День только начался, а столько впечатлений, что не приподнять, не унести.
- Я хотел знать, что он за человек.
- Ты ему угрожал?
- Нет.
- Но поговорил по-мужски.
- Сидоров – адекватный парень.
- То есть… - Нет, сегодня какой-то сумасшедший день. Или это она сошла с ума? – Ты не будешь возражать, если я продолжу работать?
- Лишь до тех пор, пока не забеременеешь. Как только забеременеешь, сразу прекращаешь всю деятельность, - Роман сильнее сжал рукой руль, но двигатель так и не завел.
Вита выдохнула.
Только разговоров про беременность не хватало.
- Рома.
- Что?
- Неужели ты серьезно…
- Про что именно? – интонация в его голосе поменялась, стала тяжелее.
- Брак, беременность…
Она до последнего не верила. Не желала верить. Кто может в их время её заставить сказать «да»? Перед глазами мгновенно материализовалась из памяти картина: Ирина, зажмурившись, «принимает» сперму себе на лицо. Вита видела – ей противно. Одноклассницу едва не передергивало от отвращения, но она продолжала стоять на коленях.
Несмотря на то, что Рома не ответил на вопрос - их прервал звонок, она уже знала ответ.
Пусть она добровольно никогда бы и не подписалась на жизнь шлюхи, но где гарантия, что её, пятнадцатилетнюю, не пустили бы по рукам? Она – дочь бизнесмена. А! Давайте на чистоту. Мафиози. Человека, тесно связанного с криминалом. Несмотря на то, что полиция сделала заключение, что её родители погибли в результате несчастного случая, Виталина до конца не верила этому. Слишком много темных личностей входило в круг его знакомых. Слишком сальные взгляды бросали в её сторону. Она не замечала или делала вид, что не замечала. Хотя и запомнила слова матери.
У отца было много недругов. Были те, кто хотел оторвать кусок пожирнее до его смерти и после.
Им не дали.
Сначала те люди из Совета, потом Багровские.
Вита отчаянно каждый день на протяжении пяти лет гнала от себя одну мысль. Она не желала признавать очевидного.
Что она беспомощна.
И, не будь она под приглядом Багровских, по ней бы прошлись. Основательно так. И не один раз.
Почему она об этом подумала именно здесь и сейчас? В салоне внедорожника, где сильнее ощущалось присутствие Романа. Его аромат, терпкий, мужской, уже знакомый.
В голове всё перемешалось, сдвинулось. Она по-прежнему ненавидела его всей душой. Считала, что он… А вот тут Вита споткнулась.
Впервые.
- Я всё же, наверное, хочу есть. Отвези меня в обычную кафешку, Ром.
Глава 13
Стук в дверь заставил Виту встрепенуться и посмотреть на визажистку.
- Уже всё готово. Сейчас вот здесь поправлю. Да, идеально. Безупречно.
Вита не успела ничего сказать - дверь приоткрылась, и в комнату вошёл мужчина. Высокий. В черном смокинге. С серьезным выражением на лице.
Гость, которого она не ждала.
- Девочки, оставьте нас с невестой наедине. Пожалуйста.
Влад улыбнулся одними лишь губами, но все, кто находился в спальне Виталины, мгновенно засуетились. В том числе и она. Правда, заставила себя остаться сидеть на стуле, а вот парикмахер и визажистка заметно занервничали. Вита их понимала – Влад умел производить впечатление.
Интересно, он когда-нибудь улыбается? От души? Чтобы не только губами, но и глазами.
Кажется, нет. Сдержанный, холодный. От него пробирало даже сильнее, чем от Романа. Глядя на Влада, невозможно было определить, о чем он думает: ни эмоций, ни чувств.
Ей приходилось с ним встречаться ещё до освобождения Романа. И каждый раз она тушевалась. Даже подтрунивала сама над собой. Хорохорилась, как могла. Речи дерзкие заготавливала. Но стоило увидеть Багровского-старшего, всё мгновенно забывалось.
Он никогда её не обижал. Никогда над ней не издевался, прозвищ обидных не придумывал. Разговаривал и объяснял, что и как будет происходить в её жизни. Она всегда оказывалась с дрожащими коленками. Гордо задирала подбородок, сжимала кулаки и готовилась непонятно к чему. Правда, не дерзила. Язык не поворачивался.
Годы спустя Вита пришла к выводу, что не только у неё одной. Она наблюдала, как вытягивались по струнке люди Романа, когда появлялся Влад. Если при хозяине они позволяли себе иногда постебаться друг над другом, при Владе – никогда. Такие же сдержанные люди работали и с ним.
Как только за девочками закрылась дверь, Вита встала.
- Ты очень красивая, Виталина, - сказал Влад, подходя ближе.
Несмотря на то, что она надела туфли на высокой шпильке, Влад был на голову её выше.
- Спасибо.
Она занервничала.
Ей не нравилось, что он пришёл к ней.
Даже ладони вспотели, сразу захотелось пройтись ими по платью.
- Я знаю, ты не ждала меня. Твои глаза выдают напряжение. Вита, прекращай, - мужчина подошёл ближе. Вроде бы и говорил мягко, всё с той же бездушной улыбкой, у Виты же возникла маниакальная потребность сделать шаг назад. Он давил на неё. И дело не в росте и ширине плеч. Где-то в голове возникла шальная, крамольная мысль: неужели Багровский-старший нравится кому-то из женщин? Нравится не за деньги, не за власть.
Вита тотчас одернула себя.
Конечно, нравится.
Он красивый. А если у неё врожденная предубежденность против всех Багровских, то тут никто не виноват. Вернее, виновные есть, но претензии не предъявишь.
- И тебе доброго дня, Влад, - сдержанно проговорила она, выпрямляя спину.
- Время не меняет тебя, такая же упрямая. Это даже хорошо. Кстати, ты знаешь, что всегда при нашем общении задираешь подбородок кверху в защитной реакции?
- Это плохо?
- Тебе решать. Но я пришёл не для разъяснения твоих поведенческих инстинктов, Виталина. Сегодня ты становишься частью нашей семьи, и мне бы хотелось в знак дружбы и надежды на дальнейшие теплые отношения сделать тебе подарок.
Влад поднял руку и достал из внутреннего кармана тонкую бархатную коробку с логотипом самого известного ювелирного бренда. Сердце Виты невольно пропустило удар. Какая же девушка останется равнодушной к украшениям?
Влад открыл коробку и выудил браслет, полностью покрытый мелкими сияющими бриллиантами. У Виты пересохло во рту. Она не знала, как реагировать на столь щедрый подарок.
- Позволишь? – старший Багровский протянул руку, и Вита не смогла отказать.
У мамы было много украшений. Когда-то… Вите даже иногда разрешали с ними поиграть, но потом они все куда-то подевались. В памяти Виты остались ссоры матери с отцом и то, как она кричала, что не может выходить в свет в бижутерии.
