Впрочем, я не стал развивать эту тему и устраивать препирательства с нечистью. Ведь дело, по которому мы все здесь собрались, уже близилось к завершению. Писари заполнили надлежащие бумаги, свидетели и чинуши их подписали, печатей, в том числе магических, на них еще нашлепали да передали мне опекунскую грамоту. Вернули мои документы, присовокупив к ним заодно и те, что принадлежали Энжель. На том основные формальности и закончились. Не прошло и четверти часа.
Осталось последнее. Для чего, собственно, тут и понадобился Одаренный.
Пока я аккуратно складывал и убирал все полученные бумаги в суму, маг достал из переданной ему эйром Риатисом шкатулки черного дерева браслет белой стали. Браслетик даже. Изящный. В виде плетеной цепочки и узкой, полированной до зеркального блеска пластинки с искусно выгравированной на ней, так и притягивающей взгляд золотистой надписью. Которая гласила, что владелица сего украшения находится под полной опекой сэра Кэрридана ди Стайни, рыцаря Империи из города Кельма.
Этот изящный браслетик с одним раскрытым звеном маг и попытался нацепить на левую руку Энж. Безуспешно, правда. Во всяком случае, поначалу. И дело вовсе не в том, что браслет оказался девушке мал. Просто на ее руке, после того как она сдвинула рукав, обнаружилось не менее занимательное украшение. Гораздо более объемное. Широкий массивный наруч старой бронзы, испещренный источающими багровое свечение рунными знаками. Не иначе магический эффектор, подавляющий способность к поглощению жизненной энергии, которой обладает Энжель благодаря своему необычному талиару.
Немного повозившись, маг все же сумел пристроить еще одно украшение на ручке девушки. Нацепил узкий браслет на тонкое запястье и сомкнул единственное звено пришедшейся точно впору вещицы, соединив его с остальными. А затем напитал энергией это, так сказать, украшение.
Коротко полыхнули желтым сиянием руны Укрепления, нанесенные на каждый предмет браслетика, и растворились, утонули в заблиставшем металле, который обрел невероятную прочность в результате этого действа. Теперь украшение так запросто не снять. Даже кузнечным зубилом не сбить. Понадобится что-то поэффективней… Например, пилка с алмазным полотном. Да и с той придется провозиться не час и не два, а как бы не пару дней.
— Ну вот и все, — придирчиво осмотрев дело рук своих и отстранившись, удовлетворенно произнес маг.
Он захлопнул опустевшую шкатулку, двинул ее по столу в сторону эйра Риатиса и, кивнув ему, направился к двери.
— А снять безделушки, сковывающие способности леди? — недоуменно нахмурился я, останавливая Одаренного, явно решившего, что его присутствие тут больше не требуется.
— Снять? — как мне показалось, вызвал у него искреннее изумление мой вполне уместный и закономерный вопрос.
Да и остальных мои слова привели в некоторое замешательство. Зашевелились все, переглядываться начали. А эйр Риатис с откровенным удивлением вопросил:
— Зачем?
— За надом! — не сдержавшись, сердито отрезал я. Столь дурацкий вопрос меня буквально взбесил.
— Но сэр Кэрридан, ведь это определенно принесет вам лишь ненужные хлопоты и может помешать исполнению обязанностей опекуна. Ведь случись что, вы же не совладаете с магессой с нескованным Даром. К тому же имеющей такого невероятного талиара! — попытался отговорить меня эйр Риатис от явно опрометчивого, по его мнению, замысла.
— Это уж мне решать, с чем я совладаю, а с чем нет, — холодно оборвал я его. И утверждающе обратился к Энжель, приобняв ее и погладив по плечу: — Правда ведь?
На что та, робко улыбнувшись, несмело кивнула.
— Вы неправы, сэр Кэрридан… — предпринял было еще одну попытку достучаться до меня начальник каторги.
Но я и слушать не стал. Отмахнулся просто и обратился к магу, коротко велев:
— Снимайте.
Маг, покосившись на замолчавшего и отворотившего голову лиарха, пожал плечами и снял с Энжель все магические эффекторы подавления способностей. Сначала драгоценное ожерелье, отсекатель Дара, с тонкой девичьей шейки, а затем, повозившись чуть подольше, и бронзовые браслеты-подавители с ее рук.
— Вот теперь все, — удовлетворенно кивнул я.
Помявшись, все потянулись к выходу из кабинета. Все, включая эйра Риатиса. Придержав меня, он достаточно громко, чтобы его расслышала и Энжель, шепнул:
— На случай если у вас возникнут какие-то трудности с вашей подопечной, сэр Кэрридан… Хочу напомнить, что вы имеете полное право в любой момент отказаться от опеки и вернуть данную особу к нам.
Высказанное начальником каторги напутствие заставило Энжель ощутимо вздрогнуть и прижаться ко мне покрепче. Погладив девушку по плечу, я так глянул на лиарха, что тот стушевался и резко передумал идти с нами. Он попятился назад в кабинет, наказав Бартинелли:
— Оскар, проводи сам наших гостей.
Так всей толпой, ведомой Оскаром, похоже, решившим нас одним гуртом выдворить с каторги, мы вышли из здания и направились прямиком к расположенной у самых ворот конюшне. Вернее, к стоящему рядом с ней малому дилижансу, на котором прикатили из города чинуши. Жаль только, транспорт этот оказался рассчитан лишь на восемь человек и соответственно свободным в нем было всего одно место.
Впрочем, я быстро решил эту проблему, поскольку не желал оставлять бедняжку Энжель, которая все никак не могла прийти в себя, одну. Просто взял и поменял место в дилижансе на своего коня. Паренек, магистратский писарь, охотно согласился на такую выгодную сделку. Да и я не счел себя оставшимся внакладе. Конь мне все равно уже ни к чему: верхом мы в Римхол не поедем, карету наймем. Энжель же нужно отдохнуть, восстановиться после всех тех невзгод, что она перенесла на каторге.
Из-за необходимости забрать свое оружие — его-то я, в отличие от седла, вместе с конем не отдавал — так вышло, что в дилижанс мне выпало усаживаться самым последним. Ну и соответственно я не смог промолчать и не сказать на прощанье улыбающемуся Оскару ободряющее:
— А насчет ваших чинуш, промышляющих мздоимством, вы не переживайте. Я обязательно займусь этим вопросом в свободное время.
— Да забудьте, сэр Кэрридан, — махнул рукой Оскар, даже не дрогнувший лицом, и испустил лицемерный вздох: — Кому только на них не жаловались… Все без толку!
«А я тебе говорил! Говорил, что их наверняка прикрывает кто-то на самом верху!» — не преминул тут же поддеть меня завозившийся бес.
— Так я не собираюсь на них жаловаться, — снисходительно бросил я, уверившись в том, что Бартинелли, похоже, не знает, с кем связался, иначе бы не действовал с такой откровенной наглостью. — Просто при следующей встрече попрошу у нашего милостивого императора разрешения откупить у казны Коуридж. Дабы превратить его в свое ленное владение, — доверительно сообщил я, делясь своими планами. — Городок все же не шибко большой и важный, так что, думаю, его величество легко пойдет мне навстречу. Ну а потом передам Коуридж своей невесте, леди Кейтлин ди Мэнс, прозванной в народе Справедливой за необычайную любовь к карательному правосудию. — Помолчав мгновение, любуясь на вытянувшуюся рожу Оскара, явно где-то что-то слышавшего о громких свершениях одной запредельно стервозной демоницы, я глубокомысленно заключил: — И пусть тогда ваши чинуши сами жалуются куда хотят.
