Я любила бабушкин дом, мне действительно было очень хорошо в нем, особенно в этой большой комнате, которая сейчас в свете настольной лампы казалась мне такой теплой и одновременно невероятно надежной. Не портил уюта и тот факт, что в каждом углу ее под самым потолком были начерчены белые символы. Они четко просматривались даже в полумраке, где-то по одному лаконичному, где-то по два, будто сопряженных друг с другом. Сейчас из того места, где я сидела, над входной дверью можно было отчетливо различить большой красный крест с явно не православными символами по четыре его стороны. Этот символ притягивал взгляд не только своими размерами и необычностью, но еще и тем, что его никто даже не собирался прятать. Он красноречиво рассказывал об убеждениях хозяйки дома и о роде ее занятий. Внизу по краю плинтуса виднелась белая полоса, замыкающаяся по периметру комнаты. Посередине лежал яркий круглый ковер, связанный по кругу крючком из толстых нейлоновых нитей. Он в свою очередь не только придавал сочных красок интерьеру, но и покрывал один из самых древних магических символов, который постоянно проверялся моей бабушкой на наличие потёртостей. Как только обнаруживалась прерывистость хотя бы одной из линий, она незамедлительно приводила все в должный вид, так, словно от его целостности зависела жизнь обитателей этого дома.
От магических знаков я перевела взгляд в окно. Оно манило меня и так звало усесться на самодельную кушетку с мягкой расшитой подушкой. Почему-то мне всегда нравилось наблюдать за непогодой, будь то снежная буря или ненастный дождь. И сейчас я наслаждалась этим ливнем, со всеми его бесконечными вспышками молний и раскатами грома. Мне, в самом деле, нравилось это чувство превосходства природы над человеком, когда она показывает всю свою мощь, а мы лишь трепещем перед нею, взывая прекратить свое буйство. Как часто вы говорили с природой, когда был ясный солнечный день? И как часто просили шторм прекратиться, когда становилось по-настоящему страшно. Так устроен человек, что лишь в страхе, он способен уважать, ценить и прислушиваться. Думаю, на тот момент эта радость от сокрушительных демонстраций природы, была сродни моего раннего понимания Бога.
Вдруг за окном сверкнула необычайно яркая вспышка, и тут же последовал сильный грохот. Мы с бабушкой синхронно подпрыгнули, а свет в комнате погас.
— Ночь набирает обороты, — пошутила бабушка, зажигая свечу на кухонном столе.
И я снова ощутила радость от нашей планировки дома, кода было очень сложно внезапно остаться в полном одиночестве.
— Бабуля, а вся нечисть боится молитв? — спросила я лишь спустя полчаса, как закончила свой рассказ. Бабушка не торопилась разъяснять, что это был за дымок, и мне пришлось самой несколько раз заводить разговор о сегодняшнем происшествии.
— Те, что пострадали от сильного экзорциста, те бояться. Но некоторые бесы не сталкивались с христианством за свой век, поэтому не бояться молитв.
— Так это был бес… А моей молитвы он испугался?
— Я не думаю, что он сильно испугался того, что ты там устроила. Однако ты видела его, и он это понял.
Я смущенно опустила глаза, и потерла руки.
— Откуда этот бес взялся? Почему вообще в людей вселяются бесы?
— Я не знаю, откуда он взялся, «из леса, вестимо», — скарикатурничала бабушка, — обычно бесы завладевают человеком, который к ним взывает. Но бывают исключения, когда бес был заточен и по ошибке выпущен. Тогда он может завладеть первым, кто попался на его пути.
Во мне снова разгорались искры страха, когда я, уже было совсем, успокоилась.
— Бабуль, я боюсь за Марину и ее маму, вдруг он что-нибудь с ними сделает?
— Пока что бояться нечего, бес еще не поработил хозяина окончательно. Иван любит свою семью, поэтому узрев опасность для нее, его душа будет сопротивляться. Не бойся, до поры до времени, он не станет трогать дорогих сердцу своего хозяина людей.
Бабушка любила думать по ночам, и, уложив меня спать, она принялась детально обдумывать все мной рассказанное. Я лежала на боку, обнимая свою мягкую подушку, а за окном все еще стучал дождь, монотонно убаюкивая. Сонными полузакрытыми глазами я наблюдала, как она читает свою колдовскую книгу в свете двух свечей. Вдруг, вспомнив один из своих многочисленных вопросов, я снова подала голос:
— Как ты узнала, что я в опасности? Ты прибежала за мной в самый ливень, — пробурчала я.
— У меня природное чутье на неприятности, — системно ответила она.
Мне явно было недостаточно одного ее чутья, да еще и сказанного таким равнодушным тоном. Это было одновременно странно и в то же время так просто и логично. Не примета какая-то, не туча с профилем черта, а простое природное чутье. Где чую опасность, туда и бегу. В этой череде мыслей я еще что-то спросила, но ответа уже не услышала.
Открыв глаза только утром, я тут же почувствовала вкусный запах утренних блинов. Бабушка была бодра и сообщила мне, что нашла решение. Я была вся в нетерпении услышать наш план расправы с нахальным дымком.
— Бес еще не так силен в его теле и защиты нашего дома должно хватить, чтоб удержать его. Когда я прочту заклинание — изгнание, то бес будет отправлен в свой мир через магический символ посреди этой комнаты, — рассказала она, сворачивая ковер и открывая его на всеобщее обозрение.
Мы придумали историю, что у нашего деда разболелась спина и нам некому нарубить дров. Когда дрова будут готовы, бабушка попросит дядю Ваню внести их в дом и сложить около печки. Если стереть магический знак над дверью и прервать белую линию на полу, то нечисть сможет зайти внутрь дома. Тем временем бабушка начнет читать заклинание — изгнание, и этот демон покинет дядю Ваню, уйдя в свой мир сквозь магический знак. Мне же необходимо было сделать одну важную вещь: позвать дядю Ваню помочь нам. Я собиралась с силами и понимала, что, несмотря на дневное время суток, сегодня будет еще страшнее, чем вчера. Перед глазами снова маячили голубые глаза мужчины, тонувшие в черном дыме, а в животе опять растеклись волнами жуткие воспоминания. Тогда как я пыталась репетировать предстоящий разговор, бабушка в свою очередь подгоняла меня:
— Не бойся, я б не послала тебя, если б была явная опасность. Сейчас время суток, когда бес слаб, тем более он еще не прижился в теле мужчины и не завладел его духом. Давай, соберись, все должно пройти легче и проще, чем нам кажется. Пойми, если я пойду вместо тебя, то бес что-то заподозрит, — сделав паузу, бабушка продолжала наставления, — ты не должна думать о придуманном нами плане. Постарайся не вспоминать вчерашний день и ни один из наших разговоров о сером дымке. Мы не знаем, с каким именно бесом имеем дело, многие из них умеют читать людские мысли. Постарайся так же не смотреть Ивану в глаза, говори только с женщинами, но обязательно поздоровайся с ним, все должно быть максимально естественно.
Я все поняла и вот уже собиралась выходить, как в моей груди снова затрепетал страх. Это было подобие того, как выпиваешь залпом холодный лимонад на сильной жаре. Каждый пузырек, проникший внутрь, чувствуется по отдельности в самом центре живота, а затем, поднявшись наверх, вызывает небольшую тошноту. Посмотрев на бабушку, я увидела, как та закрыла глаза и что-то бормочет себе под нос. Я развернулась и направилась к двери, как неожиданно раздалась ее команда:
