Она поежилась. Ее отец преподал ей хороший урок: насильно мил не будешь, нельзя заставить мужчину полюбить тебя. И конечно, никто не в силах изменить другого человека. К тому же как ни старайся, твои усилия не увенчаются успехом.
В пылу страсти Бронте забыла обо всех предосторожностях, но сейчас она понимала, что нельзя закрывать глаза на уроки прошлого. Ей не нужен мужчина в жизни. У нее есть Нико, у нее есть она сама, она взрослая и самодостаточная женщина. Этого более чем достаточно.
Он смотрел на нее так, словно раздумывал, стоит ли учинить ей допрос с пристрастием. Она прекрасно знала, что совершенно не умеет врать, поэтому лишь молча подтянула колени к груди, поплотнее укутавшись в полотенце. Но менее голой под его обжигающим взглядом она себя все равно не чувствовала.
– Разве ты не собираешься идти на свое мероприятие? – спросила она. Ей хотелось бежать от него прочь, совершенно неуместные и непрошеные чувства одолевали ее. – Ты уже опаздываешь.
– Я хочу, чтобы ты была здесь, когда я вернусь, – сказал он, а точнее – потребовал.
Она мгновенно ощетинилась не только в ответ на его диктаторский тон, но и на прозвучавший подтекст: можно подумать, раз она с ним переспала, то теперь должна ему подчиняться! Но в данный момент у Бронте не было сил ему сопротивляться, и не только потому, что ее обнаженное тело прикрывало лишь полотенце, а он был полностью одет. Она снова хотела его и не была уверена, что может как следует скрывать свои чувства. Она не хотела снова заниматься с ним любовью – нет, сексом – до тех пор, пока не преодолеет эмоциональные последствия их первой близости.
Конечно, для Лукаса это ничего не значит, у него полно женщин, к тому же он уже говорил, что умеет разделять секс и эмоции. Но он был ее первым мужчиной, и это было… необыкновенно, по крайней мере, с физиологической точки зрения. Но какой бы прагматичной реалисткой ни была Бронте, она прекрасно осознавала, что потеря девственности с таким человеком, как Лукас Блэкстоун, накладывает отпечаток… Ей понадобится немало времени, чтобы осмыслить и принять этот факт.
– Я вернусь максимум через полчаса, – сказал он, и Бронте вдруг почувствовала себя щенком, которого просят хорошо себя вести в отсутствие хозяина.
– Меня здесь не будет. Я не могу остаться.
– Почему? – недовольно нахмурился он, глядя на Бронте.
– Я должна вернуться к Нико. Он будет ждать, что я поцелую его перед сном, как всегда.
Бронте уговаривала себя, что это абсолютная правда, хотя и понимала, что это не совсем так. Но сегодня вечером Нико нужен был ей, как никогда. Малыш успокоит ее, и она перестанет придавать слишком большое значение тому, что только что произошло. Лукас снова нахмурился: ему явно не нравилось ее оправдание, но спустя целую вечность он наконец кивнул.
– Хорошо, тогда увидимся завтра утром, – произнес он, и Бронте почувствовала огромное облегчение. – Я приеду к вам домой. Но я хочу увидеть тебя с глазу на глаз до того, как встретиться с мальчиком.
– Зачем?
– Думаю, ты прекрасно знаешь зачем. – Лукас многозначительно посмотрел на нее, и она поежилась.
Ей хотелось испытывать отвращение от его намека на то, что раз они переспали один раз, то теперь она будет спать с ним каждый раз, как он того захочет. Но Бронте испытывала отвращение лишь к самой себе. Она поспешно отвела взгляд, опасаясь, что Лукас прочтет ее, как открытую книгу.
– Хорошо, – спокойно произнесла она, про себя решив, что отныне, каждый раз, когда Лукас будет находиться в их доме, она ни на секунду не отпустит от себя Нико.
Скоро Лукас уедет на Мальдивы, чтобы уладить все оставшиеся перед открытием отеля дела, а вернется только через несколько недель, и к тому времени успеет забыть о том, что было здесь между ними. Бронте надеялась, что со временем и она сможет об этом забыть, и то воздействие, которое он на нее оказывал, больше не будет проблемой. Они оба должны идти дальше и жить каждый своей жизнью.
– Когда будешь готова, спустись вниз на лифте, – сказал он. – Я попрошу Лайзу, чтобы охранники проводили тебя до машины через задний вход, чтобы избежать прессы.
– Хорошо, – кивнула она, благодарная за то, что Лукас предусмотрел это.
Вот еще одна причина, по которой роман с Лукасом Блэкстоуном – плохая идея. Если они начнут регулярно встречаться, папарацци никогда не оставят ее в покое.
Когда он наклонился, чтобы поцеловать Бронте в лоб, его пальцы задержались на ее нежной шее, и он отчетливо ощутил, как участился ее пульс.
– Позже, – хрипло пробормотал он.
Голод в его глазах и лукавая улыбка без слов говорили о том, что он прекрасно понимает, какое влияние он на нее оказывает. Самой большой проблемой для Бронте была предательская реакция собственного тела на этого мужчину, и она понимала, как ей будет непросто, когда дело дойдет до разрыва. А разрыв рано или поздно случится.
* * *
Лукас широкими шагами пересек холл пентхауса. Он не должен был прикасаться к ней, не должен был поддаваться молчаливому обещанию этих изумрудных глаз и чувственных губ. Если бы он знал, что Бронте – девственница, он никогда бы не допустил того, что произошло.
Но пути назад не было. Это был просто секс, хотя он радикально отличался от всего того, что он испытывал раньше. Эта девушка сводила его с ума, и если бы сегодня он ею не овладел, то вероятно, скоро совсем слетел бы с катушек.
Пройдя мимо лифта, Лукас распахнул дверь, ведущую к аварийной лестнице. Он надеялся, что двадцать пролетов к бальному залу на одиннадцатом этаже смогут остудить его. Вот только он так и не смог забыть ее взгляд, полный смущения и настороженности, когда он уходил из спальни.
Да, разумеется, близость Бронте с мальчиком, как и ее девственность, были существенным осложнением. К счастью, Лукас был большим экспертом в части разделения своих физиологических потребностей и чувств – если они у него еще остались. Он привык не подпускать к себе людей слишком близко, так они не могли ни разочаровать его, ни причинить ему боль.
Лукас открыл дверь запасного выхода и прошел в бальный зал. Его тут же заметили репортеры и блогеры, окружив со всех сторон.
– Лукас, как себя чувствует ваш племянник? Есть ли шанс, что он посетит новый курорт вместе с вами?
– Зачем переходить на семейный рынок, если у вас нет собственной семьи? Вы что-то от нас скрываете?
Он остановился, когда девушка, задавшая вопрос, практически сунула свой микрофон ему в лицо.
– Вы получите ответ на свой вопрос, если посмотрите презентацию, – спокойно сказал он, хотя в глубине души порадовался, когда его охранники потеснили журналистов, потому что его давление, как и раздражение, начали постепенно подниматься в нем.
Когда он продолжил идти по залу в окружении охраны, видеокамеры и вспышки фотоаппаратов раздражали его меньше, чем обычно, потому что Лукас снова думал о Бронте: о ее соблазнительных губах, о безупречном отзывчивом теле. Легкая самодовольная ухмылка вспыхнула на его лице, когда он подумал о том, что завтра снова ее увидит.
