Там, как и прежде, царила специфическая атмосфера. На моё удивление, в нем никогда не было плохого запаха и плесени. Этот погреб не был похож на другие, здесь всегда вкусно пахло травами, и на кончике языка появлялся ягодный привкус. Я взяла несколько пучков сушеных трав и мешочек с рунами. Мне хотелось скорее посмотреть на ритуал бабушки, и я быстро повернулась к лестнице, но её там не было. На минуту растерявшись, я обернулась вокруг себя и посмотрела наверх, там было темно, и только высоченная труба возвышалась надо мной. Где-то там высоко виднелось небо, и колышущиеся на ветру деревья. Ветер трепал слегка пожелтевшую листву какого-то большого дерева. Вдруг на меня упало что-то твёрдое, похожее на несколько маленьких камушков. Они ударили меня по лбу, и я опустила голову. Это были орешки, лесные зелено-коричневые орешки. Снова подняв глаза, я увидела привычный спуск в погреб и пропавшую на мгновение лестницу. Захотев поднять орешки и отнести их бабушке, я обнаружила, что на полу уже ничего нет. Положив рядом с собой травы и руны, я принялась обыскивать пол погреба, но орешки пропали так же неожиданно, как и появились. Мне ничего не оставалось делать, как подняться наверх и поведать бабушке о своей минутной галлюцинации.
Она очень удивилась и надолго задумалась, даже отказавшись от ритуала. Вложив кладбищенский камень мне в руки, она попросила меня закрыть глаза. Я держала камень, слыша, как бабуля что-то над ним нашептывает. Сначала камень был достаточно холодный, потом обычной температуры моего тела и вдруг он стал гореть. Выронив его из рук, я посмотрела на свои ладони, которые сильно покраснели в местах, где кожа касалась камня.
— Это странно, но ты чувствуешь скрытое место лучше меня, — произнесла она.
Меня переполняло чувство собственной важности в этом деле и какого-то сильного возбуждения. Возможно, мне всегда нравился тот страх в глубине живота, который я испытывала перед тайной и неизвестностью. Он возникал одной точкой, чуть ниже пупка и начинал пульсировать. Превращаясь в шар, страх втягивал все моё существо внутрь себя, а затем взрывался, окатывая неистовой волной с головы до ног. Когда я выросла и увидела передачу про супер новые звезды, то поняла, что мистические тайны всегда зажигали во мне одну из них. Такие звезды сначала сжимались в одну маленькую точку, а потом с неимоверной силой взрывались, распространяя энергию жизни на огромные расстояния. Это зрелище и его описание очень мне напомнили те самые ощущения перед новым делом. Быть может, в глубине меня в тот самый момент и вправду загоралась супер новая звезда, и своим взрывом давала мне жизненно важную энергию для преодоления всех предстоящих испытаний.
Только солнце встало, я услышала, как подъехала телега, и мы вышли из дома. На улице было довольно прохладно, но совершенно безветренно. Запах росы и первые лучики солнца вселяли надежду, что день будет жарким. Забравшись последней на повозку, я уселась спиной к бабушке, и все еще в полудреме смотрела, как дом отдаляется от меня. Видимо я ненадолго уснула, потому как, приоткрыв глаза, я увидела, что мы уже поворачиваем к полю, и череда темного леса озаряется теплыми красками рассвета. В лучах солнца поле начинало дышать, длинные травы изгибались целыми пластами и плавно клонились, будто говорили «доброе утро» друг другу. Мы снова повернули и переехали через короткий деревянный мостик над тонкой речушкой. Спустя несколько минут телега остановилась. Бабушка позвала меня сесть рядом, и мы завернули за высокий кустарник. Въехав на поляну, передо мной предстала картина, которая была в точности такой, как вчера описала мне ее бабушка.
Глава 2
Правда на этот раз на поляне было довольно ветрено, и хорошо различался шум листвы. Мы спустились на землю, и зашли на территорию кладбища. Пройдя вперед, бабушка стала рассматривать деревья, произрастающие вокруг нас. Мы шли не торопясь, и я, забыв про осторожность, принялась жадно обследовать каждую могилу. Заметив это, бабушка взяла меня за руку, и повела за собой. Я не чувствовала на кладбище тревогу или страх. Здесь царила тишина и умиротворение.
Все могилы были абсолютно разные, они притягивали к себе и будто говорили "подойди поближе". Практически все могильные камни были выполнены в форме свода. Силуэт одной был более угловатый и больше похож на треугольник, у другой — практически превращался в полукруг, однако не было ни одного квадратного среза или конического. У многих в верхней части над всеми надписями был изображен глаз. Некоторые могильные камни обрамляли, словно картину обрамляет рама, длинные корни деревьев. Они будто бы вплелись в камень и стали неразлучны, пытаясь навсегда закрыть ту немногую информацию, что была в нем высечена. Одна могила была меньше других и вверху её украшали три луны: растущий месяц, полнолуние и луна убывающая. В ней вроде бы не было ничего особенного, но растения вокруг выглядели совершенно другими, они сильно не соответствовали данной местности. У её подножья красовались Кувшинки и Лилии, с боков всё густо поросло Клевером, а сверху одиночно в зеленой траве выглядывали розоватые Маргаритки и фиолетово-синие Анютины Глазки. Этот могильный камень словно врос в небольшой холм, порождая вокруг себя жизнь. Я долго провожала его взглядом, и самые теплые чувства родились у меня к захороненному там человеку, мне почему-то казалось, что это непременно должна быть молодая и красивая женщина.
Поразительно, как красноречиво многие могилы здесь могли рассказать о себе, без каких либо скульптур, и слов о них из человеческой памяти. Это было действительно самой настоящей магией — показать себя после смерти: кем ты был, что излучал, как выглядел, при этом не оставив своего портрета на поверхности мрамора и не увековечив ни единого мемориального слова.
Повинуясь бабушкиным шагам, я всё ещё не могла оторвать глаз от этого странно притягательного места. Слева около очередной могилы, я увидела маленький холмик с миниатюрной статуей. Кто-то похоронил рядом с собой свою кошку, и это было самое милое захоронение, которое я когда-либо видела в своей жизни. Совершенно реалистичная статуя изящной кошки сидела и облизывала свою лапу.
Не могли остаться незамеченными и те немногие надписи на могилах, которые были поистине уникальны и не ассоциировались абсолютно ни с чем. Стоит отметить, что интереса к бабушкиной колдовской книге у меня пока что не появилось, и я совершенно не владела этим странным языком. Но здесь и сейчас, понимая всю важность и масштабность данного тайного знания, я впервые ощутила желание обучиться ему.
Было очень непривычно не увидеть здесь ни единого креста, что являлось такой неотъемлемой частью любого кладбища, на которых мне приходилось бывать в своей жизни. Я повернулась к бабушке и тихо спросила:
— Кто они все?
— Кто? — рефлекторно переспросила она.
— Все эти люди, кто здесь похоронены, кто они?
— Они все колдуны.
От этих слов мне снова стало не по себе. Я принялась ещё больше вглядываться в колдовской язык, в надежде разобрать степень опасности каждого из этих колдунов. Тем временем бабушка меня вела к определённому месту, и когда я подняла глаза, то увидела слегка пожелтевший Орешник впереди нас. Понимая весь смысл его, я спокойно спросила:
