Рассмотрим полевого жаворонка (Alauda arvensis), обитающего на открытых луговых пространствах, болотах и пустошах по всей Европе и Азии и знаменитого своими токовыми полетами, во время которых он исполняет необычайно длинные и сложные песни, состоящие из 700 различных звуков. Как правило, жаворонки социально моногамны. Хотя самец не участвует в строительстве гнезда и высиживании яиц, он приносит до половины корма при выкармливании птенцов и даже больше, когда птенцы оперились. Однако ученые обнаружили, что 20 % потомства в жаворонковых гнездах не обладает генетическим родством с заботящимся о них самцом.
Преимущества внебрачных половых связей для самца очевидны. Больше связей — больше потомства. Но как насчет самок? Если доля родных птенцов в гнезде будет слишком мала, самец может отказаться от заботы о них. Зачем самкам идти на такой риск?
В теориях нет недостатка. Наиболее популярная из них гласит, что самка совокупляется с другими самцами, чтобы увеличить генетическое разнообразие своего потомства (что предположительно повышает шансы птенцов на выживание — при условии, что самец, предоставляющий родительские услуги, не узнает об этом) или же обеспечить потомству лучшие гены, чем те, которые может дать постоянный партнер.
Поведенческий эколог Джуди Стампс выдвинула еще одну гипотезу, почему самки могут искать связи на стороне. Ее «гипотеза повторного спаривания» (своего рода сценарий развода и повторного брака) предполагает, что таким образом самка может тестировать потенциальных партнеров. Спариваясь с другим самцом, самка собирает информацию о качестве его гнездового участка и о характере его заботы о потомстве. Если самец, заслуживший ее высокую оценку, теряет своего партнера по размножению и ищет подходящую замену, он может обратить свое внимание на знакомую птицу, регулярно посещающую его участок. Таким образом, изменяя супругу с приглянувшимся самцом, самка не только обеспечивает себе преимущество первой очереди в праве на выгодную партию, но и узнает о его потенциальных способностях как родителя и сексуального партнера, а также о качестве его владений.
Еще одна гипотеза, недавно предложенная двумя биологами из Норвежского университета, предполагает, что многочисленные сексуальные связи самки способствуют более тесному сотрудничеству в пределах всей группы. «Самки выигрывают от этого, поскольку возможность отцовства за пределами своих пар заставляет самцов переключить фокус с одного гнезда на всю округу, где у них может быть потомство». Это может иметь несколько положительных эффектов, в том числе снижение территориальной агрессии и лучшую групповую защиту от хищников. (Эти выводы перекликаются с результатами исследований западных красноплечих трупиалов, показавших, что гнезда самок, в которых есть внебрачное потомство, меньше страдают от нападений хищников, предположительно благодаря участию в их защите генетических отцов. Кроме того, в гнездах со смешанным отцовством птенцы реже умирают от голода.) Таким образом, не складывая все яйца в одну корзину, самки действуют на общее благо, повышая безопасность и продуктивность своей группы. «Если определенность материнства заставляет самок заботиться о потомстве только в своем гнезде, то неопределенность отцовства и возможность наличия потомства в других гнездах вынуждают самцов заботиться о благополучии всей группы», — говорят норвежские ученые. Перефразируя народную поговорку, что хорошо для одной гусыни, то хорошо и для всех остальных гусынь и гусаков.
По мнению эволюционного биолога Нэнси Берли, у сексуальной полигамии вряд ли существует одно-единственное объяснение. «Причины, почему самки могут прибегать к внебрачным копуляциям, могут значительно изменяться от вида к виду, — говорит она. — И даже внутри одного вида причины могут отражать индивидуальные обстоятельства».
КАКОВЫ БЫ НИ БЫЛИ ПРИЧИНЫ, и самки, и самцы птиц ходят, вернее, летают на сторону. Но при этом и те и другие прилагают все силы, чтобы сохранить отношения со своим социальным партнером для совместного выращивания потомства. По мнению Рианнон Уэст, именно такая двойная жизнь может быть важным фактором эволюции более крупного мозга у социально моногамных птиц. Сохранение пары параллельно с регулярными внебрачными копуляциями требует довольно высокого социального интеллекта и, как считает Уэст, поддерживает межполовую когнитивную гонку вооружений.
Подумайте сами, насколько это сложно. Во-первых, самцу нужно оберегать свою самку от посягательств со стороны других самцов, но при этом находить время для совокупления с другими самками. Так, самец жаворонка не спускает глаз со своей партнерши, отгоняя от нее искателей внебрачных копуляций, до тех пор, пока она не отложит яйца. Во-вторых, самцу нужно охранять свою территорию. Полевой жаворонок совершает регулярные «певчие» облеты своего участка, которые представляют собой настоящие авиашоу с многочисленными кругами, скольжениями и нырками. Они довольно долго длятся и проходят на высоте почти 200 м, сопровождаясь особой сигнальной песней, призванной оповестить всех вокруг: «Это моя территория!» Это высший пилотаж: уметь одновременно оберегать как границы, так и свою самку, а еще и улучить момент, чтобы самому слетать «налево»!
В свою очередь, самке требуется немало ума, не только чтобы ускользнуть от своего партнера на тайные рандеву, но и чтобы оценить качество генов и территориальные владения потенциальных партнеров, не говоря уже о хорошей пространственной памяти, чтобы найти обратную дорогу к своему гнезду. Действительно, у видов с более высоким уровнем внебрачного отцовства у самок относительно более крупный мозг, чем у самцов, тогда как у видов с менее распространенным внебрачным отцовством наблюдается противоположная картина.
Итак, регулярные внебрачные связи наряду с сохранением долгосрочной пары — это путь к эволюции мозга птиц и когнитивных способностей обоих полов.
НО, МОЖЕТ, существует и другой вид гонки вооружений, стимулирующий развитие птичьего интеллекта. Что, если во главе угла стоит не секс, а кража еды?
И снова вернемся к сойкам — на этот раз калифорнийским кустарниковым (Aphelocoma californica). Как следует из их названия, эти нахальные создания обитают на поросших кустарниками просторах американского запада. Перепархивая с ветки на ветку или передвигаясь по земле короткими прыжками, покачивая хвостом и быстро вращая головой по сторонам, сойка ничего не упускает из виду. Красуясь таким же лазурным оперением, как родственная ей голубая сойка (хотя и без стильного хохолка), эта птица заработала такую же репутацию воровки, мошенницы и плутовки. По словам одного орнитолога, любимый трюк соек — красть еду у кошек: «они подлетают сзади, со всей силы клюют кошку в хвост, и, когда та оборачивается, чтобы поймать обидчика, подскакивают, хватают еду и улетают с криками ликования».
Кустарниковые сойки живут моногамными парами на протяжении всего года, часто формируя большие стаи. Но во время сезона размножения каждый самец начинает вести себя как ярый собственник, агрессивно защищая свою территорию от других самцов с помощью пикирующих полетов и пронзительных криков. «Резкие истошные вскрики цвиип-цвиип поднимают по тревоге всю рощу, — пишет один натуралист. — От них стынет кровь в жилах, но именно на такой эффект они и рассчитаны».
