Впоследствии тот же трюк в исполнении воробьев зафиксировали и в других частях Новой Зеландии. Один наблюдатель сообщил, что на его глазах воробей открыл двойную автоматическую дверь, ведущую в кафе Художественного музея Доуз в Лоуэр-Хатт. Через несколько минут он активировал оба датчика, чтобы вылететь наружу. Оказалось, что работники кафетерия хорошо знали этого воробья (они называли его Найджелом). Они сказали, что он самостоятельно открывает дверь вот уже девять месяцев. Хотя похожие автоматические двери с датчиками есть во многих странах, ниоткуда больше не поступало сообщений о том, что воробьи умеют их открывать. «Возможно, орнитологи из других стран просто не сообщают о таких случаях, — пишут исследователи, — или же воробьи в Новой Зеландии умнее, чем где бы то ни было».
СРАВНИТЕ ЭТО с обыкновенной камнешаркой, маленькой околоводной птичкой, находящейся в нижней части шкалы инновационного поведения. В своей книге «Ветреные птицы» Питер Маттиссен описывает один из первых экспериментов по изучению поведения камнешарки, проведенный английским натуралистом XVIII в. Марком Кейтсби: «Чтобы лучше изучить кормовое поведение этой птицы, Кейтсби решил поставить эксперимент. Надо сказать, что в те времена тесты не были столь продуманными, как сегодня: перед птицей просто систематически клали камни, под которыми ничего не было. Она их переворачивала, не находила там привычной пищи и в конце концов умерла от голода».
ЧТО КАСАЕТСЯ незнакомых предметов, то большинство позвоночных либо боятся их, либо к ним равнодушны. Но домовых воробьев новизна, похоже, нисколько не смущает. Когда Линн Мартин из Университета Южной Флориды в Тампе решил проверить реакцию воробьев на новые предметы (резиновый мячик и игрушечную пластмассовую ящерицу), поместив их рядом с чашками для кормления, он был поражен. Странные предметы не только не смутили воробьев, но, наоборот, привлекли: птицы охотнее подходили к чашкам с семенами, когда рядом лежал мячик или ящерица. Мартин отмечает, что это первый зарегистрированный случай, когда новый объект был воспринят позвоночным животным (не человеком) как привлекательный.
Что ж, если вы собираетесь колонизировать новые земли, любовь к новизне — ценное качество.
Это же относится и к стайному образу жизни.
Воробьи — птицы коллективные, которые не любят одиночества. Они предпочитают все делать группами — гнездиться, кормиться и даже купаться. Находя корм, они немедленно зовут своих сородичей присоединиться к ним. Они гнездятся колониями, которые могут насчитывать от нескольких десятков и сотен до нескольких тысяч особей.
Групповая жизнь обеспечивает воробьям и другим видам птиц очевидные преимущества. Одно из них — защита от хищников (у крошечного воробья много врагов, поэтому чем больше бдительных глаз, тем лучше). Еще одно преимущество — быстрое обнаружение корма. Когда одна из птиц возвращается в стаю с явно полным желудком, это показывает ее сородичам, что она нашла богатый кормовой участок, а также указывает к нему направление.
Кроме того, большие группы воробьев решают проблемы быстрее, чем отдельные индивиды и даже небольшие группы, — по крайней мере, это показало недавнее исследование Андраша Ликера и Вероники Бокони из Паннонского университета в Венгрии. Исследователи обнаружили, что группы из шести птиц легко и стабильно опережали группы из двух птиц при решении такой задачи, как вскрытие сложного контейнера с семенами. Контейнер представлял собой прозрачную коробку из плексигласа с просверленными сверху отверстиями. Каждое отверстие было закрыто крышкой с приклеенной к ней черной резиновой кнопкой. Чтобы добраться до семян, воробьям нужно было либо сдвинуть крышку, либо снять ее, энергично клюя кнопку. Команды из шести воробьев справились с заданием лучше во всех отношениях — они открыли в четыре раза больше крышек, в одиннадцать раз быстрее догадались, что нужно делать, и в семь раз быстрее получили доступ к семенам. В целом эти команды были в десять раз успешнее, чем пары. Ученые объясняют бóльшую успешность групп тем, что они могут состоять из птиц с разными способностями, опытом и темпераментом: «Более многочисленные группы преуспевают, поскольку включают индивидов с широким набором характеристик, и каждый из них вносит свой вклад в решение задачи».
Это подтверждают исследования и других видов птиц. Взять, к примеру, арабских дроздовых тимелий. «Когда одна птица в группе начинает вести себя по-новому, научившись решать какую-либо задачу, остальные быстро перенимают ее поведение, — говорит Аманда Ридли. — В больших группах индивиды с большей вероятностью приобретают новые навыки».
Это касается и людей. Исследования показывают, что небольшие, но разнообразные группы численностью от трех до пяти человек решают интеллектуальные задачи намного быстрее, чем даже самые умные индивиды по одному. Психолог Стивен Пинкер даже утверждает, что общественный образ жизни наших предков и предлагаемые им возможности взаимного обучения заложили основы для эволюции человеческого интеллекта.
Инвазивные виды птиц постоянно сталкиваются с новыми и сложными ситуациями, требующими инновационных решений, с чем группы справляются лучше одиночек. «Для таких видов, как воробьи, чья среда обитания постоянно меняется в результате активной человеческой деятельности, две головы определенно лучше одной», — говорят венгерские ученые.
НО ЗДЕСЬ СТОИТ сделать одну важную оговорку: у воробьев, как и у людей, голова голове рознь.
Владельцы домашних питомцев точно знают: каждое животное индивидуально и уникально. Однако ученые долгое время считали вариации среди членов одного вида простой погрешностью. Предполагалось, что все птицы в пределах вида ведут себя более или менее одинаково. «Распространена тенденция видеть у животных только то поведение, которое от них ожидают, — предостерегал орнитолог Эдмунд Селус. — Но единообразие их поведения прямо пропорционально нехватке наблюдений… Настоящий натуралист должен быть Джеймсом Босуэлом, а каждое живое существо для него — доктором Джонсоном»
[41]. Птицы — это личности, которые индивидуально реагируют на разные ситуации, включая то, какие сигналы они используют для навигации, как реагируют на окситоциноподобные молекулы, ищут ли внебрачных копуляций, как воспринимают новизну и т. д. Как и мы, они отличаются по характеру и поведению. И, как я предполагаю, истоки этих расхождений кроются в том, что мы называем «умом». Но различия также проявляются на физиологическом уровне, например в том, как конкретная птица реагирует на стресс. Один и тот же стрессовый стимул может вызвать интенсивную реакцию «бей или беги» у одной птицы и легкое взъерошивание перьев у другой. Например, Джон Кокрем из Университета Мэсси в Новой Зеландии, изучающий реакции на стресс у малых пингвинов и других видов, обнаружил, что птицы значительно расходятся между собой в том, как они реагируют на внешние стрессоры.
Опять же эта непохожесть может играть важную роль для успешной адаптации к новой или изменчивой среде. Когда вы живете в таком полном опасностей и неожиданностей месте, как город, разнообразие помогает выжить.
