минимальный уровень освещения, при котором совы способны видеть, Грэм Мартин провел ряд поведенческих тестов с ручными серыми неясытями – одним из немногих видов, о которых в настоящее время имеется подобная информация. На протяжении нескольких месяцев неясытей приучали клевать пластинку, помещенную перед двумя экранами, на которые проецировался свет разной интенсивности. Если птицы замечали свет, им в награду давали немного пищи. Тот же самый опыт (только без пищевого подкрепления) Мартин проводил с участниками-людьми, чтобы иметь возможность сделать прямое сравнение. Как и следовало ожидать, неясыти оказались более чувствительными, чем люди, и в среднем способными заметить гораздо более низкие уровни освещения, чем большинство людей, хотя несколько участников-людей превзошли чувствительностью неясытей
[47].
