«А-ха-ха! — возопил чутко прислушивающийся к разговору бес и аж запрыгал. — Теперь понятно, почему обычная каторга так серьезно запечатана! Кто ж позволит деньгам удрать?!»
«Это ты к чему вообще брякнул?» — недоуменно спросил я у возбужденно скачущего паршивца.
«Ай, что тебе, ослу, объяснять! — отмахнулся он от меня. — Все одно без толку! — Закатив глазки, рогатый вдохновенно выдал: — А как умно придумано, как умно… На абсолютно законных основаниях устраиваем каторжанкам совершенно невыносимые условия, как бы мимоходом уведомляя при этом о существовании практики передачи осужденных на поруки, и оставляем для них возможность связаться с родными и близкими путем переписки… И пожалуйста, те, не выдержав потока текущих по бумаге слез, мчатся вытаскивать свое умоляющее о спасении чадо из столь ужасного места! И денежки с собой везут! За ходатайство — каторжным властям и за быстрое оформление — судейским!»
«А ведь похоже на правду», — мелькнула у меня крамольная мысль, заставившая с подозрением уставиться на этого болтуна Бартинелли.
— И сколько, как вы думаете, судейские станут меня томить?
— Да не беспокойтесь, сэр Кэрридан, — вроде как успокаивающе произнес Бартинелли, открыто глядя мне в глаза. — Вряд ли долго.
— А конкретней никак? — нахмурился я.
— Ну… — призадумался ненадолго старший триарх. Откинувшись на спинку стула, он пожал плечами и с некоторым сомнением произнес: — Пару-тройку дней, может… — Запнулся, не договорив, и после короткой паузы чуть увереннее сказал: — Ну или неделю… — Да тут же добавил озабоченно: — Вряд ли две… — И совсем уж убежденно заключил: — А уж до конца отпущенного им по закону на это дело месяца точно тянуть не решатся.
На что я только головой ошалело покачал.
— А если… дать? — Я потер друг об друга большой и указательный пальцы.
— Да зачем вам это нужно, сэр Кэрридан? Деньги зазря тратить? Я вас уверяю — ничего с вашей ди Самери не случится, если она еще некоторое время проведет у нас, — предпринял Оскар довольно убедительную попытку отговорить меня от этой затеи.
— Ну а все же? — проявил я упорство, проигнорировав слова старшего триарха.
— Если пройдохам этим дать, то сегодня же все обстряпают, — помолчав, вздохнул он, отводя глаза. — Там же дела, по сути, всего ничего — пяток бумаг заполнить и подмахнуть.
— И сколько, по-вашему, чинуши сдерут с меня за это? — поинтересовался я, а бес навострил уши.
— Ну… — вновь затруднился поначалу с ответом старший триарх. Ну или сделал вид. А потом, смерив меня оценивающим взглядом, принялся вроде как вслух рассуждать: — То, что вы из благородных, сэр Кэрридан, эти жадюги сразу выяснят. А значит, даже своей высшей ставкой в полтора десятка золотых вряд ли удовольствуются. Тут они, пожалуй, все полсотни захотят…
— Полсотни золотых ролдо? — переспросил я, чувствуя, как у меня сами собой поднимаются брови. У нас-то в кельмском магистрате чинуши довольствуются серебром. А то и медью!
А малость пришибленный затребованной суммой бес немедля велел: «Поехали обратно в Римхол! Там за такие деньги можно целый бордель выкупить, а не одну девицу!»
— Да, этого, полагаю, будет достаточно, — довольно уверенно ответил старший триарх.
— Ладно, ладно, это не проблема, — пробормотал я, прикидывая свои возможности.
Не ждать же мне и впрямь, когда дело само собой утрясется? Нет, если бы не насущная необходимость как можно быстрее вернуться в Римхол, пока какие-нибудь злодеи не измыслили еще чего-нибудь против Кейтлин, можно было бы устроить здесь небольшой переполох, уплатив в итоге много меньше названной суммы — всего-то пару-тройку штрафов, максимум пять золотых ролдо каждый, за телесные повреждения отдельным слишком алчным прохиндеям… Но увы, увы… Времени у меня на это просто нет.
Я задумчиво посмотрел на собеседника:
— А вы можете как-то поспособствовать моему делу? Мне-то еще искать придется невесть сколько, к кому там обратиться.
— Даже не знаю, — замялся приличия ради старший триарх. А потом, вроде как делая одолжение, вздохнул: — Ну если вы всерьез настроены пойти у этих прощелыг на поводу… То я не вправе удерживать вас от этого крайне опрометчивого и совсем не обязательного шага. Тем более что могу понять ваше желание поскорее вытащить с каторги крошку ди Самери. Ей действительно здесь не место. — Он пожевал губами. — В общем, помочь вам в этом, думаю, я вполне способен.
«Этот тоже в деле! — немедля констатировал я. — Ибо даже не засомневался в своей способности все это провернуть. Что в принципе невозможно, если ты ни разу этого не делал. И нечего на судейских пенять — вы с ними в плотной связке работаете!»
Но рвущуюся наружу злость я все же сдержал. Пересилил себя и, чуть успокоившись, полез в суму. Куда перед отъездом, повинуясь не иначе как какому-то наитию, сунул банковский вексель в придачу к звонкой монете. На целую сотню золотых ролдо.
Его-то я и вытащил, протянув Бартинелли, который заметно оживился при виде прописанной в документе суммы.
— Я могу надеяться?.. — вопросительно посмотрел я на собеседника.
— Даже не сомневайтесь, сэр Кэрридан! — заверил старший триарх, проникновенно заглядывая мне в глаза. — Все будет сделано в лучшем виде. Я сейчас же этим вопросом займусь и пошлю кого-нибудь в город — выдернуть нужных людей. Буквально в течение пары часов все организуется.
«Транжира!» — кратко и очень емко обличил меня после этого действа надувшийся бес. Скрестив лапки на груди, он гордо отворотил рыло. Показывая таким нехитрым образом свою обиду. Обиду на то, что я проигнорировал все его увещевания. По его мнению, никакая, даже самая распрекрасная девушка не стоит таких трат, денежки можно потратить и с большим умом. А уж переплачивать вдвое, вместо того чтобы поторговаться и скостить цену, — это и вовсе полная дурость.
«Да уймись ты, — досадливо поморщился я в ответ на этот демарш. — Деньги — дело наживное, добудем еще. А вот эти крохоборы скоро будут им совсем не рады. И горько раскаются в том, что вообще решили с меня взятку слупить». — Я подавил недобрую ухмылку.
«Ага, раскаются! Как же! — фыркнул явно не поверивший мне бес. — Если только в том, что мало затребовали! — Посопев, он буркнул, глядя, как исчезает банковский вексель на сотню золотых в кармане мундира Оскара Бартинелли: — А денежки тю-тю! И никто их тебе уже не вернет!»
«Это ты так думаешь», — не согласился я.
«Не думаю, а уверен! — отрезал рогатый. — Тут явно действует целая организация. Причем не сама по себе, а под крылышком кого-то очень-очень влиятельного. Судя по тому, что вымогатели не стесняются открыто показывать, что живут они на широкую ногу. Так что здесь тебе даже Кован не помощник. А сам ты ничего не сделаешь. Потому что осел!»
«Ну это мы еще посмотрим, сделаю я что-нибудь или нет», — многообещающе протянул я.
Меж тем я, похоже, перестал быть интересен Бартинелли. Он быстренько попытался избавиться от меня под предлогом крайней необходимости заняться моим делом. Что, впрочем, получило мое полное одобрение.
