Вся эта сложная структура управляется крошечными, но мощными мышцами. Некоторые певчие птицы, например европейские скворцы и зебровые амадины, могут сокращать и расслаблять эти звуковые мышцы со скоростью быстрее миллисекунды — это более чем в сто раз быстрее, чем моргание человеческого глаза. Такая способность к скоростному сокращению мышц обнаружена только у нескольких видов животных, в том числе в трещотке гремучих змей. Американский крапивник, маленькая рыжевато-коричневая птичка, известная своими переливчатыми трелями, издает до 36 нот в секунду — слишком быстро для того, чтобы наши уши и мозг были в состоянии это воспринять. А некоторые птицы могут манипулировать своим сиринксом, чтобы имитировать человеческую речь.
Птицы с более развитой мускулатурой сиринкса, как правило, воспроизводят более сложные песни. У многоголосого пересмешника из кроны того кедра семь пар мышц, что позволяет ему выполнять сложнейшие вокальные упражнения — семнадцать, восемнадцать, девятнадцать песен в минуту без видимых усилий. Время от времени ему лишь нужно делать короткие вдохи, чтобы пополнить запас воздуха.
Но сиринкс — это всего лишь инструмент для исполнения этой фантасмагорической песни. Сама песня берет свое начало и развивается в мозге. Сложная сеть, охватывающая несколько областей мозга, посылает нервные сигналы в каждую из звуковых мышц, координирует нервные импульсы, поступающие из левого и правого полушарий мозга к мышцам в обеих частях сиринкса, и создает в каждой из них правильный воздушный поток, необходимый для воспроизведения сотен различных музыкальных фраз.
И у пересмешника все это получается легко и изящно.
Только представьте, насколько это сложно. Чтобы повторить фразу, например, на немецком или португальском языке, вам нужно внимательно прислушаться к человеку, который ее произносит. Точно расслышать сказанное не так-то просто, объясняет психолог из Калифорнийского университета в Сан-Диего Тим Джентнер орнитологам из Джорджтауна, особенно если вы находитесь на вечеринке или на шумной улице. Вам нужно вычленить фразу из какофонии звуков, что на научном языке называется «выделением потока». Между тем птицы постоянно вынуждены общаться в условиях такого хаоса, особенно в периоды интенсивного пения, например по утрам. «Многие птицы — социальные существа; они общаются в сравнительно больших группах, — говорит Джентнер. — В этой звуковой какофонии присутствует масса бесполезных сигналов, поэтому птица должна уметь выхватить те акустические потоки, которые несут важную информацию».
Далее, вычленив целевую фразу из окружающего шума, вы должны держать ее в уме до тех пор, пока ваш мозг не преобразует череду звуков в набор двигательных команд. Он отправляет их в вашу гортань в надежде, что та воспроизведет похожую серию звуков. Но с первого раза редко удается точно воссоздать фразу. Вы слышите свои ошибки, исправляетесь и пробуете снова. Если вы хотите запомнить предложение, вам нужно повторить его достаточно много раз, чтобы в мозге сформировались устойчивые нервные пути. А если вы хотите запомнить его на всю жизнь, вам нужно поместить его в надежную долгосрочную память.
Пересмешники справляются со всем этим превосходно. Доказательство тому — в сонограммах и спектрограммах. Это визуальные презентации звука (где по вертикальной оси представлена частота или высота, по горизонтальной оси — время), которые ученые используют для выявления тончайших различий в птичьих песнях. Сравнение сонограмм оригинальных песен с их аналогами в исполнении пересмешника показывает, что тот имитирует песни поползней, дроздов и козодоев почти с идеальной точностью. Ученые обнаружили, что при имитации пения птицы-кардинала пересмешник имитирует даже характер ее мышечных движений. Если ноты в оригинальной песне выходят за пределы его обычного диапазона частот, он заменяет ноту или пропускает ее, удлиняя другие, чтобы соответствовать образцу по общей длительности. А если он сталкивается со слишком быстрым чередованием нот, как у канареек, он группирует ноты и делает паузы для вдоха, при этом сохраняя общую продолжительность песни. Возможно, дрозды и козодои сразу заметят подделку, но лично я не услышала никаких отличий.
Разумеется, североамериканский многоголосый пересмешник — не единственный гениальный подражатель в птичьем царстве. Представитель того же семейства пересмешниковых (Mimidae), коричневый кривоклювый пересмешник, по некоторым сведениям, может имитировать в десять раз больше песен, чем его более знаменитый собрат, хотя и не с такой точностью. Обыкновенные европейские скворцы также обладают замечательной способностью к подражанию, как и соловьи, которые способны воспроизвести 60 различных песен, прослушав их всего несколько раз. Болотные камышовки известны своими экстравагантными попурри из мелодий более чем ста других видов. Эти попурри представляют собой дикую мешанину из песен европейских птиц, выученных камышовками на местах гнездования, а также песен их африканских собратьев, в основном из Уганды, где камышовки проводят зиму. По их репертуару — песни боранской цистиколы, винной горлицы, сорокопута-брубру — можно воссоздать акустическую карту их африканских путешествий.
Еще один известный вор чужих звуков — лирохвост. Один натуралист рассказывал, как однажды во время прогулки в австралийском лесу наткнулся на «крупную коричневую птицу, похожую на домашнюю курицу, которая лаяла, как собака». Умнейший траурный дронго умеет имитировать сигналы тревоги не только пегих дроздовых тимелий, но и множества других видов птиц, и даже млекопитающих, и пользуется этой уловкой, чтобы воровать у трудолюбивых добытчиков еду.
Есть и другие истории: о снегире, натренированном исполнять гимн «Боже, храни Короля»
[32], о кошачьем пересмешнике, имитировавшем стук сапог (вероятно, он научился этому во время погребальных церемоний на соседнем кладбище), и о хохлатом жаворонке в южной Германии, который подражал четырем видам свиста, с помощью которых местный пастух подавал команды своим собакам. Он воспроизводил их с такой достоверностью, что собаки мгновенно подчинялись его приказам «Вперед!», «Фас!», «Стоять!» и «К ноге!». Впоследствии эти свисты переняли и другие жаворонки, сделав эти фразы крылатыми, вероятно к большой досаде местных овчарок.
Некоторые птицы обладают исключительным даром к подражанию человеческой речи. Один из таких видов — африканский серый попугай, коротко — жако. Также к числу признанных птичьих Цицеронов и Черчиллей относятся майны и какаду. Предположительно, в семействах врановых и попугаевых есть и другие виды, способные имитировать человеческую речь. Так, однажды в журнале New Yorker было опубликовано сообщение, что «после нескольких недель упорного молчания попугайчик, живущий в округе Уэстчестер, наконец-то заговорил. Его первыми словами было: „Да говори же ты, черт побери, говори!“»
Имитация человеческих звуков — очень непростая задача для птиц. Мы произносим гласные и согласные с помощью губ и языка, которые признаны одними из самых гибких, податливых и неутомимых частей человеческого тела. Но воссоздать нюансы речи, если у вас нет губ, а язык не предназначен для артикуляции звуков, куда сложнее. Это может объяснять, почему всего несколько видов птиц способны овладеть этим навыком. Попугаи отличаются от других птиц тем, что для генерации криков они используют язык и, следовательно, могут манипулировать им для артикуляции гласных звуков, что, вероятно, и лежит в основе их удивительного речеподражательного таланта.
