Решив, что от одного ма-а-ахонького глоточка кофе вреда не будет, я решительно извернулась внутри своего кокона и отобрала у Мира кружку. Напиток раскатился благословенной горечью по языку, и мне стало полегче. Вернув Азору чашку, я из интереса пролистала чат в поисках Викентьевой — последнее её сообщение датировалось позавчерашним днем…
Мир утешающе сунул мне свой кофе.
Я сглотнула. Ну… от двух махоньких глотков непоправимого тоже не случится, верно?
Пока Ольга пришла, кофе мы прикончили, честно разделив его на двоих.
Шильцева заняла первое попавшееся кресло, притянула к себе ближайшую ничейную кружку кофе, сделала глоток и, кажется, проснулась.
Обвела нас всех взглядом и хриплым вороньим голосом спросила:
— Что случилось?
Совещание началось.
Нападение случилось около четырех утра. Именно в это время в комнату, где содержали свидетельницу Святину, ворвалась Ада, напрочь проигнорировав мнение дежурящего охранника. Он даже не понял, что подотчетный объект загибается прямо у него на глазах, и в позу эмбриона она свернулась не во сне — проклятие на смерть скрючило несчастную дурочку, лишило ее голоса и дыхания, и медленно убивало.
Сообразив, что к чему, охрана подняла тревогу, и на улицу, искать проклинательницу, понеслась ударная группа — во главе с Мирославом Радомиловичем (который проснуться успел, а одеться нет, и я напомнила об этом укоризненным взглядом).
— Нападавших точно было не меньше трех. Действовали грамотно, сработанно, — в этом месте Бронислав посмотрел на Аду. — Честно говоря, хрена бы наши успели, если бы не Аделаида Константиновна.
Глаза Ольги красиво округлились:
— В смысле? Вы что, хотите сказать, что она, одна и необученная, удержала натиск малого круга?
— Ну, во-первых, — рассудительно отозвался Бронислав, — Они действовали дистанционно, и расстояние было приличное, это здорово ослабляет воздействие. Во-вторых, держать оборону всегда энергетически легче, чем атаковать. Но всё равно, результат впечатляет.
Все, кроме Макса, посмотрели на Адку. Елистратов отложил телефон, и теперь сосредоточенно рылся в планшете.
— Я не сама, — смутилась честная моя. — Мне Максим Михайлович помог.
Меня это не удивило: помог и помог, чего б не помочь хорошему человеку, не помешать плохим?
А вот Азоры впечатлились. В их систему магических знаний подобное не укладывалось.
Макс поморщился. Он явно предпочел бы, чтобы это маленькое обстоятельство не упоминалось.
— Я дал Аделаиде Константиновне разрешение… право… Не знаю, как это у ведьм работает, но для них это много значит.
— Хорошо работает, — пробормотал у меня над ухом Мир. — Если они три года его добиваются.
— Хорошо работает, — вставил свои пять копеек Всеслав. — Одна троих отбрила!
Всеслав рассматривал Адку, как будто впервые видел, и та явно начинала сердиться. Но одернула Славика, как не странно, не она, а Макс:
— Всеслав Всеволодович, не надо так смотреть, я как дал разрешение — так и отзову, не надо думать, что через Аделаиду Константиновну, как через хозяйку места, сможете получить, какие-то преимущества…
Я бы могла с уверенностью сказать, что через Аделаиду Константиновну Всеслав Всеволодович сможет получить только кондратий на свою голову, причем куда быстрее, чем думает, но встревать не стала.
Славку, кажется, не по-детски задевала готовность в любом его движении углядеть намерение на подлость. Иначе он не разозлился бы так явно. Но удержал себя в руках, ответил вполне нейтрально:
— Максим Михайлович, нас право на источник волнует только в юридическом смысле. Мистические тонкости играют роль только для ведьм. От Аделаиды Константиновны нам точно ничего не нужно.
Они так и буравили друг друга взглядами, и я сочла необходимым сказать “брейк”:
— Макс, а как ты вообще у Ирины оказался? Адка — почуяла. А ты же говорил, что магию не чувствуешь?
— На шум прибежал, — Макс еще некоторое время побуравил Славика взглядом, и только потом перевел его на меня. — Услышал суету, и…
Бронислав, наблюдавший за всем этим представлением с каким-то странным выражением, которое я бы назвала ностальгическим, продолжил, будто его никто не перебивал, рассказывать, как доблестно Мирослав и парни из охраны ловили ведьм, но не уловили, потому что пути отхода те подготовили заранее, и бились до последнего — отводили глаза, путали в трех соснах, глушили ноктовизоры… и давили, давили эту несчастную дурочку тоже до последнего. Отступились только тогда, когда парни вплотную подошли — сыпанули какой-то дрянью, от которой парней повело, и уехали. Почему не добили Святину — не ясно, но охране было худо. В головах как будто что-то сбилось: дезориентация в пространстве, распознование свой-чужой засбоило, да еще и кровь пошла. У кого носом, а у кого и из ушей. Могли бы брать добычу тепленькой.
— Не могли, — Ада задумчиво хмурила светлые брови, и толкала пальчиком в ручку чайной кружки. — Они что-то такое сделали… После этого колдовать стало нельзя.
Я встрепенулась, и Ада поспешила ответить на невысказанный вопрос:
— Нет, не вредно — просто не получится.
Я кивнуло благодарно, и немного успокоилась.
— А Ирина? Что она говорит?
А еще важнее — что думает теперь о своей наставнице? Всё так же готова сделать что угодно по первому ее слову, или включилась голова и мозг заработал?
— Ничего она не говорит, — Бронислав, разумеется, ответил только на озвученную часть вопроса. Мыслей он не читал, хотя кто их, альтеров, знает? — Без сознания ваша Ирина.
Ясно. Ну, хоть живая, и на том спасибо.
— Лен, — позвал меня Мир. — А твой продажный гаишник, он как, может посмотреть, что за машина уехала отсюда около четырех утра?
— Почему это он продажный? Он совершенно бесплатный, — я спохватилась, что мои защитные аргументы звучат еще хуже, чем исходные обвинения, и перешла к собственно просьбе. — Дорог здесь в принципе немного, машины тоже не частят… может быть, и вычислим, если они где-то попадут в камеру. Утром позвоню, спрошу.
Мужики еще обсуждали варианты идентификации нападавших, а я думала совсем о другом. О том что Макс, услышав шум и суету, не на улицу бросился, ведьм ловить, а в совершенно противоположном направлении. И на Славика очень уж вызверился.
А я, между прочим, так и не знаю какое впечатление на Аделаиду, взрослую барышню, Константиновну, произвел мой шеф во время незабываемой встречи в его квартире…
Так что, девицу Аделаиду в ближайшее время надлежит отловить, и впечатления её прояснить. По возможности, конечно, аккуратно — всё это, по здравом размышлении, совершенно не моё дело. Никак меня не касается. Так что я только проясню для себя, сколько мне валерьянки надо впрок запасти, и всё, и вмешиваться не буду.
