Ни в коем случае! Прикоснется и тогда точно она останется только в чертовых белых гольфах.
Вита нахмурилась, естественно, ничего не понимая.
- Три минуты? На какие сборы?
- Мы едем с тобой в свадебный салон.
- Кудаааа???
Она даже пошатнулась от удивления.
- Ты слышала, Вита. Три минуты пошли.
Роман развернулся и пошёл по коридору, чувствуя, как его спину буравят ненавистным взглядом.
Прочь от Виты! Ему самому позарез нужны эти три долбанных минуты, чтобы перевести дыхание и немного успокоиться, а также что-то сделать со стояком.
- Багровский! Стой! Какой салон… - и уже тише: - …свадебный…
- Жду внизу, - Роман даже не обернулся, ускорив шаг.
Сердце стучало бешено, точно он несколько часов провел на спарринге. Дыхание сбилось, чего с ним вообще не случалось. Его тренер дополнительно учил контролировать дыхание. Сначала Роман находил странным занятие, когда тренер заставлял его часами слушать собственное дыхание. Задерживать или, наоборот, чаще дышать. Результат не заставил себя долго ждать.
Стоило увидеть Губастую в гольфах, такую домашнюю, такую всю растрепанную, немного заспанную, видимо, лежала или работала на кровати, как кровь вскипела в венах, забурлила. Ему необходим выплеск. Но как?.. Никого, кроме неё, ему не надо. Шлюх тоже не хотел. Последнее было неожиданным. Он же голодный. Та первая ночь не в счет. Пар выпустил. Ему даже не важно было, кто с ним. Ни лиц, ни имен. Да и тел не запомнил. Грудь, вагина, ноги. Всё. Лишь легкое освобождение, которое наступало с ним, когда девок привозили на зону. Никакого морального удовольствия он не получал. Трахал, а в голове только его девочка с искушающими губами и ангельским лицом, при воспоминании от которых трясло не хило.
Ей исполнилось восемнадцать, и он попросил её фото в купальнике. Купальник был слитным, ничего откровенного, провокационного, а для него она оказалась едва ли не полностью раздетой. Как представил её, такую полуголенькую, идущую к морю, попой виляющую, сжал руки в кулаки и по стене. Не мог мысли допустить, что на неё пялятся другие мужики. Да, она под присмотром, к ней никто на пушечный выстрел не подойдет, если надо – отгонят, и всё равно его переклинило, скрутило. Он за решеткой, а она одна на пляже!
Ей уже восемнадцать. Ей можно. Всё.
И ходить в открытых купальниках тоже. Он же сам попросил, сам хотел её увидеть, а что в итоге?
Ревность ядом затопила душу, разжигая нешуточный пожар в груди и причиняя реальную боль. Он отлично понимал восточных мужчин, что одевали своих женщин в паранджу. Он бы тоже ото всех спрятал Виту, её красоту, её нежную кожу.
Только для него она.
Вита появилась в назначенное время в гостиной. В длинном темно-синем платье, сверху короткая рваная джинсовка, на ногах виднелись чертовы гольфы. Какого лешего она их не сняла?
Роман кивнул, как бы говоря, что доволен её поведением. Вита в ответ прищурила глаза.
Ладно, она, по сути, ещё ребенок, а он чего творит? Сесть с ней и поговорить нормально стоит.
Пожалуй, с этого и начнет.
Они выехали из дома. Всю дорогу Вита демонстративно молчала, отвернувшись к окну. Роман усмехнулся. Значит, бойкот продолжается? Ну-ну, деточка, давай, дальше бунтуй, и посмотрим, к чему это приведет. Он не железный. Характер совсем не ангельский. Другая на месте Виты давно бы получила от него нагоняй по попе. Да и в попу бы тоже, скорее всего. Чтобы поменьше характер показывала.
Но Вита… Это Вита. И этим всем сказано.
Вопрос в другом: насколько его хватит?
Его терпение и выдержка трещат по швам. Особенно, когда они с Виталиной находятся в замкнутом пространстве, как сейчас, например. Машина. Пустая трасса. Что ему стоит свернуть на обочину, съехать немного по дороге вниз, откинуть сиденье Виты, а самому разместиться сверху, между её ножек? Он хотел снова побывать между ними! Даже пусть в одежде! Просто…
- Рома! – вскрик Виты быстро вернул его к действительности, и Роман грубо выругался. Мало того, что он прибавил газу, так ещё и реально готов был съехать на обочину, а там и в кювет.
Роман вырулил на трассу и бросил на побледневшую Виталину раскаявшийся взгляд:
- Извини. Задумался.
- О чем?
- О тебе. О нас, - честно ответил Рома.
- О том, как ты имеешь меня? – грубовато бросила Вита и сразу же прикусила нижнюю губы, чем только усугубила возбужденное состояние Романа.
Гольфы… губы… она такая родная и домашняя…
Черт!
- Вита, это сказала ты, не я. И перестань, во имя всего святого, кусать губы! Не провоцируй меня! – рыкнул он и снова прибавил газу. Чем быстрее они доберутся до людей, тем лучше будет.
Они приехали через пятнадцать минут. Вита встрепенулась и тотчас нахмурилась.
- Это ресторан.
- Да.
- Не понимаю… Ты говорил…
Она замолчала, хотела снова прикусить губу, но, вспомнив о его предупреждении, сжала их. Одно другого не легче.
- Сначала мы пообедаем.
- Я завтракала.
Упрямица вздернула подбородок.
- Тогда у тебя будет второй завтрак. Ещё вопросы есть?
В ответ Романа наградили уничтожительным взглядом. Вита дернула ручку, желая выбраться из машины самостоятельно, но дверь оказалась заблокированной.
- Вита, не спеши.
Девушка прикрыла глаза и демонстративно откинулась на кресло. Точно ребенок. Или как там у девочек называются дни, когда всё не так и не этак? Предменструальный период? Наблюдая, как Вита капризничает, у него у самого весь гнев куда-то испарился.
Она была такой милой и забавной, с раскрасневшимися щечками, что продолжать злиться на неё оказалось нереально.
Роман заглушил двигатель, открыл дверь, выпрыгнул из джипа, обошел капот и открыл дверь Виты. Протянул руку. Мысленно дал пятьдесят процентов, что Вита откажется от помощи.
Но Губастая снова удивила его – руку приняла.
Но как только оказалась на земле, с силой вырвала её из его ладони.
- Я сама.
- Хорошо-хорошо, - он даже примирительно поднял руку.
Ресторан принадлежал их клану, одному из представителей средней ветви. Кормили тут отлично, принимали только своих. Никто из сторонних не мог рассчитывать получить столик, не записавшись за полгода наперед, и то лишь если за него замолвят словечко. Искусственно сделанный запрет всегда манил людей.
Их встретили, как дорогих гостей.
- Что же не предупредили о приезде, Роман Дмитриевич? – администратор тотчас засуетился. – Проводить вас к хозяину? Он у себя в кабинете.
