– Свадьба – как инфекция, – заметил он.
Может, они с леди Кларой наконец придут к взаимопониманию. Бабушка далеко спрятала благодарность и уже высказывалась по поводу странных людей, которые предпочитают жить на природе и уходят от цивилизации. Она явно не понимала, зачем отправляться на другую сторону земного шара, и предпочла бы, чтобы мы остались в Оуклэнде и вели жизнь светских помещиков. Иногда в молитвах бабушка просила Бога, чтобы он наказал меня за отъезд. Но Господь так и не образумил меня.
А мне было на все наплевать. Теперь я свободна.
Джосс уехал на некоторое время в Лондон, оставив меня одну. Странно было спать в огромной кровати в Оуклэнд Холле и чувствовать себя хозяйкой.
Уилмот был вне себя от восторга. Остальная прислуга тоже.
– Теперь Клейверинги вернулись в Оуклэнд Холл, – передала мне его слова Ханна.
Я ездила верхом каждый день, понимая, что после возвращения Джосса мы уедем в Австралию.
Бэнкер отправился туда сразу после похорон, чтобы приготовиться к нашему приезду в Мельбурне. В октябре мы с Джоссом отплыли в Сидней.
ГЛАВА 5
В ПУТИ
Солнечным осенним днем мы сели на «Гермес», судно, которое должно было отвезти нас на другой конец света. Я мгновенно поняла, что Джосс – важная персона, ибо капитан и команда оказывали ему всяческое почтение. Муж рассказал мне, что в Сиднее члены его компании часто развлекали старших офицеров, а посему можно рассчитывать на знаки внимания.
– Например, нам предоставили отдельные каюты, хотя мы молодожены, – сказал Джосс. – Вы должны быть благодарны за это.
– Конечно.
Каюта Мэддена находилась рядом, но нас разделяла спасительная перегородка.
Поначалу погода не баловала, но я, к счастью, оказалась стойкой к морской болезни, как и мой новоиспеченный супруг. Слава Богу, что он не видел меня в унизительном состоянии.
На борту оставалось только спать, есть, разговаривать и изучать попутчиков. Вполне естественно, что мы с Джоссом проводили много времени вместе. Должна признаться, что разговоры о компании и жизни в Австралии захватывали меня.
Мы завтракали в десять и обедали в двенадцать. Однажды во время качки я решила отправиться на палубу, но стоять на ней оказалось невозможно. Волны бились о борт, корабль нещадно раскачивало из стороны в сторону, и я боялась, что он перевернется. Ветром у меня сорвало шляпу, волосы рассыпались, намокли, прилипли к лицу, но я получала наслаждение от схватки. Все попытки двигаться по палубе оказались неудачными. Ветер сбил меня с ног, но внезапно кто-то подхватил меня. Конечно, спасителем оказался Джосс, который не преминул посмеяться надо мной. На ресницах застыли капли, мокрые волосы прилипли к голове, и уши торчали сильнее, чем обычно.
– Что вы пытались сделать? Совершить самоубийство? – потребовал он ответа. – Неужели не понимаете, что в такую погоду небезопасно бродить по палубе.
– А почему вы оказались здесь?
– Я видел, как вы выходили, и был вынужден побежать за дурочкой, которую не пугают порывы ветра.
Он все еще держал меня, и я попыталась высвободиться.
– Теперь все будет в порядке, – сказала я.
– Должен не согласиться.
Судно подбросило, и мы повалились на поручни.
– Вот видите? – насмехался Джосс.
– Боюсь, что на этот раз вы правы.
– Вы еще много раз удостоверитесь в моей правоте.
– Все может быть.
– Кто знает. Иногда происходят чудеса. Видите, вон скамейка под спасательными лодками. Там можно посидеть на свежем воздухе.
Джосс крепко взял меня за руку, и мне показалось, что мое прикосновение возбуждает его. Волнение передалось мне. Мы присели, и он обнял меня за плечи.
– Так безопаснее, – с гримасой пояснил Джосс.
– Если бы из-за моей глупости меня смыло за борт, то вы унаследовали бы все, что я теперь имею?
– Безусловно.
– Неужели вы этого не желаете?
– Когда-нибудь вы повзрослеете, Джессика.
– Вы меня вечно унижаете. Какая вам польза от того, что я стану мудрой?
– Хотелось бы дождаться этого времени.
– Собираетесь обучать меня?
– Это входит в обязанности мужа.
– А когда это произойдет…
– Поживем – увидим.
– Расскажите мне о компании и о той жизни, которая ожидает в Австралии.
– Во всем разберетесь сами. Вы многое знаете от Бена. В Фэнси Тауне все занимаются добычей опалов. Кстати, город назвали так из-за фантазера Десмонда Дерехэма… Интересно, какие отношения вас связывали с Беном? Похоже, он вам нравился. Отец был настоящим мужчиной, но он повесил на вашего отца клеймо вора и лгал о Зеленом Огне. Вы думаете об этом? Бен не стыдился своего поступка. Десмонд собирался украсть опал и бросить вашу мать. Бен же любил ее, а он всегда оставался предан тем, к кому испытывал настоящие чувства. Все, кто отправляется в погоню за золотом, сапфирами, алмазами, опалами, – авантюристы. Получается, что мы играем в игру с природой. Неясно, какую она выбросит карту – пиковый или червовый туз. Смерть или любовь. Все зависит от удачи.
Джосс рассказал мне о добыче в Фэнси Тауне. Я слушала его с огромным вниманием, ибо Мэдден уже не старался поддеть меня и казался совсем иным человеком – директором компании, который знает все об опалах и любит эти камни.
Вокруг бушевал шторм, а я представляла будущую жизнь, и мое отношение к мужу постепенно менялось. Я открывала в его личности весьма привлекательные черты.
Первая остановка была на Тенерифе, и Джосс показал мне остров. Мы отправились на прогулку в красочной повозке, которую тащили два ослика. Муж оказался приятным собеседником. Погода стояла теплая. Мы проезжали мимо банановых плантаций, а потом обедали в крошечном ресторанчике, где подали уху из морской рыбы. Все казалось экзотичным. Из окна открывался вид на море. Джосс объяснил мне, что римляне обнаружили на этих островах огромное количество собак, а поэтому назвали их Канарскими. Аборигены потихоньку вымерли, и теперь здесь жили испанцы.
В ресторане молодежь танцевала народные танцы, которые мне очень понравились. Не хотелось возвращаться на корабль, и я еще долго стояла на палубе, когда судно уходило в море.
В Кейптауне у Джосса были дела, и он пригласил меня с собой, подчеркнув, что мне, как владелице акций компании, полезно разобраться в бизнесе.
Кейптаун расположен в великолепном месте, у подножия Столовой горы. Экипаж, запряженный лошадьми, отвез нас в дом, выстроенный в голландском колониальном стиле. Все комнаты в нем были похожи на картины. На террасу вели каменные ступени, там же стоял стол со стульями.
