— Это же сам…
— Дьявол? — спокойно переспросила бабушка.
На что я только покачала головой.
— Да, он самый. В его мире, как видишь, эволюция пошла несколько по другому пути.
Я вдруг захотела заняться переводом всего этого текста, которым была обрамлена картинка, но от каждой попытки сосредоточиться голова шла кругом, а тошнота подкрадывалась и заставляла меня, словно человека подверженного морской болезни, поднимать взгляд в поиске линии горизонта.
Я отложила книгу, и принялась следить за бабушкой. Она собиралась в один дом к лежачему больному, еще с вечера приготовив ему мазь для ног и специальный заговор. Быстро одеваясь, она окликнула дедушку. Я было остановила ее, но они договорились между собой не оставлять меня одну ни на минуту, и я точно знала, что никакие мои уговоры дать дедуле поспать не увенчаются успехом.
Увлеченная таким объемом новых знаний, я пыталась сложить все по кусочкам. Не ощущая больше головной боли, у меня словно прибавилось сил, и я не знала, кого благодарить: новый ингредиент в бабулином чае или ее поразительный рассказ. Я все еще чувствовала себя немного разбитой, но это не шло ни в какое сравнение с ночным приступом мигрени. Из спальни появился дедушка, и я приветливо позвала его. Он удивился моему настроению и широко заулыбался в ответ. Поцеловав бабушку, он закрыл дверь и направился ко мне.
— Дедушка, расскажи мне про НЛО, — играючи попросила я.
— НЛО, доча, это Неопознанный Летающий Объект. Люди замечают странные огни в разное время суток, в разных городах, которые ведут себя тоже по-разному. Одни огни движутся произвольно, другие по одной линии, они имеют разное свечение и летают в различном количестве. НЛО летает, не издавая никаких звуков, а значит — это не может быть самолетом, вертолётом или ещё чем-то, что известно людям или сделано людьми. Поэтому им и дано такое название.
— Получается, мы вчера с тобой видели настоящее НЛО?
— Хм, получается так, видели, — дедушка почесал висок, словно до сих пор не верил своим собственным глазам.
— А давай сходим в лес и внимательно рассмотрим все вокруг, может оно упало вчера, а мы этот неопознанный объект обнаружим?
Дедушка звонко засмеялся:
— Почему ты считаешь, что оно упало?
— Возможно, и нет, но если этот объект приземлился, и кто-то вышел из него погулять, ты мы обнаружим следы!
— В такой-то снегопад? — дедушка почесал затылок.
Он явно испугался за меня вчера и совсем не хотел повторения истории. Но я прекрасно помнила свой сон, и мне было важно последовать всему, что я там услышала. Я понимала всем своим существом — это, пожалуй, самое важное в моей жизни, что я должна сделать!
— Дедуль, мне надо в лес, — протянула я, посмотрев на него щенячьим взглядом.
Он нахмурился, вкрадчиво взглянул мне в глаза и тихо пробурчал:
— Зачем тебе туда надо?
— Я была там ночью, следила за красными огнями.
Он резко обернулся на меня и со всей тревогой в своих прозрачно голубых глазах, безмолвно спросил, не тронулась ли я своим рассудком. Я же продолжила:
— Мир вокруг меня был немного другим, я видела свечение всех предметов и их огонь жизни. Я летала во сне там над Соснами, в лесу, а красный огонек заговорил со мной.
Кажется, дедушка был в шоке от моего рассказа, но слово «сон» явно благотворно влиял на его настроение. Он словно выдохнул и продолжил нашу беседу:
— И что они тебе сказали?
— Они сказали, что я должна сегодня прийти в лес на одну из полян, где мы ночью разговорились, зависнув на верхушках деревьев.
— Ладно, после завтрака сходим, — снисходительно произнес он.
— Но они сказали мне приходить одной…
— А они не сказали слушаться твоего мудрого дедушку? — подыгрывая мне, он все же не уступал моим прихотям.
— Нет, они только сказали, что он бы все отдал, чтоб я выздоровела…
Его глаза наполнились слезами и одна, кажется, капнула прямо в чай, над которым он склонился.
— Если мне суждено умереть, какая разница, где я это сделаю: в своей ненавистной постели или там, в мягком снегу. Однако, там у меня есть надежда на чью-то помощь, а здесь… — я не смогла найти подходящих слов, чтоб не обидеть дорогих мне людей, и, замешкавшись, продолжила. — Вы же сами понимаете с бабушкой, что не в силах мне помочь.
Дедушка боялся посмотреть мне в глаза. Он держался, как мог, чтоб не рыдать от всех этих неоспоримых фактов, которые обрушились на него с самого утра. Я видела, как его лицо покраснело. Вены на висках вздулись, и он в неистовом волнении спросил в который раз, словно не понимая смысла простых слов, исходящих от меня:
— Что, по-твоему, мы должны сделать?
— Пожалуйста, пусти меня в лес…
— Совсем одну?
— Да, совсем одну!
— Так куда тебе именно там надо?
— Я не знаю, куда позовут меня красные огни.
Он оперся руками о кухонный стол, закрыл глаза и склонил голову к груди. Не открывая их, он продолжил:
— Откуда ты знаешь, что они там будут?
— Я просто знаю, доверься мне!
Мы оделись и вышли из дома. Всё ещё шел снег, и сугробы под нашими ногами только росли. Было совсем безветренно, и лес впереди словно был зарисован из какого-то сказочного сюжета. Только изредка накопившиеся лопухи снега падали с пушистых хвойных лап, нарушая эту неподвижность.
Зайдя в лес и пройдя несколько метров вглубь него, я вдруг ощутила непреодолимую тягу прогуляться вперед, на светлеющую вдали поляну. Повернувшись к дедушке, я с тревогой и какой-то материнской заботой, посмотрела ему в глаза. В тот же момент дедушка удивлённо произнес:
— Ты видела их? Я ничего не заметил, — понимая взгляд по соснам, он произнес, — ко всему сегодня такие плотные тучи.
— Я не видела, но знаю точно, мне надо идти вперед.
Он взял мою руку в красной варежке, помял ее и произнес:
— Обещай мне…
Его глаза краснели, а дыхание сбивалось. Я не на шутку стала бояться оставлять его одного здесь, но все мое внутреннее чутье, или кто-то еще внутри меня самой настойчиво требовал идти вперед одной. Отпустить все страхи за себя и за деда. Идти и точка.
— Обещай мне, что вернешься, — наконец произнес он, — или хотя бы позовешь меня, будешь звать, что есть мочи!
Он оставил в моей варежке блестящий свисток. Я закивала головой и положила его в карман. Усаживая его на покрытое снегом бревно, я осторожно, словно боясь спугнуть зверя, начала отдаляться.
— Обещай мне, что ты не пойдешь далеко в лес, обещай, что через полчаса вернешься, чтоб там не произошло! — посыпалось мне в след, лишь только я сделала пару шагов.
